Головокружительные, невероятные и нереальные ощущения сводили с ума, погружая в омут страсти, и не имели значения все мои решения, и было неважно, что нам сложно понять друг друга, что завтра мы вновь столкнемся с действительностью.
Князь был моим наркотиком, а я слишком слаба, чтобы не вкусить его.
Забыв про все, мы отдались своей жажде, сливаясь в удовольствии, и вся ночь была впереди.
* * *Я боялась утра, боялась услышать то, что мне не понравится, боялась столкнуться с действительностью. Но когда открыла глаза, то оказалось, что в постели я была одна. Нежась под одеялом, я вспоминала прошедшую ночь и сомневалась: не приснилось ли мне все?
Однако, прислушавшись к ощущениям в теле, уверилась в реальности случившегося. Бурная ночь оставила свои следы. На лице расплылась довольная улыбка, а потом мой взгляд упал на часы, и меня словно подкинуло.
У меня же через три часа задание, а еще до Цитадели добираться.
В письме с инструкциями меня проинформировали, что, если я хочу, чтобы все было по правилам, прыгать придется из комнаты перемещений. Вот ведь вредные дядьки!
Я не опоздала, хотя и явилась в последнюю минуту. Натянув на себя камуфляж и взяв инвентарь, я отправилась в прошлое, а именно в 1250 год в Каир. Я была здесь впервые, поэтому с любопытством смотрела по сторонам, аккуратно обходя людей, спешащих в сумерках, которые окутали город.
Было прохладно, дул легкий ветерок.
Народу на центральной улице было совсем немного: время позднее, а в прошлом люди старались бодрствовать только в светлое время суток. Я присела на первый попавшийся большой камень возле одного из домов и поела. Здесь меня никто не видел, но все равно стоило быть осторожной.
Предстояло выработать план, как не позволить местной султанше убить законную жену мужчины, на которого она претендовала. Удивительно повезло женщине, что в такое время она сумела свергнуть султана, своего мужа, и занять его место на престоле. Правда, у мусульман женщина могла править только из-за плеча мужчины, поэтому она поступила мудро – снова собралась выйти замуж.
Только вот ее избранник, выгодный по политическим мотивам, был женат и имел детей. Мне требовалось во что бы то ни стало сохранить супруге Айбека жизнь, иначе придется прыгать в прошлое во второй раз, только на восемь лет позже, и убивать султаншу. От этого мне было не по себе.
Значит, надо собраться и отправиться к узурпаторше под видом потусторонней силы. Люди в прошлом на удивление суеверны.
Дорога во дворец была недолгой, но пока я шла по улице, не могла отделаться от ощущения тепла в душе. Романтический настрой и чувство, что чего-то не хватает, сбивали с толку. Вернее, не хватало кого-то. Привыкнув, что Фордайс рядом, сейчас я скучала.
Спокойно пройдя охрану и беспрепятственно проникнув в покои султанши, я застала ее одну. Она расхаживала из угла в угол и что-то бормотала себе под нос. Я подошла к стене, на которой висели красивые кинжалы, сняла один из них и взвесила в руке.
Отлично, то, что надо.
Однако меня заметили – великая правительница была гениальной женщиной, сумевшей правильно применить свои таланты. Привыкшая к полной безопасности, она громко заорала на непонятном мне языке. В комнату сбежалась стража, начались гомон и суета. А я, подскочив к удачливой властительнице, приставила кинжал к ее шее.
Султанша быстро меня поняла и выставила мужчин из комнаты, но я недооценила ее коварства – и получила удар кинжалом в бедро.
Завыв, я успела схватить пытающуюся улизнуть гадину за волосы и дернула что есть силы. Едва мы свалились на пол, стало ясно: эта женщина умеет плести интриги, но не драться.
Скрутив строптивую правительницу, я связала ей руки и оседлала.
– Что у тебя случилось? – раздался мужской голос.
Поначалу я решила, что ослышалась. Ан нет.
– Ты что тут делаешь? – возмутилась я, восседая верхом на горе-воительнице.
– Услышал твой крик… – начал князь и замолчал, как только увидел рану на моей ноге.
Взгляд у него стал страшный – у меня аж мурашки поползли по спине.
Подойдя и резко выдернув из-под меня женщину, он на понятном ей языке популярно объяснил, что она должна сделать. И что будет, если не сделает.
Та со всем соглашалась и плакала. Я бы на ее месте тоже не возражала, глядя в горящие синей яростью глаза.
Многие важнейшие государственные дела решались в то время в постели. И пока правительница «отдыхала» со своим избранником, решая, что делать с его женой, мы в это время ждали на балконе.
– Как ты здесь появился? – зашипела я на Фордайса.
– Не странные ли вопросы ты задаешь главе отдела творцов? Вот решил сегодня прыгнуть в прошлое, чисто случайно выбрал это время. Мы же с тобой договорились: каждый делает, что хочет. Или попытаешься мне запретить?
Не обращая внимания на боль в ноге, я с яростью смотрела на Фордайса, да что толку. Тот, меча молнии, продолжил:
– Как ты позволила ей ранить себя?
– Ерунда, – пробормотала я. – Скоро заживет.
– А если бы на кинжале был яд? Ты хоть представляешь реалии Востока? – процедил князь.
Все я прекрасно представляла. Операция была спланирована прекрасно, и даже записочка на арабском с «настоятельными рекомендациями» была приготовлена.
Мы стояли совсем рядом и сверлили друг друга глазами – воздух между нами можно было резать ножом. Из спальни доносились звуки, которые, казалось бы, должны были нас смутить, а нам до них совершенно не было дела.
Но едва мы опустились на подушки, разбросанные по полу, как понимание происходящего в комнате медленно дошло до нас.
Мне сразу вспомнилась прошлая ночь, и, чувствуя горящий взгляд творца, я прикрыла глаза, скрывая ответное желание. Каждый из нас знал, о чем мы сейчас думаем, но упорно молчал.
Я не могла отделаться от мысли, что на этих мягких подушках…
Редклиф резко выдохнул, а я вздрогнула, когда женщина позвала нас в спальню. Тараторя, она что-то объяснила творцу, и тот кивнул, бросив на прощание пару непонятных фраз.
– Откуда ты знаешь арабский? – спросила я, как только, растворившись перед ошеломленной султаншей, мы очутились в Цитадели.
– Мне хорошо даются языки, и живу я дольше, – пробормотал Фордайс, спешно покидая комнату для перемещений.
Я довольно улыбнулась ему вслед. Может, он и старался скрыть, но его возбужденное состояние я заметила.
Только вот что с этим знанием делать дальше?
Глава 20
Не так, как кажется
Мы с Редклифом не поднимали вопрос о совместно проведенной ночи. Не знаю, какие у него на то были причины, а мне было неудобно, так как в этот раз именно я была инициатором.
Едва мы пришли в себя после задания, Фордайс разыграл целый спектакль о том, какая я неопытная и что за мной нужен глаз да глаз, а моя рана сыграла ему только на руку. Я, посопротивлявшись, согласилась на общие задания.
Какие бы решения я ни принимала, я просто люблю его, и ничего уж с этим не поделаешь. И как бы ни старалась держаться подальше, меня все равно как магнитом к нему тянет, и я не в силах совладать с этим. Я нуждалась в нем, он был лучшим из мужчин, ближе и роднее, чем кто бы то ни было.
Но на первый план вышли другие волнения. Предатель папы так и не был найден, и Редклифа, как и меня, это сильно мучило. Поэтому мы решили не тратить время по пустякам. Фордайс составил список близких друзей отца, естественно, не включив себя. Глядя на три имени, я подумала: «Негусто».
Проверить их довольно просто, но меня все равно что-то смущало. Что, если мы что-то упустили? Постоянно казалось, будто от нас что-то ускользает. Мне в голову пришла одна идея, и я решила напроситься к маме на ужин.
Я выполнила обещание, данное сестре, Галя уехала учиться, и теперь мама с отчимом остались одни. Может, и не такая плохая мысль разбавить их одиночество.
Своими сомнениями я поделилась с князем, предложив составить мне компанию.
– Не уверен, что меня там ждут, – поморщился он.
Внимательно на него посмотрев, я решилась задать вопрос, который давно не давал мне покоя:
– Ты влюблен в мою мать?
У Редклифа аж челюсть отпала.
– Ты в своем уме? С чего ты это взяла?
– Ну, ходят слухи… – расплывчато ответила я.
– Вот не знал, что ты любительница посплетничать, – съязвил Фордайс. – Ты поэтому хочешь, чтобы я пошел с тобой на ужин?
– Нет, я полагаю, мама может, сама того не ведая, что-то знать о предателе. Ведь она находилась к отцу ближе всех.
Князь сверлил меня глазами.
– К сведению, Настя: если бы я испытывал чувства к твоей матери, то мы бы не оказались с тобой в постели, – процедил творец. – Вечером я заеду за тобой.
Хлопнула дверь, и в гостевой комнате корпорации воцарилась тишина.
Обиделся… Черт!
* * *Ужин проходил странно. Мама была рада мне и не рада Фордайсу, тот испытывал такие же чувства, но по отношению ко всем, кроме меня. Отчим был не рад мне и князю, а я… Я пыталась сгладить острые углы.
