Я и представить не могла, что можно взвизгнуть шёпотом, но экономка проделала это так легко и мастерски, что захотелось ей поаплодировать.
- Шёлк, который я должна купить, пойдёт на постельное бельё? – госпожа Пай-Эстен опять перешла на шёпот, устранив визг. – Вы не слишком много на себя берёте, милочка? Когда леди д`Абето узнает о вашей распущенности, вы вылетите отсюда пулей!
- Не понимаю, что ужасного вы увидели в постельном белье? – пожала я плечами, всё ещё пытаясь уладить дело миром. – Милорду, в силу его знатности, полагается спать на шёлковых простынях, как спит сам король… спал, то есть.
- Вы ещё и издеваетесь над памятью о его величестве! – тут же перевернула мои слова экономка. – И об этом я тоже доложу миледи. Сейчас же!
- Что ты мне доложишь? – раздался голос той самой леди д`Абето, чьим гневом меня сейчас пугали.
Хозяйка дома, как и экономка, умела подкрасться незаметно, и теперь стояла на верху лестницы, благосклонно и с удовольствием разглядывая нас.
- Миледи! - бросилась в атаку госпожа Пай-Эстен. – Вот эта особа, - она ткнула в мою сторону пальцем, - убедила милорда, что ему необходимы шёлковые простыни…
- Правда? – леди д`Абето перевела взгляд на меня. – И что тебя смутило, Шарлотта?
Экономка на мгновение потеряла дар речи, но спеси у неё сразу же поубавилось. Она одёрнула фартук, поправила чепец, чинно опустила глаза и сказала:
- Но это так бесстыдно, миледи. Постельное бельё… шёлк… Церковь не приветствует такой распущенности.
- Вы, действительно, посоветовали это моему племяннику? – леди обращалась ко мне, словно не услышав экономку.
- Да, посоветовала, - сказала я, смело встретив взгляд тётушки герцога. – После того, как вы поручили мне найти книгу для приятного чтения, я встретила милорда. Мы поговорили, и он пожаловался на беспокойный сон, -тут я сознательно соврала, но не могла же я рассказать о болезни герцога при посторонних, тем более, что он просил меня молчать на этот счёт, - и я сказала, что ему, возможно, мешают льняные простыни. Они достаточно жёсткие.
Я хотела дать понять своднице, что её хитрость не удалась, но леди д`Абето услышала то, что хотела услышать.
- Вижу, вы времени даром не теряли, Фанни, - так и просияла она. – Что ж, мне очень нравится идея с шёлковыми простынями. Абсолютно согласна – спать на них гораздо приятнее, чем на льняных.
- Миледи… - потрясённо выдохнула экономка.
- Что такое? – тётя герцога резко повернулась к ней. – Вы не хотите, чтобы мой племянник хорошо спал? По-моему, дело каждого в этом доме – заботиться о его хозяине. И если хозяин желает шёлковые простыни, вы должны их обеспечить.
- Да, миледи, - кисло произнесла экономка и метнула в меня злой быстрый взгляд.
- Прошу прощения, миледи, - вмешалась я, не слишком довольная такой откровенной радостью тётушки, - у меня в списке ещё несколько покупок. Можно ли передать список госпоже Пай-Эстен?
- Можно, - милостиво разрешила леди д`Абето. – Но сначала передайте мне, я хочу с ним ознакомиться.
Поднявшись на несколько ступенек, я отдала ей листок, и она долго и внимательно его изучала.
- Что ж, мне всё нравится, - объявила она, наконец. – Особенно мне понравился пункт про нижнее бельё. Да, моему племяннику по статусу полагается шёлковое нижнее бельё. Очень благодарна вам за заботу, Фанни, - и она лукаво улыбнулась мне, протянув список покупок экономке.
Мы с госпожой Пай-Эстен покраснели одновременно. Лично я покраснела от смущения и негодования, из-за того что меня опять заподозрили в том, чего я делать не собиралась. Похоже, тётушка герцога решила, что я взялась за ум и уже вовсю соблазняю её племянника. И что шёлковые простыни – это часть любовной прелюдии.
Почему покраснела экономка – от стыда или от злости, мне уже думать не хотелось. Скорее всего, я прямо сейчас разочаровала бы леди д`Абето относительно её надежд, но тут к лестнице вышел сам предмет раздора – герцог де Морвиль.
Он был уже в наглухо затянутой у ворота рубашке, в застёгнутом на все пуговицы камзоле и в перчатках. Волосы герцога всё ещё влажно вились надо лбом и у висков, и я совсем некстати подумала, что им очень не хватает гребня.
- Что тут за собрание? – спросил герцог, останавливаясь, потому что мы мешали ему пройти.
- Отправляем Шарлотту за покупками, - радостно объяснила леди д`Абето.
- С вашего позволения, - на всякий случай я сделала книксен, - я иду убирать комнату милорда, как было оговорено.
- Займётесь уборкой в его спальне? – сразу подхватила тётушка и уставилась на племянника с самым блаженным видом. – Совершенно верно. Там давно пора навести порядок.
- Хм… - только и сказал герцог, а леди д`Абето уже похлопала его по плечу и отбыла в свою комнату.
- Пойду, распоряжусь насчёт поездки в город. Прошу прощения, - как змея прошипела госпожа Пай-Эстен, подобрала юбку, комкая мой список, и спустилась по лестнице, а мы с герцогом остались наедине.
- Тоже пойду, милорд, - сказала я, прижимаясь спиной к стене. – Благодарю, что прислушались к моим словам. Обещаю, вы не пожалеете.
Он кивнул и прошёл мимо, старательно глядя под ноги, а не на меня.
Я с облегчением выдохнула, когда он спустился, и сразу бросилась в его комнату. Всё же, не слишком свободно чувствуешь себя рядом с мужчиной, с которым тебя старательно сводят. Интересно, понимает ли это он сам?
Распахнув дверь покоев герцога, я остановилась на пороге, оглядываясь и мысленно прикидывая, что надо сделать сначала, что потом. Снять шторы, выбросить эти сухие букетики, что висят на потолочной лампе, а после…
Подойдя к столу, я решительно убрала с него гусиные перья и тут заметила в неплотно задвинутом ящике тот самый сундучок чёрного дерева, в который пыталась недавно заглянуть.
«Ты не знаешь, что он прячет в сундуке…», - снова как наяву услышала я голос Стефании Близар, и медленно, будто не по своей воле, потянула ящик на себя, открывая его до конца, а потом так же медленно взялась за серебряное колечко, вкрученное в крышку сундучка.
Стук двери показался мне громом небесным, но ещё громче застучало сердце – как у неудачливого воришки. Рывком обернувшись, я увидела девушку с медным тазом в одной руке и с ведром воды в другой. В тазу разноцветной горкой лежали тряпки, а под мышкой девица умудрялась держать огромную щётку.
- Эми, госпожа, - представилась она, делая неуклюжий поклон в мою сторону. – Милорд приказал помогать вам. Вернее, он сказал, что я должна здесь убрать, а вас не подпускать к уборке ни под каким соусом, - тут она улыбнулась, показав в улыбке крупноватые передние зубы.
Мордашка у неё была приперчена веснушками, и из-под чепчика торчали непослушные прядки рыжих волос.
- С чего начнём? - радостно спросила Эми, со стуком поставив таз и ведро на пол.
Из кармана передника она достала кусок мыла и положила его на пол вместе со щёткой.
Уши у меня горели, и я был счастлива, что девица не заметила, как я пыталась открыть хозяйский сундучок. Но ещё позорнее было то, что герцог, по-видимому, догадался о моих намерениях, и прислал служанку, чтобы присматривала за мной. Не подпускать к уборке… Не подпускать к хозяйским вещам, чтобы быть точнее.
- Давайте сначала снимем шторы, - предложила я, стесняясь посмотреть девушке в глаза.
- Хотите их постирать? – тут же отозвалась она. – Но мы стирали их летом. Каждый год стираем.
- Хочу их совсем снять, - сказала я, оглядываясь в поисках скамейки или стула попроще, на которые можно было встать, чтобы дотянуться до потолочных петель.
- Снять? – поразилась Эми. – Но тогда окна будут совсем открыты…
- Там лес, - я машинально посмотрела в окно. – Вряд ли оттуда будут подглядывать за милордом. Да и вряд ли увидят что-то интересное.
Девица фыркнула, но тут же сделала серьёзное лицо и сказала:
- Тогда я принесу скамейку.
Пока она бегала за скамейкой, я стояла перед злополучным сундучком, гадая – успею открыть и заглянуть в него или нет, но когда осмелилась и уже протянула руку, чтобы открыть крышку, в коридоре раздался бодрый топот деревянных башмаков, и я поспешила отойти от стола, ругая себя за нерешительность.
