„Сэкигун“ стремился действовать в гораздо более радикальных масштабах, и его видение международной партизанской войны было созвучно чаяниям многих студентов, искавших чего-то нового.
Жорж Хабаш и Кодзи Вакамацу
Более длительное, чем забастовки в кампусах. Зажегши огонь в Японии, их армия помогла бы направить путь к глобальному восстанию, объединившись с товарищами по оружию в Америке, Европе и других странах. Романтика, несомненно, и все же их нельзя просто списать на идеалистов-провокаторов, поскольку у них были средства на поддержку своих миссий. У них были деньги и тайная поддержка академиков.
Они были не единственными радикалами, мечтавшими о глобальном масштабе. Второй Бунд провел в августе 1968 г. Международный антивоенный саммит, а в предыдущем месяце — торжественные мероприятия в честь Кубинской революции. Он организовал множество других „международных“ мероприятий и визитов зарубежных левых. Лозунгом организации в 1967 г. Было „Организованное насилие и пролетарский интернационализм“. Широкая революция была частым рефреном активистов, особенно в масштабах Азии. Не сектанты, понятно, были больше озабочены местными проблемами, но наиболее энергичные секты дзэнгакурен верили в пролетарское движение, которое было гораздо масштабнее.
Сэкигун-ха быстро нажила врагов среди своих собратьев-радикалов. После нападения на университет Мэйдзи 6 июля Сиоми и еще несколько членов секты были похищены в ходе контрнаступления, требовавшего от заключенных самокритики за их бунт. Сопровождаемые в опорный пункт в университете Chūō, они содержались там в течение трех недель, подвергаясь пыткам и угрозам быть утопленными в Токийском заливе. На базе меня избивали догола“, — вспоминал Шиоми. Я просто защищал свои яйца, чтобы спастись». Одному из пленников, Дзёси Мочизуки из Киотского университета Досиша, сломали руку. Но с течением времени их похитители ослабли, и пленники увидели возможность сбежать через окно, используя занавеску и шланг для спуска. Первым и благополучно спустился Шиоми, а вот следующий за ним Мочизуки упал и ударился головой. Двадцатидвухлетний юноша был доставлен в больницу, но в сентябре скончался. Это была самая ранняя зарегистрированная смерть в результате междоусобной борьбы (ути-гэба) между группами дзэнгакуренов. В дальнейшем их было гораздо больше.
Судьба Мочизуки была бы идеализирована членами Сэкигун. Он умер мученической смертью, даже если подробности его гибели были не столь впечатляющими. Его смерть привела к романтическим представлениям, которые в последующие годы развивали другие активисты Красной армии. Однако другие радикалы были не столь убеждены в этом. Один из капитанов Бунда заметил: «Его смерть была напрасной, собачьей смертью». Первое публичное собрание Сэкигуна состоялось в одном из залов Токио в сентябре 1969 года. Оно проходило под полицейским сопровождением: полицейские в форме оцепили место проведения собрания, а полицейские в штатском фотографировали 300 участников, когда те входили в зал. На сцене перед активистами выступили лидеры, надев маски, чтобы скрыть их личности. Пока ничего противозаконного не было, но это был лишь вопрос времени. В том же месяце Сэкигун-ха появилась на митинге Национальной дзэнкёто в парке Хибия. Около восьмидесяти членов организации пытались попасть на основное мероприятие и вступили в столкновение с Сэкигун-ха. Тем временем неподалеку от места проведения митинга две молодые женщины — Фусако Сигэнобу и Кадзуко Сиоми (жена Сиоми, учительница начальной школы) — торговали номерами первого выпуска газеты «Сэкигун». Они продали все 1000 экземпляров.
Между провокацией и настоящими революционными действиями существует тонкая грань. Для некоторых «Сэкигун-ха» было много первого, и было неясно, способны ли они довести до конца второе. Осаму Маруока, ставший впоследствии старшим членом дискретного международного крыла Сэкигун, сомневался в способностях первоначальной группы. Я не думал, что эта организация способна совершить революцию, поэтому не вступил в нее. Однако в конце сентября Шиоми начал «войну Осака-Токио» — серию нападений на полицейские объекты в этих двух городах, в результате которых многие получили ранения. Сэкигун заранее вела открытую пропаганду, что позволило полиции совершать рейды в некоторые университетские городки с базами, разрабатывала оружие и довольно сложные самодельные бомбы. Кампания переросла в новые акции во время хаоса Международного дня борьбы с войной в октябре, но они в основном были неэффективны.
В условиях беспорядков и уличных боев, грозивших превратить Токио в зону боевых действий, боевитость отдельных радикальных группировок явно возрастала. Полиция уже создала элитное подразделение «Кидотай» для борьбы с участниками беспорядков, а также активизировала усилия по борьбе с источниками насилия. Мобилизовав более 2 тыс. Омоновцев, полиция провела в Осаке и Киото рейды по опорным пунктам Сэкигун, в результате которых было арестовано около 100 человек и предъявлено 64 обвинения. За последние три месяца 1969 г. Полиция конфисковала более 10 тыс. Бутылок с зажигательной смесью. Количество изъятых шестов увеличилось в двадцать два раза по сравнению с показателями 1968 г., касок — в восемь раз, а металлических труб — в шестьдесят восемь раз.
При всей дилетантской тактике власти очень серьезно отнеслись к начинающейся партизанской войне Шиоми. Большой контингент пехотинцев Сэкигун отправился на Дайбосацутоге, горный перевал в префектуре Яманаси, расположенный недалеко от горы Фудзи, где проводились полевые учения по подготовке к нападению на резиденцию премьер-министра, хотя об этом не знали большинство активистов, согласившихся поехать. Они планировали занять официальный дом Сато и похитить его лидера. Кроме того, они собирались напасть на штаб-квартиру полиции, используя пять угнанных самосвалов, предотвратить поездку премьер-министра в Америку в середине ноября и, используя этот драматический акт, вызвать восстание в Токио. (Похоже, что старые привычки умирают с трудом. В «радикальном» плане «Сэкигун» были предусмотрены различные иерархические уровни руководства в соответствии с принадлежностью членов к университетам, причем более элитные колледжи занимали верхние строчки).
Пока потенциальные революционеры спали, на них набросилась полиция, арестовавшая 5 ноября 53 человека. Казалось, что для Красной армии все кончено. Спустя всего три месяца после основания с такими высокими амбициями «Сэкигун-ха» была унизительно разгромлена в пижаме. Или нет? У них была своя хитрость в рукаве. Из открытой, даже крикливой армии Сэкигун ушла в подполье, а ее организация и методология стали отражать ее новую подпольную природу. От вертикальной структуры она перешла к ячеистой, организованной вокруг ряда телефонных станций в кофейнях, куда капитаны звонили, чтобы дать или получить инструкции. Они использовали коды и вымышленные имена, а главное — старались сохранить в тайне местонахождение командиров в условиях жесткой полицейской слежки.
К счастью, большинство лидеров отсутствовали в Дайбосацутоге, но полиция не останавливалась на достигнутом: в течение нескольких месяцев были арестованы еще несколько десятков членов организации. Кроме того, они завладели большим арсеналом бомб, ножей и химикатов, лишив Сэкигун оружия. Шиоми был пойман полицейским не в ходе целенаправленной облавы, а по счастливой случайности,
