Девчонке показалось, что кто-то ласково тронул ее щеку теплой ладонью. Она улыбнулась во сне и пробормотала:
– Папа, прости меня, – и повернулась на бок.
Теперь солнечный луч светил ей в лицо.
– Витя, дай поспать, – уже просыпаясь, произнесла она, открыла глаза и, зажмурившись, села.
Вокруг было прохладно и сыро, мрачный бетон окружал со всех сторон. И только несколько амбразур источали солнечный свет. Витя уже не спал, он лежал и смотрел на свою подругу.
– А ты во сне говорила.
– Что именно? – приглаживая растрепавшиеся за ночь волосы, несколько настороженно спросила девчонка.
– Вроде отца звала. Понять сложно. Ну, и обо мне немного вспомнила.
– Насчет отца верю, а вот про себя ты врешь.
Денис заворочался, сел, глянул на друзей немного осоловевшими глазами.
– Вот черт. Теперь и сон кончился. А ведь было так хорошо… Снилось мне, как мы с родителями на Балтику поехали.
– Привыкай к реальности, – посоветовала Даша.
– А в ней ничего хорошего нет. Все, что мы могли сделать, уже сделали. SMS-сообщение отослали, огонь разожгли. А теперь у нас бензина не осталось и аккумуляторы в мобильниках сели. Полная задница, – Денис потер виски. – Почему они нас тут держат, не хотят выпускать и даже в нашу сторону не посмотрели?
– Потому что, я думаю, эта сухая ель не просто так упала и нашу дверь придавила. Они сами ее повалили, чтобы мы отсюда не выбрались, – принялась рассуждать Даша.
– А зачем, смысл-то им какой в этом? – отозвался Денис. – Что мы плохого им сделали?
– Этого и я не знаю. И вообще хватит ныть, и так на душе муторно. С самого утра настроение портишь.
– Это не я порчу, – попытался улыбнуться Денис. – Просто положение у нас безвыходное.
– Из каждого положения бывает выход, – назидательно произнесла Даша, – так папа меня учил.
– Вот видишь, и ты уже говоришь в прошедшем времени – «учил», будто смирилась с тем, что мы здесь навсегда останемся.
– Ничего я не смирилась. Главное – не паниковать и поддерживать себя в форме. Вот вы зарядку не делаете. Нельзя опускать руки, – Даша достала пудреницу и принялась старательно причесываться.
Особо она не спешила. Куда спешить в ее положении?
Солнечный луч упал на зеркальце и, отразившись «зайчиком», заскакал по мрачным бетонным сводам бункера. Даша улыбнулась и направила «зайчик» в лицо Денису.
– Да отцепись ты, – тот прикрылся руками. – Глаза к полумраку привыкли, а ты светишь…
– Да это же солнце, о котором ты так мечтаешь. Вот тебе его маленький кусочек, радоваться надо, а не закрываться, – смеялась Даша, перенаправляя «зайчик» на Витю.
Тот закрываться не стал, а пружинисто поднялся на ноги, стал раскачиваться, подпрыгивать, чтобы Даша не могла его слепить.
– Все равно не уйдешь, – смеялась девчонка, продолжая игру.
Витя пригнулся, метнулся возле стены, вслед за ним метнулся и «зайчик».
– Вот тебе и зарядка, хоть побегаешь немного…
И тут отраженный солнечный лоскуток скользнул в амбразуру. Даша задержала руку, задумалась и вмиг стала серьезной. Затем она с зеркальцем подошла к самой бойнице и всмотрелась вдаль.
– Ребята, у меня снова есть идея.
– И что у тебя на этот раз? – без всякого энтузиазма поинтересовался Денис.
– Раньше как сигналы передавали?
– Это когда еще Интернета, радио и телеграфа не было? – произнес Витя. – Вроде костры зажигали на высоких местах. Столб дыма и был сигналом.
Даша повернулась к ребятам лицом:
– Не только огнем и дымом, как мы уже пробовали. Зеркальцем сигнал передавали в солнечные дни. Кто из вас азбуку Морзе знает?
– Знаю, что такая азбука есть, читал о ней, но ни одной буквы не помню, – признался Витя. Там вроде «точки» и «тире». Теперь уже ей никто не пользуется.
– И я не помню, – отозвался Денис.
– Эх вы, грамотеи… Есть такой международный сигнал бедствия «SOS», что значит «спасите наши души». Только никак вспомнить не могу: это «три точки», «три тире», «три точки» или же наоборот – «три тире», «три точки» и «три тире». Но один из этих вариантов наверняка правильный. Отсюда из амбразуры поселок виден, кто-нибудь да заметит, поймет. – Даша приподнялась на цыпочки, направила зеркальце на солнце, а затем повела солнечным «зайчиком» по кустам, стволам деревьев.
Яркий световой лоскуток исчез, а затем слабо вспыхнул вдалеке.
– Вроде поймала. Мой «зайчик» в каком-то окне пятиэтажки отразился, – и девчонка принялась посылать сигналы, прикрывая зеркальце ладонью.
– Так что ты посылаешь? – шепотом спросил Витя, стоя у нее за спиной. – «SOS» или «OSO»?
– И то и другое. Кто знает азбуку Морзе, тот догадается. Все же возле Ладоги живем, а моряки азбуку Морзе должны знать. – Даша торопливо посылала сигналы, ведь вскоре солнце должно было подняться выше, и его лучи ушли бы из амбразуры…
…Солнце поднималось над далеким лесом. С крыши пятиэтажки, в которой располагался гастроном, открывались величественные пейзажи: озеро, лес, домики Никитиной Гривы – и всю эту красоту безжалостно пересекала бездушная бетонная стена.
Бомж уже свернул матрас, подбросил последние поленья в топку битумоварки, из трубы которой весело валил дым, будто из идущего на всех парах паровоза. А затем бездомный принялся деловито колоть топором увесистый цилиндр битума. Отколовшиеся куски он бросал в битумоварку.
– Как думаешь, ремонтники нас на деньги не кинут и сегодня расплатятся? – спросил бомж у бывшего десантника.
Тот сидел прямо на плоской крыше, сложив ноги по-турецки; в отдалении от него лежала на боку выкрашенная голубой масляной краской тумбочка. От палочки, которой была подперта дверца, к десантнику тянулась веревочка.
– Куда они, на хрен, денутся? – отозвался парень, глядя вдаль. – Уж лучше нам заплатить, чем с восходом солнца подниматься. Придут, а битум уже горяченький, заливай и рубероид приклеивай… Что-то голуби не летят. Наверное, их эта вонь битумная отпугивает. А нам штук пять наловить до прихода работяг надо, чтобы хавчик был.
– Бацилла, в смысле? – переспросил бомж.
– Эх ты, зэковское отродье… Это по-вашему, по-тюремному, еда – бацилла, а по-нашему, по-десантному, – хавчик, – на мгновение десантник прикрыл веки.
Странная вспышка из леса полоснула ему по глазам.
– Ты чего там пялишься? Голуби, что ли, летят? – Бомж покосился на замершего в позе медитирующего Будды десантника.
– Цыц, – произнес тот и указал пальцем на лес, видневшийся за бетонной стеной. – Видишь?
Бомж всмотрелся в пейзаж и наконец заметил ритмично пульсирующий солнечный «зайчик».
– Чего это там?
– Темнота! Это ж морзянка. Сигнал «SOS» передают. Значит, беда случилась.
– Ну, и что из этого?
– Спасать людей надо. Может, это школьники пропавшие… – Десантник вскочил на ноги и побежал к пожарной лестнице.
– Эй, ты куда? Голубей наловить надо. Голодные останемся.
– Да ну их к черту!
Бывший десантник быстро принялся спускаться по наружной пожарной лестнице, ловко перебирая стальные поперечины.
Бомж приложил ладонь козырьком ко лбу и вгляделся в пейзаж. Несколько минут солнечный «зайчик» еще вспыхивал, а затем погас.
…Ларин и уфолог в кожаной куртке, усыпанной заклепками, сидели на террасе кафе «Ариадна» и завтракали сандвичами и кофе. Между ними лежала топографическая карта и стоял раскрытый нетбук.
Десантник выбежал на центральную площадь поселка, пробежал мимо массивного мотоцикла «Харлей» с висевшим на руле шлемом, осмотрелся и, узнав Андрея, заспешил к столику. Ларин торопливо свернул карту, после чего миролюбиво обратился к запыхавшемуся десантнику:
– Значит, так. Пузырь я тебе уже проставил, второго от меня не получишь. К тому же я принципиально не поддерживаю питье спиртного по утрам. Понял?
– Да какое спиртное, мужик? Какой пузырь?! Тут дело вот какое. Кто-то из-за бетонного забора зеркальцем сигнал «SOS» морзянкой передает. Может, это дети пропавшие?
– Ты уверен? Тебе не померещилось с перепоя?
Десантник отрицательно покрутил головой.
– Сам видел с крыши. Мы там с бомжиком одним битум варим.
– Тогда садись, – Ларин ногой отодвинул третий стул. – Откуда именно передают? По карте показать сможешь? – Андрей отставил в сторону нетбук и развернул топографическую карту.
– Я ж десантура, нам без карты никак, – немного поколебавшись, десантник отыскал точку и ткнул в нее пальцем. – Вот отсюда. Что делать будем?
– Как понимаю, и ты уже сообразил, что к ментам соваться бесполезно, и в ФСБ тоже, потому и бросился меня искать.
– Резонно, мужик.
Уфолог с десантником переглянулись, ведь этим ранним утром на террасе кафе они обсуждали план проникновения на «зону». Десантник перешел на шепот:
– Говорят, что участковый сбежал из райотдела. Не знаешь, где он прячется? Ведь ему в первую очередь сказать надо.
– Понятия не имею. А как сбежал? – поинтересовался Ларин.
