Но далее произошло не менее удивительное и загадочное.
«Неизвестно почему, начало претерпевать серьезные изменения само написание второго, оставшегося имени Веспуччи-младшего», – отмечает в своей работе дотошный француз.
Что это означает? Например, в 1492 году его имя писалось, если прочесть по-русски, Америхо, а спустя три года уже как Америго, а после 1508 года как Амерриго.
Кстати, на это любопытное обстоятельство обратил внимание еще в XVI в. испанский географ Муньос. Но никаких объяснений столь загадочному факту ученые-историки не находят ни в одном источнике, относящемся к тому времени.
4 сентября 1504 года Веспуччи направил из Лиссабона своему покровителю, гонфалоньеру Флоренции Пьетро Содерини, подробное письмо с описанием своего долгого и опасного плавания к землям, расположенным на западе от Европы. Через два года пространное письмо опубликовали на итальянском языке в виде брошюры под названием «Письмо Америго Веспуччи об островах, открытых им во время его четырех путешествий». Автор предупреждал читателей, что это как бы его вступительная статья к большой новой книге «Четыре путешествия», но книга сия так и осталась только замыслом и не была написана. Соответственно, она никогда не увидела свет. Почему?
В своем опубликованном труде Веспуччи утверждал: именно он открыл «Новый Свет», имея в виду новые земли. Очень схожий термин («Новые земли», «новый, другой мир») использовал сам Колумб.
Большой и вполне заслуженный авторитет в области естествознания и географии Александр фон Гумбольдт и ряд других ученых пришли к выводу – на самом деле хитрый и лукавый итальянец Веспуччи совершил всего ОДНО путешествие из якобы состоявшихся ЧЕТЫРЕХ. Какое? Это, скорее всего, плавание Алонсо де Охеды под испанским флагом в 1499–1500 годах к берегам современной Гайаны, в котором принимал или мог принимать участие Веспуччи. Естественно, всего лишь во второстепенной, если даже не третьестепенной роли! Первым, де-факто и де-юре, считался синьор Алонсо!
Любопытно, что сам Америго Веспуччи до конца своих дней искренне верил – он достиг ранее неизведанного европейцами берега таинственной и загадочной Японии или Китая! Вот так. Ни о какой Америке, как мы теперь привычно ее называем, человек, давший ей свое имя, даже и не помышлял! Он туда совсем не стремился, он рвался в другую сторону – на Восток. Его интересовали иные страны и континенты.
Не правда ли, замысловатый поворот сюжета? Один, рискуя жизнью, приплыл, открыл новую землю. Но открытое им не получило его имени, если иметь в виду Америку. Колумб считал ее Вест-Индией!
Другой тоже приплыл, счастливо заблуждаясь и надеясь, что добрался до Страны восходящего солнца. Но почему-то отдал свое имя открытой другим стране, вернее, материку. Впрочем, справедливости ради нужно отметить: сам Веспуччи совершенно не посягал на приоритет в названии огромного континента и, насколько можно судить по отзывам современников и сохранившимся документам, отнюдь не страдал манией величия и не требовал увековечить свое имя.
Но вот сколько состоялось плаваний, точно установить так и не удалось! Архивы и другие источники об этом не упоминают, а сам Америго унес эту тайну с собой в могилу.
Здесь есть о чем серьезно поговорить и чему немало удивиться! Если не сам сын нотариуса из Флоренции, то кто назвал континент его именем? Кто-то же это сделал первым, а потом пошло-поехало?!
Как установили ученые, оказывается, континент именем Америго окрестили члены «Богезского гимнасиума» – кружка поэтов и просветителей в лотарингском городке Сен-Дье. В частности, теперь уже совершенно точно известно, что к этому приложили свою руку картограф Мартин Вальдзеемюллер и поэт-переводчик Жан Базен. Именно по их инициативе в 1507 году, через год после смерти Христофора Колумба, в свет вышла книга на латыни «Введение в космографию с необходимыми для оной основами геометрии и астрономии. К сему ЧЕТЫРЕ плавания Америго Веспуччи и, кроме того, описание Вселенной как на глобусе тех частей света, о которых не знал Птолемей и которые раскрыты в новейшее время». Вот так, не больше и не меньше!
Мало того, ученые-лотарингцы, в частности Вальдзеемюллер, посчитали себя в полном праве в комментариях назвать атлантические земли Америкой, поскольку, по их «просвещенному» мнению, они открыты «мудрым мужем-мореплавателем Америком Веспутием». Бедный Колумб!
Если вы полагаете, что на этом история закончилась, то глубоко заблуждаетесь. Здесь тоже произошел удивительный исторический казус, которого вообще никто не мог даже предвидеть.
В 1874 году известный в то время английский путешественник и геолог Томас Белт выпустил в свет книгу о своих странствиях в Никарагуа. Там он встретил индейские племена, которые называли себя «АМЕРИКАМИ». Естественно, сообщение британского путешественника вызвало настоящий фурор в научно-географических кругах. Да и не только в них: тогдашний президент Никарагуа А. Карденес официально подтвердил сообщение Белта и предоставил общественности документы и свидетельства: в его стране есть горы, носившие название Сьерра-Америк, где живут племена америков, носящие свое имя с незапамятных времен. Все оказались в шоке. Что же происходило с этой путаницей и неразберихой?
Целая группа маститых ученых надолго засела в итальянских и испанских архивах. Она все же отыскала причину недоразумения, восходящую к самому Колумбу. В сентябре 1502 года, в период четвертого плавания, Колумб встретил индейцев, носивших на шее удивительно красивые золотые украшения. В ответ на вопрос:
– Где добывают золото? – Аборигены показали на материк, куда-то в глубь него и, перебивая друг друга, закричали:
– Америкос!
Как позднее выяснилось, они выменивали золото у племени америков. Об этом Колумб, посчитавший имя племени названием земли, доложил испанскому монарху: весть о золотоносном крае америков дошла до Испании в 1504 году.
Именно отсюда и пошло название континента, а Веспуччи, узнав о книге из Лотарингии и земле америков, стал писать свое имя через две буквы «р» – Амерриго. Он никогда не желал чужой славы…
Мистический дым
Военно-стратегическое значение пищевых продуктов люди осознали и оценили еще во времена фараонов и строительства пирамид. Знали о нем и древние греки, и служители Марса из легионов гордого и воинственного Рима, распростершего свою власть более чем на половину известного тогда обитаемого мира.
Азиатские воины воинственных персидских царей Ахеменидов считали незаменимой в рационе питания свеклу, якобы придающую храбрости в боях. Древние эллины самых отважных своих бойцов, отличившихся на поле брани, украшали веточками укропа, а русским царь Петр из своих игрушечных мортир в детстве стрелял по боярам… репой! Но еда может стать в умелых руках и весьма грозным оружием, конечно, если знать, как ее правильно использовать.
В порту горьковато пахло смолой, мокрым, подгнившим деревом и крепким рассолом от бочек с рыбой. Наверное, все порты имеют одинаковые запахи, которые корабли приносят из открытого моря.
Идальго Хуан Энрике де Мена, командир набранного из всякого сброда нового отряда конкистадоров, готовых ради золота отправиться не только в Новый Свет через страшный океан, а к самому черту в зубы, придирчиво осматривал оснастку каравелл, на которых ему с новыми солдатами и предстояло отплыть в недавно открытый Христофором Колумбом тот самый Новый Свет.
Испанские конкистадоры, готовые ради денег хоть за море, хоть черту в зубы
Правда, Колумб, о котором упорно говорили, что родом он из Генуи, именовал себя «адмиралом Моря-Океана», якобы такой титул или звание присвоили ему сами их величества.
Но чего только ни придумают эти безродные итальяшки, лишь бы хоть как-то сравняться с натуральными идальго из старинных испанских дворянских родов. С другой стороны, следует признать, что Новый Свет Христофор все-таки открыл, совершив поистине беспримерное плавание.
– Волшебные бобы! – негромко сказал кто-то за плечом дона Хуана Энрике, обдав его облаком винного перегара. – Волшебные бобы – самый надежный амулет для тех, кто отправляется в неведомое.
Идальго обернулся. Рядом с ним стоял дочерна загорелый, морщинистый, словно старая черепаха, пожилой человек с выцветшими до прозрачной голубизны глазами: ходили слухи, что такие глаза у тех, кто много времени провел в море, и оно украло цвет радужки, вобрав его в себя.
Незнакомец был одет просто: длинные, немного подвернутые штаны из холстины и такая же рубаха, в вырезе которой среди седой поросли на груди терялось небольшое медное распятие. Талию старика перехватывал некогда имевший красный цвет старый кушак, из-за которого торчала рукоять внушительных размеров навахи, угрожающе поблескивавшей сталью и с рукоятью из черной кости. Голову пьянчуги покрывал столь же выцветший красный платок, а на ногах красовались старые сандалии из сыромятной кожи.
