— Оденься. — хрипло приказывает мужчина, бросая в меня бесформенное белое платье. Я отчаянно пытаюсь узнать голос. Слышала ли я его раньше? Мог ли это быть Рома?
Послушно надеваю платье, которое напоминает ночнушку. Я рада, что могу прикрыть своё тело от чужих глаз.
Кроме мужчины никого нет, но я отчетливо слышала женский голос. Значит он не один. Сколько их?
В голове всплывают картины из прошлого, вся их компания.
— Встань. — приподнимаюсь, стараясь рассмотреть его. Понять какого он роста, сколько ему лет. Скольжу глазами по его мощной фигуре пытаясь найти хоть что-нибудь, что позволит мне выбраться отсюда.
При таком освещении это было трудно сделать. А еще у меня создавалось впечатление, что мужчина изменил свой голос. Он старался говорить односложно. — Твоё время пришло…
— какое время? — я говорю слишком громко, голос срывается и я выдаю себя. Показываю ему мой страх. Сглатываю, презирая себя за слабость.
— Исполнить свой долг. — его голос режет меня без ножа. Он не грубый, просто липкий и скользкий, пронизывающий все тело.
— И в чем мой долг?
Я не могу через маску увидеть его лицо, но чувствую как он хищно скалится.
Глава 10.3 Страх
— Веня, быстрее! — покрываю телефон слюнями, не годуя и выходя из себя. Для Ангелины сейчас каждая минута вечность, не до церемониальности сейчас.
В участок приходит женщина, чтобы написать заявление на пропажу мужа, якобы утопился. Она смотрит на меня с нескрываемым интересом, буравит своими пошлыми глазками выпуклость моих трусов. Веселая вдова. Пожалуй сама и потопила своего муженька.
— Все записи с камер стёрты. — глухо говорит брат. — Ничего. Был системный сбой и ничего не сохранилось. Все серверы полетели.
А вот это уже круто.
За всем этим стоит не любитель извращенец, а очень влиятельный человек. Такую акцию провернуть. За деньги такое не купить, нужна власть.
— прошерсти счета, кому-то должны были заплатить за такое.
— уже. Это хакер извне. Ни единой зацепки, Саш. — голос брата отвратителен. В нем безнадёга и отчаяние и меня это бесит.
— Окей, давай. — отбиваюсь. Желания разговаривать с ним нет.
Он пытается перезвонить мне, но даже слышать не хочу этот траурный тон. Я найду Ангелину, достану ее из-под земли, если это потребуется.
Не дай Бог кто-то хотя бы коснётся ее, я бензопилой отрежу им руки. Эта мысль не даёт мне покоя.
Перед глазами крутятся сцены жертвоприношения и массовых изнасилований.
Закрываю глаза.
Нужно выпить. Унять страх. Это мешает делу. Расследование приобретёт личный характер. Такого никогда не было.
Когда ты спокоен, твоя голова чиста и работает как машина, анализирует события. Когда же дело касается лично тебя — все по другому.
— Достаньте мне все, что у Вас есть на лагерь «Жемчужный берег» — рявкаю я, подгоняя нерасторопных идиотов. — Я в гостиницу одеться и обратно. Если к моему возвращению не будет готово, будете на набережной камушки собирать. У безработных много времени.
И все равно не получается успокоиться. Не удается думать о деле.
В голове только Ангелина со своими шикарными сиськами, которые бомбически колышутся во время секса. С каждым толчком они радостно подпрыгивают и так и просятся в руки. Спелые дыни.
Почему я не трахнул ее раньше и не остался в Москве? Нужно было приставить к ней охрану и закрыть в подвале, сидела бы там и все было бы чики-пуки, а теперь ее узенькую дырочку могут раздолбать до размера ведра.
Твою мать.
Такую сладкую дырочку нельзя портить. Если кто и растянет, то это должен буду быть я.
Она меня удивила. Действительно похожа на дорогое вино, пробуешь и никак не распробуешь. Хочется еще бокал, чтобы разгадать состав. Секс с ней только распаляет, хочется еще.
Сука.
В чем я нагрешил, что меня так карают?
Только собирался стать на путь истинный и на тебе.
Одеваюсь находу, натягиваю новую футболку и джинсы, которые купил по дороге. Даже не смотрел, что купил. Какая-то белая футболка и джинсы с дырками. Главное, чтобы было удобно.
Наливаю в стакан виски и выпиваю его залпом, гоняю немного горечь во рту.
Есть только один путь получить информацию. Нужно действовать напролом. Времени нет церемониться и соблюдать закон.
Алкоголь немного расслабляет.
Сейчас бы еще потрахаться. И жизнь бы действительно заиграла новыми красками.
Снова звоню братцу. Он поднимает сразу же, не дожидаясь гудков.
— Какой там был адрес у этого врача? — язык заплетается. Я пьян. Не мудрено, выпить натощак столько. Не заметил, как выдул пол бутылки натощак.
Брат диктует адрес, стараясь не комментировать моей несуразной речи. У меня нет проблем с алкоголем. Проблемы у тех, кто пьёт и не может остановиться. Я не хочу останавливаться. Состояние легкой дымки меня раскрепощает и позволяет работать качественнее и быстрее. Под влиянием спиртного серая жидкость в моем мозгу работает только лучше. Так зачем бросать?
________________________
Терентьев В.И.
Василий? Валерий? Виталий? Ваня может? Вариантов много, так как зовут его?
Это все, что есть о человеке, который возглавлял лагерь разврата и порока. Ни имени ни отчества, никакой информации ни в одном источнике. Просто серый кардинал.
Веня нашёл одну фотографию с ним, очень старую и плохого качества. Еще в сети есть парочка его работ и исследований. Ни о чем.
Что-то про рефлексы и привычки. Даже читать не стал эту чушь.
Директор лагеря живет в очень скромном доме. В небольшой пятиэтажке на краю города в богом забытом месте. Дом видимо построили еще до войны, может быть в советские времена тут было хорошо: детский двор, магазин и лес, но с того времени тут так ничего и не ремонтировали, инфраструктура не менялась.
Место было безлюдным. Молодые и обеспеченные пары не стали бы покупать тут жилье. Скорее всего жильцы — одни пенсионеры.
Квартира Терентьева оказывается на первом этаже.
В нетерпении звоню в старый звонок, который уже на соплях держится. Надеюсь, что светило науки дома.
За дверью слышится шарканье.
Слава Богу!
Дверь медленно открывается и передо мной предстаёт мужчина в прекрасной форме для своих лет. На нем синяя рубашка в клеточку и чёрные брюки. За толстыми стёклами очков прячутся очень умные и хитрые глаза, которые с интересом меня рассматривают. Типичный профессор.
— Терентьев? — не дожидаюсь ответа, захожу в квартиру, отталкивая его в сторону. Ордена на обыск у меня нет и никто бы не дал при отсутствии улик, но меня это сейчас мало волнует.
— Да. Чем обязан?
— Не стройте из себя идиота. Где она? — пытаюсь пронять его, прощупать, как он реагирует.
Он не удивлён, но и не напуган. Просто смотрит на меня и молчит. Слишком долго для невиновного.
***
Ангелина.
Мужчина крепко связывает мои руки веревкой за спиной. Жестко фиксирует их, проверяет свою работу. Неприятно, когда тебя касаются холодные перчатки, жалит кожу. Страшно. Отвратительно.
После чего он достаёт из заднего кармана запакованный пакет. По мере его распаковки я несколько раз меняю гипотезы, что там, и ни одна из них не оказывается верной.
Это латексная маска. Такие продают в секс-шопах для разных извращенцев.
Меня передергивает и я даже не произвольно отползаю при виде нее. Ничего хорошего этот аксессуар мне не обещает.
Жуть.
Чёрная без выреза для глаз, дырка только для рта, застегивается на шее.
Он тянется ко мне, чтобы надеть ее.
Я лишь качаю головой, не веря, что это происходит со мной.
Столько лет я бежала от этого проклятого лагеря и теперь практически сама приехала к ним, подписала себе смертный приговор.
— Тшш… — это все, что он говорит. Силой притягивает меня за волосы и одним движением, как презерватив, натягивает мне на голову. Ощущения омерзительные. Сначала кажется, что я задохнусь.
