Слуги торжественно отнесли корзину в царские закрома, а чернокожий монарх со свитой и английский купец последовали за ними. Не успели выпустить из корзины кота и кошку, как они буквально в считаные минуты передушили минимум по дюжине мышей каждый.
– Удивительные создания! – восхищенно воскликнул местный царек. – И ты их мне даришь?
– Через год они размножатся в достаточном количестве, – твердо пообещал купец. – И станут надежно охранять все твои амбары от грызунов.
– Я не могу просто так принять столь драгоценный и редкий дар, – сказал чернокожий монарх, – и должен достойно отблагодарить тебя!
По его распоряжению на корабль Виттингтона слуги понесли золото и слоновые бивни, шкуры леопардов, антилоп, жирафов и других зверей, а сам царек подарил купцу горсть крупных алмазов, при виде которых Виттингтон просто задохнулся от счастья – неужели древнее пророчество сбывалось?..
В Англию Джон вернулся с гордостью и почетом. Его отец и вся семья были безмерно счастливы.
Расплатившись с банкиром Берджисом и отдав ему, согласно договору, долг пропавшего в море без вести бедного Патрика, удачливый купец поспешил с богатыми дарами в королевский дворец. Там ему пришлось во всех подробностях повторить свою невероятную историю приключений в Африке.
– Значит, бедняги чернокожие никогда не видели обычного живого кота? – весело рассмеялся король, откровенно любуясь подаренным ему крупным алмазом из Африки. – Весьма любопытно! И ты говоришь, что сам святой Георг, небесный покровитель нашей державы, когда-то обещал все это твоему дальнему предку? Что ж, так тому и быть! Не можем же мы нарушать обещания самого святого Георга.
И король повелел удивительную историю с кошками Виттингтона внести в хроники, а самого купца возвел в достоинство рыцаря и приказал:
– Пусть его дворянский герб украсит изображение кошки!
– О, Ваше Величество! – взмолился на коленях Джон-младший. – Умоляю, только не это!
– Почему же? – недоуменно спросил король. – Ведь она принесла тебе все?
– С детства я жутко ненавижу кошек, Ваше Величество, – честно признался купец.
Так было положено начало богатству и процветанию одной из самых богатых и древних фамилий в Англии, получившей позднее прозвание по названию своей торговой марки – «дом Виттингтонов».
А история с путешествием Джона в знойную Африку послужила основой для бесчисленного множества историй и сказок разных стран и народов…
Мастер и монахиня
Во всех энциклопедиях в числе знаменитых мастеров эпохи Возрождения имя фра Филиппо Липпи – он же Филиппо ди Томазо (1406–1460) – неизменно занимает почетное место. Выдающийся живописец из Флоренции писал картины на религиозные сюжеты. Впрочем, тогда практически не существовало иных, поэтому выбирать особенно не приходилось.
– Липпи всегда удается соединить, казалось бы, несовместимое, – сказал о нем однажды папа Пий II. – Его мадонны создают благочестивое настроение при большом реализме техники и колорите жизни. Он пишет живых, страстных женщин, но… они у него СВЯТЫЕ!
Особенно римская курия ценила работу Липпи над фресками в соборе Прато, где он написал житие святого Стефана в Смолетто.
Стоит сказать: маэстро Липпи был монахом, однако это не помешало ему прослыть одним из самых галантных кавалеров и страстных любовников…
Знаменитый флорентийский живописец Филиппо Липпи приехал в женский монастырь Санта-Маргарита, в городе Прато, ранним летним утром 1456 года. Прославленного мастера кисти, широко известного не только по всей Италии, но и далеко за ее пределами, встречала сама мать настоятельница монастыря. Она пребывала в отличном расположении духа, несказанно довольная тем, что великий маэстро, которого так ценил сам папа, согласился написать лик мадонны для алтаря монастырской капеллы. О подобной удаче – заполучить самого Липпи! – можно было только мечтать.
К немалому удивлению матери настоятельницы, ничего ранее не знавшей о мастере кисти, тот оказался… камерлитским монахом в возрасте примерно пятидесяти лет. Однако фра Липпи выглядел значительно моложе, был очень подвижен и энергичен, с его губ то и дело слетали остроумные шутки и тонкие, порой двусмысленные замечания.
– Мы отвели вам удобную келью и приготовили время для работы, – сияя от удовольствия, что ей все так прекрасно удалось устроить, сообщила дорогому гостю настоятельница. И, доверительно понизив голос, добавила: – У нас прекрасная кухня и даже есть свой винный погребок.
– Прекрасно, матушка, – оживленно потер руки художник. – Пожалуй, сегодня я отведаю качество вашей стряпни и воздам должное винам из погребка, а завтра осмотрю капеллу, затем, помолившись, начну работать.
Настоятельница с почтением проводила маэстро до дверей отведенной ему кельи и отправилась к себе, переполненная светлой радостью. Наконец-то ее заветная мечта сбылась! Сам учитель уже признанного великим маэстро Боттичелли напишет для капеллы их монастыря лик мадонны с младенцем.
На следующий день Липпи осмотрел капеллу, отдохнул и приступил к работе. Мать настоятельница не могла нарадоваться: художник не покладая рук трудился с раннего утра до позднего вечера. Он даже потребовал, чтобы обед и ужин приносили к нему прямо в мастерскую, дабы не терять зря времени на посещение трапезной. Такими стараниями прославленного мастера настоятельница осталась весьма довольна.
Но на следующее утро Липпи пришел к ней с озабоченным видом.
Аббатиса приняла его ласково и уважительно. Видя хмурое лицо маэстро, она поспешила поинтересоваться:
– Что-нибудь не так? Что стряслось, уважаемый мастер, чем вы недовольны или обеспокоены?
– Возникли некоторые сложности в работе, – глядя в открытое настежь окно, на проходивших по двору монахинь, мрачно сообщил фра Филиппо.
– Сложности? – Мать настоятельница даже задохнулась от волнения и прижала руки к пышной груди, стараясь умерить бешено забившееся сердце.
Боже, неужели ее заветной мечте не суждено сбыться, неужели в капелле монастыря Санта-Маргарита не воссияет написанный знаменитым мастером лик Пресвятой Девы?! Нет, такого допустить ни в коем случае нельзя. Опять же как возрастут доходы монастыря без новой мадонны?
«Мадонна с Младенцем и ангелами» работы Филиппо Липпи
– Что я могу сделать для вас? – спросила мать настоятельница, преданно глядя на маэстро.
– Нужна натурщица, – развел руками Липпи. – Знаете ли, матушка, довольно трудно рисовать мадонну, не имея перед глазами живой натуры. Ну, без младенца мы обойдемся, но надо найти какую-нибудь подходящую монахиню.
– Господи, и только-то? – с явным облегчением рассмеялась настоятельница. – Даю вам право выбрать в качестве натурщицы любую из монахинь монастыря! Все они в полном вашем распоряжении, дорогой маэстро.
– Отлично, – прищелкнул пальцами Липпи, – как мы это сделаем и, главное, когда?
– Можно не откладывать, – заверила аббатиса. – Я по очереди или по нескольку монахинь буду приглашать в часовню, а вы выбирайте ту, что придется по вкусу.
– Хорошо, – охотно согласился художник. – Так и сделаем. Но учтите: пожилые женщины и старухи для наших целей не подходят.
– Я понимаю! – благоговейно подняла глаза к потолку настоятельница.
Она выполнила все свои обещания, и художник получил возможность придирчиво осмотреть молодых монахинь и послушниц монастыря. Свой выбор фра Липпи остановил на молодой монахине Лукреции Бути, происходившей из состоятельной и добропорядочной семьи. Девушка была молода и очень хороша собой. Над высоким чистым лбом монашки вились светлые пряди, глаза сияли голубыми сапфирами, губы казались спелой малиной, а румянцу могла позавидовать сама заря.
При этом Лукреция обладала прекрасной фигурой, зубы ее сияли, словно морские жемчужины, а голос звенел колокольчиком. Сколько мужских сердец могла бы покорить она, если бы не находилась взаперти за стенами монастыря.
– Мне подойдет вот эта, – показал на Бути маэстро. – Хорошая модель для работы.
– Рада услужить вам, – поклонилась мастеру настоятельница…
На следующий день, рано утром, Лукреция отправилась не на общую молитву с сестрами, а в мастерскую художника, чтобы позировать ему для картины «Мадонна с младенцем». Так распорядилась настоятельница.
Вскоре к дверям мастерской Липпи стали приносить уже два прибора и две порции завтрака, обеда и ужина. Аббатиса только тихо радовалась:
– Маэстро торопится выполнить заказ. Не стоит мешать ему, сестры! Я сурово накажу каждую, кто вздумает подглядывать или подслушивать у дверей!
Конечно, настоятельница понимала, почему фра Липпи так торопился. Все просто: деньги! Монастырь платил ему большую сумму за работу, а впереди прославленного маэстро наверняка уже ждали новые выгодные заказы. Вот и весь секрет, люди алчны, и великие художники, к несчастью, тоже ввергают свою бессмертную душу в пучину низкого земного греха!
