Мне кажется, у меня вся кровь загустела от ужаса как смола. Что даже с места сдвинуться невозможно.
— Ясно…
— Это последняя выходка, клянусь! Больше никакой самодеятельности.
— Ага.
Разворачиваюсь, выхожу из комнаты.
— Злата… ну прости меня! Я не прав был! — вслед.
Сердце от адреналина выскакивает из груди. Могла бы… прибила его сама сейчас!
Залетаю в нашу комнату, переворачиваю в шкафу чёртов чемоданчик, с которым не успел расправиться муж. Выдергивая из кучи игрушек розгу. И решительно сдув прядь, упавшую на лицо, возвращаюсь в комнату к Тихону.
— Иди-ка сюда, гаденыш, я тебя прощать буду!
Рывком дергаюсь к креслу, стегая наотмашь.
— Эй! — успевает увернуться он.
— Куда?!
Бью наотмашь в другую сторону, попадая ему по бедру.
С воплем залетает обратно за кресло, как щит, разворачивая его в мою сторону.
— Чокнулась?! Больно!
— А мне не больно?! — стегаю ему по плечу.
Уворачивается, пытаясь смыться через дверь. Вдогонку успеваю ещё разок прижечь ему как следует по заднице.
— Воу-воу!! — застывает в дверях Демид.
— Дэм! — прячется Тихон за него.
Демид делает шаг вперёд, перехватывая мою руку и прижимая меня за талию к себе. Мы оказываемся в такой позе, словно танцуем.
— Кто ж о своих косяках так слёту сообщает, дурак? — бросает на Тихого взгляд. — Беги теперь…
Тот смывается. Демон смотрит мне в глаза.
— Я надеюсь, ты попала хотя бы пару раз.
— Обязательно! — тяжело дыша, сдуваю опять прядь, упавшую на глаза.
— Правильно. Едва сам удержался.
Мы как сумасшедшие танцуем медленный танец под тишину. В моём кулаке зажата розга. Я босая, неадекватная и растрёпанная. А муж смотрит на меня с восхищением.
— А я кукол твоих для Вари привёз. И фотки. И головы Дагиевых.
— Мертвы?! — ахаю я.
— Лучше. Гораздо лучше…
Глава 42. Первый акт
Стилист делает последние штрихи. На соседнем кресле стригут Тихона, приводя в порядок его отросшую шевелюру. Стилист убрал его мальчишескую чёлку набок и постриг по-взрослому, чуть короче, серьезнее.
Морщась, Тиша пытается оттянуть дорогой серебристый галстук.
— Не трогай, — прошу я.
— Давит.
— Ничего там не давит, просто ты ещё не привык.
Меня разворачивают лицом к зеркалам.
— Оставляем? — услужливо спрашивает стилист.
Волосы уложены на бок крупной «голливудской волной» в стиле 20-х годов прошлого века. С другой стороны зализаны за ухо и собраны. Прямоугольная кожаная заколка удерживает короткую вуаль.
— Оставляем, — встаю я, разглядывая себя в зеркало.
Стальная шпилька, темно-бордовый зауженный стильный костюм, откровенное декольте, горячо зацелованное перед выходом из дома мужем.
— Классная… — подаёт мне руку Тихон.
— Ты так изменился, — качаю я головой. — Ты такой взрослый уже.
— Правда?
— Правда! Всё, что осталось от Ольховских — это теперь ты. Соответствуй! И береги себя. Пусть Ольховских будет снова много.
— Роман и Иван. У меня будут два сына, — обещает Тихон. — Маму же ты родила, значит, дед и папа — за мной.
Взъерошиваю его теперь короткие волосы.
— Отличный план!
На улице нас встречает целый кортеж и мой Демон. По одну его руку стоит Вахтанг, по другую — Волков. Охрана оглядывается. Её сегодня много, как никогда. И мы снова на военном положении, пока «небо» не ударит в Дагиевых. Дэм говорит, что это будет очень быстро.
«Вау…» — читаю по его губам ещё издали. Поднимает два пальца, «стреляя» себе в висок. «Убиться можно!»
Он смотрит на меня как на богиню, и я начинаю чувствовать себя так. Сегодня я тёмная богиня — Эриния. И губы у меня тёмные, вуаль — чёрная. Я «хороню» своих врагов.
Не торопясь иду к нему навстречу под руку с братом. Мне уверенно под его взглядом. И в окружении этих людей. Это наши люди. Впереди тяжёлая встреча, но я хочу её. Демон словно уловил мои самые страшные и жестокие тени. И позволил их выгулять. Я подхожу к нему ближе. Ловя мою руку, целует пальцы.
— Оружие собрано, — комментирует Волков, разглядывая нас с братом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— По машинам! — взмахивает Дэм рукой, бросая ключи Вахтангу.
Волков садится на переднее, мы втроём на заднее сиденье.
— Итак, — листает в телефоне. — Вникайте. Расстановка на этот час такая… Из-за вовремя не оказанной медицинской помощи Армаш получил осложнение. Его перевели в Московский сосудистый центр в попытке спасти ногу. В данный момент — оперируют. Шансы невелики. Требуется длительная восстановительная терапия в Израильской клинике. Клиника оплачена и ждёт. Но… Даже если Армашу спасут ногу, то сразу после интенсивной его примут менты и переведут в тюремный госпиталь. Там ему не обеспечат необходимую терапию. Ногу он, вероятно, таки там и потеряет. А дальше — суд, срок… «Попытка похищения ребенка и покушение на убийство». Пресса, следак, прокурор и судья — все заряжены. Следак восстановит дело об убийстве Ольховских. И займется расследованием деятельности ОПГ, организованной братьями. Дело получит публичную огласку.
— Хорошая новость, спасибо… — смотрю я в окно.
Дэм не обманул, это гораздо лучше смерти.
— Дальше — Касим. Злата… — протягивает мне Волков бумаги, забираю.
— Что это?
— Тяготею к пафосным моментам в фильмах, знаете ли! — усмехается он. — Поэтому не удержался. Вахтанг с Петриком переоформили его участок земли на тебя. Формально. Деньги, естественно ушли хозяину. Вручишь бумаги Касиму собственноручно! Пусть обтекает.
Я?!
— В налоговую и ОБЭП документы о сделке отправлены, — продолжает он. — По делу брата, Касим пойдёт как соучастник. Откупиться ему будет нечем. Со своих счётов он вывел всё, чтобы купить болото. А если что-то и осталось — ОБЭП заморозит. Но, на самом деле, у него больше ничего нет.
— Откуда Вы знаете, что больше нет?
— Такие деньги никто не хранит в нале или пассивах, — объясняет Демид. — Они всегда вложены и работают. Через подставных лиц. Вывести быстро — невозможно. Поэтому, он взял в долг у одного очень серьёзного вора, с которым ведёт дела. В его охране наш человек, он сообщил.
— Да! — щелкает пальцами Волков. — И когда братишки сядут, они окажутся в долгу у очень серьёзных людей. Жизнь перестанет играть радужными красками. Из хозяев они превратятся в рабов.
— А я буду внимательно следить, чтобы они не вышли раньше времени, — сжимает мою руку Демид.
— На сколько их посадят?
— Когда размотают должностные преступления? Касиму светит «Тишина». Оттуда вообще после таких сроков выходят единицы. Армашу до пятнадцати лет, если мы докажем «ОПГ». А мы докажем…
Тиша прокашливается.
— Я тоже хочу ему кое-что вручить.
Бросаю на него строгий взгляд. Тиша вытаскивает болт от арбалета.
— Можно?
— Ох! Я бы лично добавил драмы, — потирает руки Волков.
— Можно, — разрешаю я. — Вместе вручим.
Останавливаемся у офиса крупной нотариальной конторы. Глядя в зеркальце, я поправляю вуаль. Вряд ли он сразу узнаёт меня в ней. Помнит меня юной девушкой с косой. Я изменилась…
— Все бумаги подписаны, деньги упали на счёт. В качестве, так скажем, подарка, Касиму обещано геодезическое исследование и карта с расположением жилы. Она у тебя в руках. Идём? — дёргает бровью Волков. — Он ждёт. Прямо сейчас.
Сердце начинает гулко стучать. Оборачиваюсь к мужу.
— Всех, кого ты боишься надо обязательно победить. Иначе, ты никогда не будешь спать спокойно, детка. Но если ты не хочешь, это сделает Тихон. Ему это нужно.
— Я хочу.
Да, мне хочется напиться тех эмоций, которые Касим испытает, когда поймёт, как его уронил мой муж. И ощутит беспомощность, оценит то, что у него теперь впереди. Что он всё потерял из-за своей жадности и безжалостности.
Мы идём все вместе. В комнату для переговоров. Передо мной два охранника.
— Давай! — прикасается к моей спине Дэм перед дверью.
