- Никто не будет наказан, - сказал герцог, задвигая ящик стола. – Ничего подобного больше не повторится, потому что Гертруда будет уволена сегодня же. Больше она вас не побеспокоит.
Несколько секунд я молчала. Вернее, в несколько секунд все мои смелость и бравада улетучились.
Как изволите понимать эти слова? Уволит горничную своей тёти, родственницу экономки из-за меня? Из-за официальной помощницы кухарки?..
- Госпожу Пай-Эстен тоже уволите? – спросила я голосом монашки.
- Нет, - герцог удивлённо оглянулся. – Зачем её увольнять?
- Вы собираетесь уволить её племянницу, - ответила я, продолжая прижимать бинт с мазью к щеке. – За обоюдную драку, между прочим. Горничную уволите, кухарка останется, что подумает экономка и как себя поведёт?
- И как? – он пожал плечами. – И какая разница, что она подумает?
- Подумает, что хозяева несправедливы, - подсказала я этому недогадливому. – И вряд ли станет служить вам верой и правдой.
- По-моему, вы решили проявить ненужное милосердие, - заметил он.
- По-моему, - ответила я ему в тон, - вы решили проявить совершеннейшую глупость. К тому же, Труди – горничная вашей тётушки. Разумнее было бы хотя бы поинтересоваться мнением леди д`Абето на этот счёт.
- Тётя согласится с любым моим решением, - спокойно сказал герцог.
Мужчины, порой, бывают так наивны, что просто удивляешься, как они дожили до своих лет.
Мне стоило больших трудов промолчать об истинной причине стычки с горничной, и о роли во всём этом леди д`Абето. Любому другому я тут же выложила бы правду, но… только не этому человеку. Пожалуй, я впервые в жизни смутилась, и впервые в жизни леди Кармайкл могла бы быть мною довольна – я повела себя не как пятидесятилетняя особа, а как романтическая девица. Я опустила глаза и вздохнула. Не хватало ещё немного томности и румянца, но их я не смогла изобразить, да и не старалась.
- К тому же, - продолжал де Морвиль, - мнение Шарлотты интересует меня в этом вопросе ещё меньше, чем мнение тёти. Шарлотта служит в этом доме уже много лет, и понимает, что в Эпплби главное – спокойствие. А не родственные связи. Или вы опасаетесь, что в отместку она захочет меня отравить?
- Если вы такой бесстрашный, - я поднялась со стула и сделала книксен, - то это не значит, что ваша тётя так же ничего не боится. И если у вас есть хоть капля сочувствия ко мне, вы поймёте, что обиженная экономка может отравить если не кухарку, то жизнь кухарке. И тогда от спокойствия в Эпплби ничего не останется.
- Вы предлагаете… - начал он.
- Предлагаю сделать вид, что ничего не произошло, - перебила я его. – В конце концов, ничего страшного не случилось.
- Не считая того, что вы пострадали.
- Да это такие пустяки! – засмеялась я, стараясь, чтобы не получилось фальшиво. – Пара царапин, да и только. Вот у бедняги Труди глаз подбит, и это – моя вина.
- Вы странная девушка, - произнёс вдруг герцог и добавил после паузы: - мисс Браунс.
Почему-то мне не слишком понравилось, как он произнёс моё вымышленное имя, и я поспешила заверить его:
- Нет-нет, волне обычная, милорд. Не переживайте так, прислуга часто выясняет разногласия… э-э… не слишком цивилизованными методами. Обещаю, что я приложу все усилия, чтобы мы с Труди не превратились в воинственных филистимлян и аммонитов. Мир, дружба и забота о хозяине – вот что будет нашим девизом.
Произнося эту маленькую речь, я усиленно разглядывала кончики своих башмаков, а когда услышала звук, очень похожий на смешок, подняла глаза.
Но герцог стоял передо мной с непроницаемым лицом и тоже смотрел на мои башмаки.
- Если мы всё выяснили, - продолжила я миролюбиво, - то можно попросить вас уйти? Я ещё не закончила уборку в вашей комнате. Вы пока можете прогуляться… Погода – как раз для прогулки. Солнышко спряталось, и вашей коже ничего не угрожает.
- Хорошо, последую вашему совету и прогуляюсь по полям, - согласился де Морвиль. – Если подстрелю зайца или утку, вы ведь сумеете приготовить их каким-нибудь необычным образом?
- Непременно, - заверила я его. – И куропатку, и бекаса, и даже дрозда, если вам будет угодно. Но главное – прогуливайтесь неспешно, дышите полной грудью и не имейте в голове тревожных мыслей. Это – залог нашего успешного лечения. Устраняйте тревожные мысли.
- Да вы оптимистка, - на этот раз он в самом деле усмехнулся, и я позволила себе улыбку, решив, что наше сражение с Труди забыто и прощено.
Нет, мне совсем не жаль было глупую девицу. И если бы её выставили вон, уверена, многие в Эпплби вздохнули бы с облегчением. Но вряд ли жизнь в поместье наладится, если уйдёт горничная, чьими услугами была довольна хозяйка, а экономка (которой тоже были вполне довольны до моего появления) затаит злобу. Рано или поздно Труди поймёт, что я не посягаю на хозяина, и успокоится.
- Уборку закончит служанка, - прервал мои размышления де Морвиль и жестом предложил мне идти к двери. – Вижу, вы тут затеяли грандиозные изменения, - он окинул комнату взглядом, - но служанка справится и без вас.
У меня горели уши, когда я выходила из его комнаты, скромно потупив глаза. Выставил, как нашкодившую кошку. А разве я не повела себя, как настырная кошка? Зачем он мне сдался, этот проклятый сундучок? Что там может такого находиться? Бинт, корпия, какие-нибудь лекарства… Эта волшебница только зря смутила меня. Может, с умыслом. Кто знает, что у волшебников на уме?
В коридор герцог вышел следом за мной и остановился, предлагая мне пройти вперёд, к лестнице.
Я всё поняла без слов и поплелась в кухню.
Мне было слышно, как герцог зовёт Эми, даёт ей какие-то указания, но я уже заходила в кухню, где Дорис и три перепуганные служанки встретили меня, вскочив с табуреток.
- Что произошло? – с беспокойством спросила Дорис.
- Небольшое недопонимание, - сказала я, подходя к рукомойнику. – Но всё идёт по плану, дорогая Дорис. И сейчас мы с вами начнём новую кухонную жизнь. Прямо совсем новую. Без возврата к прошлому.
Новая жизнь началась с меню, которое я составила, переписала красивым чётким почерком и торжественно повесила на шкаф с посудой, пришпилив булавкой.
- А леди д`Абето утвердила блюда? – осторожно спросила Дорис, после того, как я зачитала блюда, которые мы собрались готовить в эту неделю.
- Нет, - беспечно ответила я. – Но милорд и миледи позволили мне распоряжаться их питанием на своё усмотрение. На моё усмотрение их согласие не требуется.
- Так, так… - пробормотала кухарка.
- Всё будет хорошо, не волнуйтесь, - успокоила я её. – А теперь мы приступим к готовке на завтра, и первым делом сделаем особое масло. Мне нужен толстостенный горшок с плотной крышкой.
- Хотите перетопить сливочное масло? – догадалась Дорис, доставая с полки тяжеленный горшок. – Но у нас есть, и достаточно.
- Хочу сделать кое-что получше, - заявила я. – Мы сделаем такое масло, которое не горит, не портится и по вкусу не похоже на обычное.
- Разве такое возможно? – засмеялась Дорис. – Чтобы не горело…
- А вот увидите, - я не стала тратить время на слова и начала рубить свежее сливочное масло на куски в половину кулака.
- Милорд приказал, чтобы вы сами не готовили! – сразу переполошилась кухарка. – Давайте, я нарежу, а вы говорите, что нужно.
- Мне просто необходимо заняться полезной работой, чтобы обрести душевное равновесие, - сказала я, ссыпая куски масла в горшок.
- А-а… - протянула Дорис, искоса взглянув на мою расцарапанную щёку.
Горшок с маслом был отправлен на печку, и когда масло закипело, и на поверхности начала появляться нежная жирная и белая пенка, я переставила горшок в духовой выступ печи, где тепло шло равномерно со всех сторон и не было слишком сильным.
- Масло уже готово, барышня, - робко заметила Дорис, - оно подгорит, вы и воды не добавили…
- Нам не нужна вода, - я закрыла горшок крышкой и засекла время. – Через час мы получим слиток золота, а не масло, дорогая Дорис.
