в лагере, он и его люди вряд ли найдут там для себя подходящее убежище от урагана подобной силы. Одно он знал твердо: в таких ситуациях необходимо все время находиться в движении, потому что, если сейчас остановиться и покориться метели, это все равно что согласиться на неминуемую смерть от обморожения. А у Жюля на этом свете оставалось еще слишком много незавершенных дел, чтобы он сдался с такой легкостью.
Земля у него под ногами была покрыта слоем снега, который, в свою очередь, был покрыт тонкой коркой льда. Всякий раз, когда он, несмотря на ураганный ветер, с огромным трудом переставлял ноги, наст издавал хрустящий звук. Глаза Жюля к этому моменту уже практически ничего не видели. Но даже если бы он мог их открыть достаточно широко и оглядеться вокруг себя, то вряд ли заметил бы край болота, покрытого, как и все вокруг, толстым слоем снега и льда.
Сделав очередной шаг, нога Жюля вместо того, чтобы коснуться земли под слоем снега, неожиданно погрузилась по колено в замороженную грязь топкого болота. Жюль на какое-то время потерял равновесие, подался вперед и еще глубже погрузился в трясину, но многолетняя тренировка спасла его и на этот раз, заставив крепче сжать руку Ли. Правда, в результате он потянул за собой и остальных, после чего они втроем оказались в холодной жидкой топи.
Жуткий холод сковал тело, но и теперь Жюль не впал в панику. Он прекрасно осознавал те опасности, которые могли поджидать их в болоте, — животные, обитавшие в трясине, поедали друг друга и всех, кто попадал туда с поверхности, а также некоторые наземные твари, которые иногда забредали в болото, чтобы поохотиться на его обитателей. Правда, считалось, что большая часть этих созданий никогда не нападает на объекты ростом с человека, но Жюль не собирался тешить себя подобными иллюзиями. Он непременно хотел выбраться из болота и как можно быстрее.
В течение нескольких секунд он нащупывал дно пытаясь встать на твердую опору. Двое его людей вряд ли могли чем-то помочь в такой ситуации. Внезапное погружение в трясину сильно напугало их и сейчас они действовали скорее инстинктивно, беспомощно размахивая руками и лишь отвлекая Жюля, который никак не мог собраться с мыслями и найти способ, как им всем выбраться из болота.
Холод начал уже проникать сквозь кожу, сковывая морозом мышцы. Постепенно Жюль начал терять чувствительность ног. Даже если в этом болоте не водятся те отвратительные твари, ему следовало побыстрее выбираться, если он не хотел отморозить ноги.
Он сконцентрировался и попытался определить путь назад, к краю болота. Слякоть вокруг него липла к ногам и тянула назад, каждый шаг давался Жюлю с превеликим трудом, словно он пробирался сквозь тягучую патоку. Мускулы его ног, которые развивались на планете, где сила тяжести втрое превышала земную, выдержали, когда он тащил вслед за собой из топкого болота двух своих приятелей. Человек, рожденный на планете с нормальной силой тяжести, никогда не справился бы с подобной задачей.
Сделав четыре шага, Жюль наконец вернулся к краю болота и ступил на твердую землю. Ли, который хоть и был напуган, но не впал в панику, держался сразу за Жюлем, а Филипп, как и ранее, замыкал цепочку. Жюль начал ощупывать землю, пытаясь найти надежную опору, за которую можно было бы ухватиться и в конце концов отыскал большой камень, вполне подходящий для этой цели. Он напряг руки и начал постепенно вытягивать себя и своих приятелей из болота, как вдруг почувствовал, что нагрузка сзади резко уменьшилась. В тот же миг над болотом разнесся громкий крик, который перекрыл даже рев урагана.
Филипп выпустил руку Лии теперь стоял по пояс в студеной болотной жиже.
— Я не могу двигаться! — вопил он. — Что-то держит и не пускает меня!
Со своего места Жюль никак не мог разглядеть, действительно ли кто-то напал на Филиппа, но понимал, что чувствительность всех органов его тела, расположенных ниже талии, сейчас очень мала. Вполне возможно, что на него действительно напало какое-нибудь животное, обитающее в болоте, а может быть, его нога просто запуталась в каком-то болотном растении. Сказать точно сейчас было невозможно.
Хуже всего было то, что сам Филипп был твердо уверен в том, что подвергся нападению и начал неистово и яростно молотить руками по болотной жиже вокруг себя, пытаясь таким образом отогнать животное, каким бы оно ни было и в то же время дрыгал ногами, стараясь освободиться от того, что его удерживало. Все это в конечном итоге привело к тому, что он потерял равновесие. Он упал ничком в грязь и на какое-то время болотная жижа накрыла его с головой. Потом, правда, ему удалось вынырнуть из трясины и он уже мог свободно дышать, однако то кратковременное погружение еще больше усилило его паническое состояние. Он начал дергать свою правую ногу, пытаясь освободить ее от того, что мешало двигаться. Крики ужаса смешивались с его хриплым дыханием.
Жюль всей душой хотел помочь ему, но практически ничего не мог сделать. Он не осмеливался оторвать руки от камня, так как в противном случае сам немедленно соскользнул бы обратно в болото. А кроме того, если на Филиппа действительно напала какая-нибудь болотная тварь, она наверняка затем принялась бы за Жюля и Ли. Поэтому он мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как его охваченный ужасом товарищ по экспедиции ведет бешеную борьбу с трясиной. Три раза Филипп с головой погружался в болотную жижу и всякий раз каким-то чудом ему удавалось выныривать оттуда, чтобы сделать несколько вдохов, с каждым разом он оставался на поверхности все меньше и меньше времени. И вот Филипп в очередной раз исчез в болоте. Но после этого он уже не выбрался на поверхность. Над трясиной лишь взметнулась его рука, сделала несколько последних взмахов и окончательно пропала в холодной жиже. Поверхность болота вспучилась поднимающимися из глубины пузырями, но вскоре успокоилась.
Жюль из последних сил вытянул из болота себя и крепко ухватившегося за него Ли. Агент СИБ никак не мог простить себе то, что оказался неспособным спасти жизнь своего товарища по охотничьей экспедиции. И хотя он едва знал Филиппа — так, шапочное знакомство, — Жюль тем не менее совершенно искренне хотел помочь ему выбраться из трясины. То обстоятельство, что Филипп был сослан на эту планету за государственные преступления, служило слабым утешением. По убеждению Жюля, ни один* человек, какие бы преступления он ни совершил когда-то, не заслуживал
