Над островком взмыл вверх столб рыжего огня, перемешанного с иссиня-чёрным дымом — однако он оказался чуть ли не вполовину меньше того, каким ему следовало быть. Проклятые гномы, и тут успели!..
Серко переступил лапами, погрузившимися в мягкое и илистое болотное дно. Больше тут делать нечего, надо возвращаться к госпоже Соллей.
Взвившееся над островком пламя как-то очень быстро опало. Несколько пылающих веток шлёпнулись в иоду и зашипели, угасая. Ирма ожидала, что огонь вцепится в плети серого мха, что вспыхнут деревья, что пламя устремится вперёд по бесконечным опускавшимся в болото изгородям воздушных корней; однако загорелось лишь несколько сухих кочек. Кто-то очень быстро и умело сбивал огонь, не давая ему распространиться; и значило это, что хотя бы один из дозорных уцелел.
Надо было уходить. Уходить немедленно, как бы ни хотелось «исправить дело». Этому госпожа Солвей тоже учила с самого начала. «Всегда есть возможность вернуться, даже если ничего не получилось — разумеется, если заранее позаботиться о путях отхода. А если тебя убыот, исправить, моя дорогая, ты уже ничего не сможешь. Разве что я разупокою тебя и превращу в ходячего мертвяка!»
Девочка похлопала Серко по шее. Волк послушно повернулся; раздвигая грудью болотную воду, двинулся прочь. Ирма кусала губы и боролась с подступающими злыми слезами.
Тем не менее, само собой, она не забыла прикрыть дорожку отхода сразу несколькими отводящими глаза заклинаниями.
Ник П Е Р У м о в **~м--—•— -и-и-
* * *
— Спасибо, милый мой Матфей. Спасибо тебе. Вижу, вижу, постарался, мой дорогой. — Царица Теней ласково улыбалась, а бывший клирик стоял, раз-зявившись, и блаженно улыбался в ответ, словно младенец.
Толстая стопка книг перекочевала на столик подле ложа. Ложе Матфей разобрал, потом, надрываясь, волок вниз но частям, после чего ещё скручивал обратно. Не слишком простое дело для бывшего монаха, всегда, ещё и в монастыре старавшегося всячески увиливать от столярной работы под предлогом переписывания книг.
— Спасибо. — Она продолжала улыбаться, и не только губами. Глаза её сделались огромными, тёплыми, теми самыми «бездонными озёрами», кои живописали поэты в добытых Матфеем томах (он таки не удержался, заглянул внутрь).
— Чем ещё могу я услужить госпоже? — Силы Святые, ему приятно называть её госпожой. Потому что она и есть госпожа, высшее существо. Добровольно принявшее вид человека, но не человек.
— Сядь. — Она похлопала ладонью по креслу, тоже притащенному Матфеем. Сама элегантно вспорхнула на ложе, изящно поджимая ножки. — Сядь и поговорим, Матфей.
Клирик тяжело плюхнулся на указанное место. Сердце его бухало так, словно он пробежал целую лигу.
— Дышать не забывай, мой милый, не то Двейн найдёт тут твой хладный труп и разозлится на меня. — Она засмеялась, но Матфей какое-то время обдумывал подобную перспективу вполне серьёзно. — А чародей Кор Двейн, поверь, не тот человек, которого ты хотел бы рассердить.
— Д-да... госпожа...
— Что ты думаешь обо мне, Матфей Исидорти? — с неожиданной серьёзностью сказала она. — Это важно. Не хотелось бы, чтобы... гак заботящийся о моих нуждах считал бы меня кровожадной и беспощадной убийцей.
Матфей с трудом проглотил очередной комок в горле. Впрочем, он знал, что следующий возникнет уже совсем скоро. Царица Теней повергала его в ступор, самый настоящий, в состояние деревянного бол-илна. Его, избранного ученика самого господина Кора Двейна, сильнейшего из сильнейших!
Говори, говори, Матфей, — подбодрила она его. Ты веришь обвинениям Двейна?
— Кх... гх... гхоспожа... но вы ж сами...
— Давай я расскажу тебе, как было дело, Матфей, л ты сам сделаешь выводы. Вы, люди, прекрасно во всём разбираетесь, вы прямо-таки созданы, чтобы от-Iмчать правду от лжи и добро от зла. Это ваше исконное занятие, и лучше вас в нём нет никого.
Матфей молча кивнул — слова опять застряли в горле.
— Я расскажу тебе о том мире, — зазвучал мягкий голос Царицы. — Он назывался Хьёрвард... Впрочем, почему назывался? С ним всё в порядке и посейчас. Гак вот, в том мире оказался заточён Губитель.
— Губитель, госпожа?
— Губитель. Нет, сам по себе он неинтересен. Дух, созданный волею павших Молодых Богов. А, может, подчинённый ими и преображённый. Неважно. Молодые Боги превратили его в своё лучшее, неотразимей-шее оружие. Его делом было очищать миры — унич-южать там всё живое, если только эти миры грозили восстать против власти Ямерта и его присных. Да, не (дншком-то красиво, согласна.
Молодые Боги сотворили и ещё одно такое же существо, Возрождающего, или, как мы теперь знаем, Возрождающую. Женское начало, тогда как Губитель был мужским. Дело Возрождающей было не дать Губителю зайти слишком далеко. Не спрашивай меня, как именно это было проделано, да сейчас это и не важно. Мы считали Губителя нашим врагом, но в то же время — важной частью всеобщего равновесия. И вот... мы готовились к тому дню, когда он рано или поздно, но вырвется из заточения. Мы знали, что этот день настанет.
Она перевела дух, чуть лукаво улыбнулась, отпила воды из хрустального бокала.
— Мы знали, что придётся сражаться. И мы хотели, чтобы мир был бы готов к возвращению Губителя. А для этого нам нужны были воины. Воины, готовые биться и мечом, и магией. Но где их взять? Мы, предназначенные быть Истинными Магами, не получили полной силы, отведённой нашему племени, её у нас похитили...
— Кто? — не выдержал Матфей.
Тёмные глаза Царицы удовлетворённо блеснули.
— Нынешний правитель Упорядоченного. Некий бог Хедин. Уверена, чародей Двейн тоже тебе о нём рассказывал. Так вот, мы никогда нс владели никакими «царствами», мой «титул» — просто пара красивых слов. Мы любили играть... Так вот, думали мы, что можно сделать против этого чудовищного, вечно голодного духа, когда он, наконец, сбросит оковы? Только выставить против него мужественных, смелых, готовых сражаться и умирать воинов.
И таких воинов мы создали. Вернее, вырастили. Как, спросишь ты?..
Матфей сидел ни жив ни мёртв, потому что накидка Царицы слегка распахнулась, и теперь он наслаждался видом её глубокого декольте.
X ЕДИН, ВРАГ мой. Т. II. «...Тот ПРОТИВ нас!.
-И И~И М-Н —и-
— Как, спросишь ты? — чуточку громче повторила Царица Теней, слегка нахмурясь. — Очень просто. Мы научили обитателей тех мест, что вокруг темницы Губителя, сражаться. Научили сражаться и умирать бестрепетно, научили не бояться никаких чудовищ, или демонов, или духов. Дали им врага, что был им по силам, и дали Защитников на тот случай, если дело пойдёт совсем уж плохо.
Жизнь их, мой дорогой Матфей, обрела цель и смысл. Нет выше доли для простого человека, чем защищать свой дом и очаг, своих домочадцев. Он не ведает пустых сомнений и колебаний; страх смерти его не тревожит, ибо смерть повсюду и к ней привыкают; он знает, что нужен, что он востребован, он ведает истинную дружбу — ибо где дружба крепче, чем в рядах войска, сражающегося за правое дело? Он умеет побить, ибо знает, насколько быстротечно человеческое счастье, он наслаждается любовью и даёт насладиться ею другим...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
