Мы уже хотели и Глеба за глаза назначить каким-нибудь Аяксом, но тут он сам заявился.
Глеб думал, что придет к нам и станет рассказывать про елку, а мы развесим уши, но не тут-то было. Мы так рьяно бросились объяснять ему условия новой игры, что он сразу забыл про елку. Но через несколько минут он уже попытался по своему обыкновению захватить инициативу.
- Решено,- сказал он погромче, чтобы было похоже, на приказ.- Играем в греческих героев. Я, чур, буду Манолисом Глезосом.
Глеб был в своем репертуаре, то есть, как говорится, не зная броду, лез в воду. Но уж на сей раз, нам казалось совсем не трудным поставить его на место.
- Такого героя не было,- сказал Жека тоном учителя, разоблачившего ученика, который списал неправильно решенную задачу.- Я прочитал всю книгу и могу спорить на что хочешь, что такого греческого героя не было.
- А вот и был,- не сдавался Глеб.- И даже сейчас живет.
- Этого не может быть,- настаивал Жека.
- На что хочешь спорим,-сказал Глеб.-Я собственными глазами в "Пионерке" читал, что греческого героя Манолиса Глезоса посадили в тюрьму. Он во время войны, когда Грецию захватили фашисты, поднял флаг над греческим Кремлем, а теперь его за это свои капиталисты посадили в тюрьму.
- А разве Греция и теперь есть? - спросил Митяй.
- А разве в Греции есть Кремль? - засомневался Жека.
Он подозревал, что Глеб все напутал, но доказать это тот час же не мог и потому растерялся. А Глеб это почувствовал, и его понесло:
- Вот чудаки, вы что же никогда не слышали про Манолиса Глезоса? Его посадили в самую страшную тюрьму, которая находится глубоко под землей, и не дают ему питания, а тюремщики издеваются над ним. А спит он на голом полу.
- Как же он все это переносит? - спросил Жека, который все еще надеялся, что Глеб запутается в своих рассказах. Но соперник его, видимо, был в ударе.
- На то он и герой,- сказал Глеб как ни в чем не бывало.- Разве в твоей книжке об этом не написано?
- Хорошо,- согласился Жека.- Пусть будет по-твоему, но как мы станем играть? Какое тебе нужно оружие?
- Он правда спит на полу? - спросил ни с того ни с сего Митяй.
Но никто ему не ответил. Все думали о том, как вооружить Глеба.
Наши древние, понятное дело, имели короткие мечи и дротики. А Манолис Глезос? Винтовку? Автомат?..
Мы стали предлагать разные виды оружия и спорить. Только Митяй молчал и думал о чем-то своем. И вдруг он сказал:
- А знаете, на полу спать очень холодно бывает, особенно когда из-под дверей садит. Давайте напишем ему письмо.
Мы сразу же прекратили свои споры и уставились на него выжидающе.
Так, наверно, во времена великих географических открытий моряки с какой-нибудь каравеллы "Нинья" глядели на своего товарища, который высмотрел невидимый пока что всем остальным берег, и крикнул: "Земля!"
- Давайте напишем Манолису, что знаем про него,- продолжал Митяй.- И еще про то, как мы вырастем и пойдем его освобождать, а потом сделаем так, чтобы никто не спал на полу.
Вот ведь задачу задал нам наш Митяй. Было над чем задуматься. Конечно, писание писем занятие куда менее увлекательное, нежели игра в войну, но ведь не каждый же день представлялась нашему брату возможность участвовать в событиях, которым может быть суждено войти в историю. В общем, колебались мы не долго. Первым предложение Митяя подхватил Глеб.
- Решено,- сказал он.- Напишем письмо. Сочинять будем все вместе, а записывает пусть Жека, у него хороший почерк. И ошибок он почти не делает.
- Это по-русски я пишу без ошибок,- возразил Жека,- а за греческий я не отвечаю.
- А разве мы будем писать по-гречески? - удивился Митяй. Мне тоже это показалось страшным. Но Жека рассеял все наши сомнения. Хорошо все-таки иметь ученого друга, что ни говори.
- В задачнике по физике для седьмого класса я видел греческие буквы,-сказал Жека.
Раздобыть этот задачник не составило для меня никакого труда. Сестра моя заканчивала школу, и все ее учебники и задачники хранились в книжном шкафу до той поры, пока они не понадобятся мне.
- Закорючки какие-то,- хихикнул Митяй, когда Жека раскрыл перед нами греческий алфавит.
- Буквы как буквы,- почему-то обиделся Жека.- Сам ты закорючка.
- Буквы нормальные,- подтвердил Глеб.- Только как мы узнаем, какая ихняя вместо какой нашей пишется.
- Все очень просто,- сказал Жека.- Вот здесь написаны названия букв "альфа", "бета", "гамма", "дзета"... Понятно, что это "а", "б", "г", "д"...
- А где тут "в", "ж", "я"? - засомневался Глеб.
- А эту хреновину как перевести на русский язык,- он ткнул пальцем в букву, напоминающую человечка, поднявшего руки над головой.
- Ерунда,- отмахнулся Жека.- Если буквы не найдем, то можно вместо нее нарисовать какую-нибудь штуковину, которая на эту букву начинается. Например, вместо нашего "ж" можно вставить жучка, и Манолис сразу догадается.
- Правильно,- обрадовался Митяй.- Вместо нашего "я" подрисуем яблоко, вместо "ч" - чайник...
Писать по-гречески оказалось необыкновенно просто и весело. Не прошло и часа, как письмо было готово. Оставалось только вложить его в конверт, подписать адрес и бросить в почтовый ящик.
Адрес мы придумали такой: "Греция, тюрьма, герою Манолису Глезосу, лично". Опустить письмо в ящик вызвался Митяй. Каждому из нас хотелось это сделать, но мы понимали, что Митяй достоин этой чести больше, чем кто бы то ни было. К тому же счастливец оказался щедрым, как это свойственно счастливцам вообще, и предложил нам проводить его до ближайшего почтового ящика.
Ясный январский вечер встретил нас морозом, от которого захватывало дух. Снег хрустел под ногами и вспыхивал в свете уличных фонарей синими, зелеными, малиновыми искрами. И нам было хорошо, и даже не очень холодно, оттого что впереди была вся жизнь и каникулы, а главное, у нас в руках было письмо, которое поможет другу перенести все лишения, как подобает герою.
И все-таки мы играли в древних греков. На целые каникулы хватило нам этой игры. Пока стояли холода, все собирались у меня или у Глеба, который тоже жил в старом доме, в Орловском переулке, пилили, строгали, то есть вооружались. А когда морозы сменились оттепелью, и снег стал тяжелым и липким настолько, что из него можно было делать снежки, мы в полном боевом облачении, к удивлению рощинской валеночной и ушаночной братии, обошли ближайшие дворы и осадили снежную крепость в Лесопильном тупике.
Защитники крепости, все эти васьки, мишки, кольки, которых мы между собой называли троянцами, с недоумением смотрели на наши короткие мечи, копья и разрисованные щиты, но, решив, в конце концов, что мы индейцы, приняли бой.
Они сражались до последнего снежка, плевались и лягались, когда мы выволакивали их из крепости. Но судьба их была решена еще тогда, когда Жека принес свою чудесную книгу.
Мы были благородными героями, которые пришли сюда ради того, чтобы восстановить справедливость, а они троянцами, но только для нас. Сами они даже этого не знали, и потому им не было известно, что одолеть их можно только хитростью.
Знай они это, еще неизвестно, как бы сложилась судьба крепости, потому что наш Одиссей не отличался ни хитроумием, ни смелостью. Пока мы вооружались и нам нужны были его познания в греческой мифологии, он еще мог оспаривать у Глеба первенство в игре. Но как только начались "боевые действия", его авторитет сразу же поблек. Глеб так громко орал: "Даешь Трою!" с такой отвагой подставлял свою грудь под снежки противника, что у нас не оставалось ни капли сомнения в его первенстве.
Вот только достойного имени ему не находилось. Он хотел было стать Аяксом, но Жека ткнул его в книгу, где Аякс назывался могучим гигантом, что никак не вязалось с обликом цыпленка, из которого со временем мог вырасти петушок, но никак не вол. Покопавшись в героях, Глеб, наконец, остановился на Агамемноне. Этот грек не отличался ни силой, ни умом, но командовал. Таким образом, честолюбие Глеба было удовлетворено, а истина не пострадала. И хотя мы для удобства тут же прозвали его Агашей, он был вполне доволен своей ролью.
Окрыленные первыми победами, мы все чаще подумывали о том времени, когда отправимся на выручку Манолиса Глезоса. Неутомимый Жека каждый день перечитывал все газеты, которые расклеивались от Сущевского вала до площади Коммуны, чтобы узнать, как там держится наш герой. Глеб каждый день строил новые, порой совершенно невероятные планы спасения Манолиса.
Но пожалуй, больше нас всех переживал за судьбу узника Митяй.
Сам он вроде бы и ничего не делал для исполнения нашей благородной мечты, но так близко к сердцу принимал все фантазии, что нам ничего другого не оставалось, как самим в них верить.
Мы уже совсем было собрались, подобно чеховским мальчикам, податься в далекие края, и даже припасли кое-что из продуктов в дорогу, но тут произошло событие, которое избавило наших родителей от хлопот и волнений, связанных с розыском беглецов.
