Ничто не имеет значения, кроме того, что он просыпается рядом с Тесси. Его рука лежит на ее животе, и он чувствует, как внутри нее извивается их сын. Он уже неистово любит этого ребенка. Всем, что у него есть.
— Ты привезешь ее сюда? — Мелоди щебечет ему на ухо. — Вы двое, типа ...вместе? — спросила она, мгновенно заслужив насмешку Эвелин. — Или вы налаживаете связь? Или, может быть...
— Мелоди, милая, я думаю, Сол просто пытается разобраться во всем этом деле с ребенком, — укоряет его мама.
Он хихикает.
— Спасибо, мама.
— Повеселись, Соломон, — говорит его отец с надеждой в голосе. — Сохрани улыбку на лице и верни ее домой, слышишь?
— Обязательно. — Слова выходят грубыми из-за застрявшего в горле кирпича. Он заставил свою семью пройти через ад после смерти Серены. Заставил их беспокоиться о нем. Заставил их думать, что он никогда не будет прежним.
Хор "я люблю тебя" и "прощай", а затем Эвелин говорит:
— Сол, ты можешь оставаться на линии?
Он вздыхает и ждет, пока остальные члены семьи повесят трубку, и тут его сестра шипит:
— Почему ты действительно остаешься?
Он хмурится на ее обвинительный тон.
— Это была моя идея, — говорит он, не желая, чтобы Тесси принимала на себя всю тяжесть плохого настроения Эвелин.
— Ты привязался.
Он скрежещет зубами.
— Это мой сын. Я думаю, что у меня есть чертово право привязываться. — Он проводит рукой по своей бороде. — Тесси это было необходимо. Ей нужно было расслабиться. Она уволилась с работы и…
— Подожди. — Бешеное клацанье по клавиатуре. — Она уволилась? Когда у нее есть ребенок, которого нужно кормить? Невероятно.
Черт. Он не должен был ничего говорить.
— Она найдет новую работу. Она отличный дизайнер.
Даже сейчас Соломон не может не восхищаться той неистовой силой, которой обладает Тесси Трулав. Это было чертовски смело - вот так бросить работу. Ему потребовались все силы, чтобы сдержаться, не схватить парня за горло и не сбросить его с террасы. Но его девушка стояла на своем. И это было чертовски сексуально.
— Как она собирается найти новую работу? Она на седьмом месяце беременности. — В трубке послышалось шипение. — Я не верю этой девушке.
— Она найдет. Любому повезло бы с ней.
— И тебе в том числе? — спрашивает Эвелин. — Сол, она все еще чужой человек. Между вами нет ничего, кроме ребенка. Ты не можешь взять на себя обязательства из-за этого. Из-за секса на одну ночь, который вышел из-под контроля.
Он отталкивается от перил, открывает рот, готовый сказать сестре, чтобы она убиралась к черту, но спокойствие разбивающегося океана прогоняет его желание. Конечно же, Эвелин не может не беспокоиться о его дальнейшей жизни. Он хочет сказать ей, что действительно знает Тесси, и ему нравятся все ее стороны.
Очень даже нравится.
Оторвав взгляд от воды, он направился к номеру.
— Эв, я не буду обсуждать это с тобой, — пробормотал он и положил трубку.
Его плечи опускаются, и он смотрит на фотографию с Тесси и Мишкой, установленную в качестве обоев блокировки телефона.
У него есть более важные вещи, на которых стоит сосредоточиться.
***
— Ты не выходила из комнаты, да? — Эш ворчит, пока Тесси, засунув телефон под ухо, достает из шкафа коктейльные платья. — Все, что ты делала, это занималась горячим, грубым обезьяньим сексом с этой стальной клеткой на ножках.
Так и есть. Они с Соломоном занимаются таким сексом, что если бы она еще не была беременна, то была бы беременна сейчас.
— Мы действительно выходили из комнаты, — возражает она. — Мы ходили на пляж вчера и сегодня.
— Подожди. И это все? Никаких пошлых занятий вроде аквааэробики, йоги или пляжного лимбо?
— Нет. — Она покачала головой, нахмурившись. — Это плохо?
— Тесси, ты ничего не планировала? — Эш взвизгнула. — Ты, блядь, живой хаос! Я преклоняюсь перед тобой, королева хаоса.
Тесси закатывает глаза, но смеется.
— Давай не будем заходить так далеко. Сегодня вечером мы идем кое-куда. На танцы. — Она оценивает себя в зеркале и улыбается. Длинные знойные волны ниспадают на плечи, макияж темный и дымчатый. Как всегда, на высоте.
Эш говорит:
— У тебя такой леденящий душу голос, — говорит Эш, выводя Тесси из мечтательного оцепенения.
Она хмыкает.
— Я меньше всего похожа на влюбленную. Какой смысл влюбляться в него? Он живет на другом конце света. Кроме того, он остался ради Мишки. Я ему не нужна.
Прикусив губу, Тесси раскладывает на кровати множество платьев. Яркие, пестрые цвета фуксии, лайма и коралла. Она не обращает внимания на стук своего проклятого тупого сердца.
— Ты уверена? Ты спрашивала?
— Я не могу об этом беспокоиться. — Cтряхнув нервы, Тесси выбирает коралловое платье. Затем, поставив телефон на громкую связь, она влезает в платье, надеясь, что на этот раз ей не придется снимать его как в прошлый раз.
— Мне нужно найти новую работу. — Голос звучит приглушенно, пока она обтягивает бедра и бугорок. Единственное спасение - благодаря пункту в контракте у нее сохраняется страховка до рождения ребенка. — Я должна сосредоточиться на Мишке.
— Мишка будет счастлив, когда будет счастлива его мама.
— Мы едва знаем друг друга.
— Разве вы не этим занимаетесь? Узнаете друг друга? Признай это, Тесс. Вы уже пять раз ходили на свидания. По стандартам Лос-Анджелеса, вы уже должны разводиться. — Задорный голос Эш становится серьезным. — Разве ты не хотела бы быть с отцом Мишки, если бы могла? Разве это не является конечной целью всего этого?
— Нет. — Не желая, чтобы Соломон подслушал, Тесси снимает трубку, выключая громкую связь. — Конечной целью было выяснить, как нам вырастить Мишку, и мы это сделали. Мы не можем допустить, чтобы это превратилось в нечто большее, чем есть на самом деле.
Рычание разочарования.
— Но что, если это уже что-то? Что, если это самый великолепный случай судьбы во вселенной? Ты встретила этого парня не просто так. Ты переспала с ним не просто так. Ты вернулась в Лос-Анджелес с мыслями о нем. И тут случился Мишка. Соломон увидел тебя по телевизору, за тысячу миль от него, когда вы даже не обменялись именами, номерами. Каковы шансы? Ты знаешь меня, я цинична, как черт, но если это не Вселенная, не твоя мама, которая говорит тебе разобраться с этим, тогда мы должны найти кого-то нового в большом наверху.
У Тесси перехватило дыхание. Ее слова опровержения потеряли смысл. Даже когда она пытается отрицать то, что говорит ее кузина, ее колотящееся сердце кричит о своем протесте. Эта девушка, которая не верит в любовь, у которой ее никогда не было, может быть, как бы хочет окунуться в нее. Потому что разве не в этом смысл? Рисковать? Жить?
Она могла бы попробовать хоть раз в жизни.
Она может попробовать с Соломоном.
— Ты можешь вырастить Мишку одна, — говорит Эш. — Я знаю, что можешь. Но хочешь ли ты этого?
Вопрос повис в пространстве между ними.
Хочет ли она делать это одна? Сможет ли она сделать это с кем-то еще? Ответ - нет. Ей нравится Соломон. Такой серьезный. Защитный. Его стабильность. Она и он - они чувствуют себя естественно. Мишка - его сын. Все подходит.
Все подходит.
Тогда почему же так трудно поддаться ему?
Она ищет свой голос.
— Нет, — признается она. — Я не хочу делать это одна.
— Так не надо.
— Тесс? — Стук костяшек по двери. — Ты готова идти?
Ее сердце учащенно бьется при звуке глубокого голоса Соломона.
— Эш, — говорит она в трубку, — мне нужно идти.
Улыбаясь, она пересекает комнату, хватая свой клатч и наступая на пятки. Она распахивает дверь, на губах у нее звучит шутка, но как только она видит Соломона, ее голос быстро умирает. Перед ней стоит крепкая стена точеных мышц. Соломон одет в чистую белую рубашку и светло-серые брюки. Его черные волосы и борода аккуратно причесаны.
Опрятный. Чертовски сексуальный.
