община разделилась на десятки небольших кочевых племен, которые расселились по всему континенту.
Шли годы и на Гастонии появлялось все больше и больше ссыльных, но все они, подобно своим предшественникам, были связаны прочными узами с цивилизацией, покинутой не по своей воле. Однако по прошествии некоторого времени всем этим людям становилось ясно, что, к величайшему их сожалению, любой ребенок, появившийся на свет на Гастонии, неминуемо последует примеру первых уроженцев этой планеты и по достижении совершеннолетия обязательно покинет своих родителей. А потому, чтобы избежать повторения ошибок первого поколения коренных жителей, между поселенцами и аборигенами был заключен договор, согласно которому каждый ребенок, рожденный в деревне, по достижении определенного возраста должен передаваться одному из кочевых племен. Разумеется, родителям очень трудно было вот так, запросто, отдать свое дитя каким-то незнакомым людям, зная, что они больше уже никогда его не увидят, но, с другой стороны, каждый житель деревни понимал, что там ребенок его будет более свободным и жизнь его будет гораздо лучше, чем жизнь родителей в деревне.
Если говорить в целом, то взаимоотношения между жителями деревни и кочевыми племенами были довольно сносными, хотя нередко случались и недоразумения. В этом конкретном случае вся вина падала на Вурхеса и его беспутных приятелей. Дело в том, что в деревне постоянно ощущалась нехватка молодых женщин и вот этот оболтус со своими дружками решил поправить дело. Проведав о том, что невдалеке от деревни на стоянку встало одно кочевое племя, они решили совершить налет и похитить часть женщин. Им удалось похитить только одну, Катанью, которая была еще слишком молода и слаба, чтобы противостоять шестерым взрослым мужчинам. Она яростно сражалась за свою свободу и потому была избита самым бесчеловечным образом. Ее вновь привели в деревню, из которой* она не тдк давно была передана в племя. Там девушке удалось освободиться от веревок и совершить побег, но один из охранников заметил это и организовал преследование. Только вмешательство Вонни остановило бандитов и Катанья была очень благодарна ей за это.
Смысл ситуации, которая сложилась на Гастонии, был теперь абсолютно ясен. На этой суровой планете, используемой в качестве места пожизненной ссылки для закоренелых государственных преступников, в настоящее время жили многие тысячи невинных людей, вынужденных влачить жалкое существование только из-за того, что их родители — а в подавляющем числе случаев даже их пращуры — когда-то совершили преступление. Ивонна никогда не была ярой сторонницей практики, следуя которой детей наказывали за грехи родителей. Совсем наоборот, она была убеждена, что каждый человек должен отвечать лишь за собственные действия. Имея кое-какие деловые контакты с поселенцами из деревни, коренные гастониане обязательно должны были знать о существовании Империи. И Вонни никак не могла уразуметь, почему бы им не подумать о правительстве, которое, абсолютно игнорируя их существование, бросило их на милость здешней неласковой природы только потому, что их предки были государственными преступниками?
Одно она могла сказать совершенно точно: у нее с Жюлем обязательно состоится серьезный разговор об абсурдности подобной ситуации, а кроме того, она настоятельно будет советовать в своем отчете Шефу Службы Имперской Безопасности незамедлительно принять меры по устранению столь вопиющей несправедливости. Хотя, конечно, с Катаньей она этот вопрос не обсуждала.
Наконец они добрались до высокой стены, которая окружала военный гарнизон — единственное официальное представительство Империи на Гастонии. Вонни пришлось пройти еще не менее километра вдоль этой стены, прежде чем она нашла то, о чем ей говорили, — ворота с надписью «Амбулатория», единственные ворота в этой стене, через которые мог пройти внутрь любой ссыльный. Вонни открыла ворота и с израненной девушкой на руках вошла внутрь.
Комнатка была совсем крохотная и едва освещена. В ней находились две кабины, в которых посетители могли сесть в кресло перед тривизором. В противоположном конце этой комнаты имелась еще одна дверь, через которую можно было пройти внутрь военного гарнизона, но на ней не было ни ручек, ни кнопок, так что с этой стороны пациенты никоим образом не смогли бы открыть ее самостоятельно.
Где-то в стене был установлен невидимый репродуктор, через который механический голос обратился к посетителям:
— Займите место перед экраном, сообщите ваше имя и причину обращения в амбулаторию.
Вонни усадила Катанью в одно из кресел, а сама устроилась в соседнем. На экране перед ней возникло совершенно бесстрастное лицо медицинской сестры, сидевшей за столом.
— Мое имя Флоренс Брехт, — проговорила Вонни. — Я абсолютно здорова, но со мной пришла девушка, которая нуждается в медицинской помощи.
Сестра взглянула на соседний экран и увидела на нем изображение израненной Катаньи.
— Как ее имя?
— Катанья. Фамилии нет.
Сестра ввела имя девушки в свой компьютер и дождалась появления ответа на мониторе.
— По нашим данным, такой заключенной нет на Гастонии, — проговорила она.
— Это потому, что девушка не является заключенной, — объяснила Вонни. — Она родилась здесь и ее родители тоже родились на этой планете. Она коренная гастонианка, вот почему у вас нет данных на эту девушку. Но она нуждается в срочной медицинской помощи. У нее вывих плечевого сустава и множественные царапины и раны на лице.
На какое-то время сестра пришла в смятение, не зная, как ей поступить в такой ситуации, но потом инстинкт врачевателя победил в ее душе сомнения бюрократа.
— Усадите девушку в кресло так, чтобы она откинулась на спинку и устроилась как можно удобнее. Пусть она положит обе руки на пульт. Я проведу анализ состояния ее здоровья.
Катанья все сделала так, как требовала сестра и ста-X ла наблюдать на экране тривизора, как та принялась нажимать различные кнопки на своем пульте управления. Это кресло представляло собой пассивный датчик тела, способный провести полный анализ состояния различных органов человека с головы до пят, получая данные о состоянии главных систем. Вонни решила, что это, пожалуй, одна из самых искусных систем диагностики. Она позволяла врачам получить точный диагноз заболевания своих пациентов-преступников без физического контакта с ними. Кроме того, такая система начисто исключала саму возможность захвата преступниками кого-либо из медицинского персонала в качестве заложников и использования их для возможного бегства с планеты.
Сенсорная система полностью подтвердила диагноз, поставленный Ивонной, хоть она и была дилетантом.
— Флоренс Брехт, вы должны покинуть это помещение и только после этого девушке Катанье будет позволено пройти в амбулаторию для оказания ей помощи.
— Я хотела бы подождать ее снаружи, — проговорила Вонни. — Сколько времени займет лечение?
— Два часа, — ответила
