— Нет, с ним я не хочу иметь дел. Он не станет просто снимать фильмы. Очень скоро он захочет прибрать все к рукам. А вот остальные твои идеи мне понравились. Этим утром мы пойдем к этой девице и получим ее подпись под контрактом. А потом скажем им насчет свадьбы. Неваде это не понравится, но он согласится.
* * *
Дэвид позаботился, чтобы Джонас Корд, находившийся в это время в Европе, получил копию свадебного ролика.
Когда Джонас вошел в маленький зал, свет погас, и на экране появилась надпись:
«НОВОСТИ НОРМАНА ПЕРВЫЕ В ЛУЧШЕЙ КАРТИНЕ!»
На экране появилась церковь, окруженная толпой народа, и торжественный голос диктора произнес:
— Весь Голливуд, весь мир взволнован сказочным бракосочетанием Невады Смита и Рины Марлоу — блестящих исполнителей главных ролей в выходящем на экраны фильме Бернарда Нормана «Ренегат».
На следующих кадрах Невада в черном ковбойском костюме подъезжал к церкви на белоснежном коне. Невада прошел в церковь, после чего к ней подъехал черный лимузин. Из него вылез Берни Норман и подал руку Рине. Секунду она стояла, улыбаясь толпе, а потом вошла в церковь, опираясь на руку Нормана.
Далее на экране появился особняк Невады на Беверли-Хиллз, перед которым был устроен огромный навес, и снова — толпа народа вокруг.
Камера начала показывать лица кинозвезд и критиков, которые охотно улыбались и кивали объективу. Наконец в дверях дома возникли Рина и Невада. Тут же между ними встал Норман.
В руках у Рины был огромный букет из роз и орхидей. Рина бросила букет в толпу девушек, и одна из них, рыжеволосая красотка, поймала его.
Букет поймала мисс Энн Барри, близкая подруга невесты, сыгравшая значительную роль в «Ренегате». Как и невеста, она только что подписала контракт с «Норман Пикчерз». Заключительные кадры: Рина, Норман и Невада улыбаются зрителям. Все радостно смеются — и экран меркнет.
Свет в зале зажегся, Джонас встал и вышел с мрачным видом. Если Рине это нужно, пусть наслаждается.
Джонас не видел левую руку Нормана за спиной у Рины. Берни неспешно ощупывал ее попку.
10
В девятом часу вечера Айлин услышала, как стукнула входная дверь. Она положила палитру и вытерла испачканные красками руки о серый халат. Едва она повернулась к двери, как на пороге возникла Рина.
— Извини, что заставила тебя ждать. Сегодня поздно закончили.
— Ничего, — улыбнулась Айлин. — Мне самой тут надо было кое-что закончить. У тебя усталый вид. Присядь, отдохни. У меня есть кофе и сэндвичи.
— Спасибо. — Рина благодарно улыбнулась и упала на диван, скинув туфли.
Айлин достала из холодильника поднос с сэндвичами, налила из термоса кофе.
— О, как здорово! — проговорила Рина, поднося к губам чашку. — Я так вымоталась, что даже есть не хочу.
— Тебе есть от чего устать, — отозвалась Айлин. — За этот год после выхода «Ренегата» ты и недели не отдыхала. Три картины одна за другой. А на следующей неделе начинаешь новую. Удивительно, что ты еще держишься на ногах.
— Мне нравится работать, — просто ответила Рина.
— Мне тоже, — призналась Айлин. — Но существует момент, когда надо остановиться.
Рина промолчала и, взяв со столика журнал, прочитала заметку, заголовок которой привлек ее внимание: «Рекордные сборы „Ренегата“».
«В течение года, когда продюсеры и прокат стонут о том, что доходы от кино падают в бездонную пропасть, приятно отметить один луч света. По сведениям из надежных источников, сборы от проката „Ренегата“ перевалили за пять миллионов долларов. „Ренегат“ снимал и финансировал Джонас Корд — молодой богач с Запада, более известный своим рекордным перелетом из Парижа в Лос-Анджелес».
— Это значит, что все получили свои деньги? — спросила Рина.
— Наверное. Если, конечно, Берни не обжулил всех.
Рина улыбнулась. Слава Богу! Теперь Неваде можно не беспокоиться. И она с аппетитом съела сэндвич. Поев, она закурила и откинулась на спинку дивана.
— Я уже отдохнула. Вот докурю — и примерим костюмы.
— Я не спешу.
— Да, я только что вспомнила. — Рина встала и загасила сигарету в пепельнице. — Завтра в шесть утра мне сниматься для «Звезд экрана».
Айлин подошла к гардеробу и достала шесть пар разноцветных юбочек и трико в цирковом стиле. Рина приложила к себе один из костюмов.
— Они становятся все меньше.
Айлин улыбнулась.
— Берни лично заказал такие. Как-никак фильм называется «Девушка на трапеции».
Когда примерка была окончена, Рина долго не могла стянуть с себя туго обтягивающее трико. Айлин протянула руку за костюмом, дотронулась до руки Рины — и внезапно не смогла ее отпустить. Она смотрела на Рину, чувствуя, что задыхается.
— Нет! — прошептала Рина. — Пожалуйста, не надо.
У Айлин на глазах выступили слезы. Она шагнула к Рине и приникла к ее губам. Та секунду сопротивлялась, а потом вдруг обмякла.
— Зачем? — вскрикнула Айлин. — Зачем тебе понадобилось выходить за него замуж?
* * *
Как обычно, Невада проснулся в полпятого утра, натянул джинсы и направился в конюшню. Конюх уже поджидал его с большой чашкой крепкого кофе. Выпив его и обменявшись с конюхом привычными фразами, Невада направился к своему любимцу Уайти.
— Привет, малыш, — прошептал он.
Конь вытянул шею и посмотрел на хозяина огромными умными глазами. Потом ткнулся теплой мордой ему в руку, ища кусок сахара.
Невада открыл деревянную дверь стойла и, войдя внутрь, погладил коня по бокам.
— Начинаем толстеть, мальчик. Не работаем мы с тобой. Давай-ка разомнемся.
Конюх подал ему большое седло, и Невада затянул подпруги. Выведя коня из конюшни, он сел в седло, и они поехали к короткой дорожке позади дома. Сам он тем временем думал о статье из киножурнала, посвященной «Ренегату». Не смешно ли: главный актер из самого доходного фильма не получил ни единого предложения сниматься? Похоже, время вестернов миновало. Они слишком дорого обходятся. Слабым утешением служило то, что в таком положении оказался не один он.
Невада посмотрел на свой особняк. Вот его самая большая глупость: ловушка стоимостью в четверть миллиона. Для его обслуживания требуются двадцать слуг, и он жрет деньги, как стая голодных волков, напавших на отбившегося от стада оленя. Невада прикинул в уме свои теперешние доходы.
Ранчо в Техасе разве что себя окупает. Ковбойские костюмы и игрушки, изображающие Неваду Смита, почти перестали продаваться: у детей появились новые кумиры. Остались только шоу «Дикий Запад» и ранчо в Неваде, которое приносит самое большее две тысячи. А только на содержание одного дома ежемесячно требуется шесть тысяч.
Рина предложила делить расходы пополам, но он отказался, считая, что бремя расходов обязан нести мужчина. Однако даже теперь, когда он расплатился по кредитам на постановку «Ренегата», содержать дом ему больше не по карману. Разумней с ним расстаться. Правда, на этом он потеряет деньги. Талберг из «Метро-Голдвин-Майер» предлагает за него сто пятьдесят тысяч.
Итак, решено! Хватит сидеть у телефона и ждать, когда он зазвонит. Он продаст дом и поедет на гастроли с шоу. Он почувствовал себя лучше и решил, что поговорит с Риной, когда она вечером вернется со студии.
Телефон зазвонил, когда он спешился у ворот конюшни. Взяв трубку, Невада услышал голос дворецкого:
— Мистер Смит?
— Да, Джеймс.
— Миссис Смит приглашает вас позавтракать с нею в солярии.
Какое-то мгновение Невада колебался. Интересно, как быстро слуги улавливают, кто в доме главный. Джеймс разговаривал с ним так подчеркнуто вежливо, как когда-то разговаривал с Риной. Дворецкий откашлялся:
— Я могу передать миссис Смит, что вы идете? Она ожидает фоторепортеров из журнала «Звезды экрана».
Ах, вот в чем дело! Впервые за много месяцев Рина приглашает его позавтракать — и только потому, что это нужно для рекламных съемок. В душе невольно шевельнулась обида, но он тут же прогнал ее прочь. В конце концов Рина не виновата. Она уже много месяцев работает без отдыха.
— Передайте ей, что я приду, как только поставлю лошадь.
* * *
— Еще один снимок, как вы наливаете кофе Неваде — и мы заканчиваем, — пообещал фотограф.
Невада взял свою чашку и протянул ее Рине, которая склонилась над ней с серебряным кофейником. Они профессионально улыбнулись. Съемки прошли по всей программе: Рина жарит яичницу с беконом, а муж заглядывает ей через плечо; счастливые супруги кормят друг друга. Все, что читатели журналов ожидают от кинозвезд.
Когда фоторепортеры ушли, на секунду воцарилась неловкая тишина. Первым ее нарушил Невада:
— Я рад избавиться от них.
— Я тоже, — отозвалась Рина. Она помолчала, потом добавила, взглянув на настенные часы: — Мне пора. В семь тридцать я должна быть в гримерной.
