Пока кухарка и служанки готовили ужин, я приготовила смесь для овсяных вафель на завтрак, замариновала филе лосося, замочила сушёный зелёный горох для супа, а, наконец, пришло время проверять масло в горшке.
Прошло около двух часов, и теперь масло покрывала пышная шапка пены. Я осторожно сняла пену на блюдце и вылила абсолютно прозрачную золотистую жидкость в глиняные чашки, стараясь не взболтать осадок на дне.
- Пахнет как-то странно, - удивилась Дорис, потянув носом. – Будто засахаренными орехами…
- Так и должно быть, - объяснила я. – Теперь это не просто топлёное масло, это – самое лучшее масло на свете. Поджарьте на нём даже сельдерей, и вкус будет божественным.
- Сельдерей! – хмыкнула кухарка.
- Скоро вы в этом убедитесь, - я расставила чашки на полке и накрыла их чистым полотном, от мух, а сама принялась чистить чеснок. Я почистила одну головку, вторую, третью, а когда принялась за десятую, в кухне появилась госпожа Пай-Эстен.
Она уже сняла перчатки, а вот дорожный плащ ещё не успела, и следом за ней слуга тащил в кухню корзинки и мешочки с покупками.
Экономка окинула нас зорким взглядом и сухо спросила у меня:
- Зачем нам столько чеснока? Ожидается нашествие вампиров?
Дорис побледнела и зашептала молитву, а я дружелюбно ответила:
- Это для чесночного супа на завтра. Вот меню, если вам угодно…
- Угодно, - отрезала экономка и подошла к шкафу, где висел исписанный листок.
- Только лучше бы вы сначала сняли плащ и вымыли руки, - посоветовала я, стараясь её не обидеть. – Не надо заходить в кухню в верхней одежде. Мало ли какая грязь…
- Намекаете, что я грязная? – высокомерно осведомилась госпожа Пай-Эстен.
- Нет, что вы, - мне стоило определённых усилий, чтобы говорить ровно, без раздражения. – Но для хозяев будет лучше, если мы оставим дорожную пыль на дороге, а не будем посыпать ею кушанья.
- Какая вы умница. И откуда только такие знания? - кисло протянула экономка, проигнорировав мои замечания насчёт мытья рук, и принялась изучать написанное мною меню.
Читала она довольно долго, так что я успела почистить ещё десять зубцов чеснока, отсчитав ровно сорок долек.
- Новое меню, значит? – снова подала голос экономка. – Очень смело, должна признать. Думаете, господа будут довольны, получив на завтрак овсяные вафли с паштетом из форели, салат из куриных желудков и омлет на пару с зеленью? Не слишком мало блюд?
- Это было сделано с умыслом, - ответила я, откладывая нож и вытирая руки полотенцем. – Когда на столе много закусок, трудно не попробовать все. Ограничение блюд не позволит господам переесть…
- Теперь вы оскорбляете милорда и миледи? – госпожа Пай-Эстен развернулась ко мне на каблуках.
- Никаких оскорблений, - я постаралась призвать на помощь всё своё терпение, хотя при общении с экономкой и её племянницей это было всё труднее и труднее. – Но наша главная забота – не только накормить хозяев вкусно и разнообразно, но ещё накормить полезно. Милорд и миледи это понимают, согласны со мной и поручили мне заняться меню. Вы купили всё, что вам поручили?
Тему я перевела намеренно, и это подействовало – экономка тут же забыла про меню и раздула ноздри.
- Конечно, купила, - сказала она ядовито. – Вы, мисс Браунс, можете в этом убедиться лично. Покупки лежат в коляске. Коляска стоит во дворе. Найдёте?
Ясно, что мне предлагалось самой перетаскать покупки в дом, но тут я не стала спорить. Сделала книксен и вышла из кухни. Сейчас госпожа Пай-Эстен поговорит с Труди, узнает, что произошло и… и мне необходим небольшой передых перед очередной битвой. А то, что она произойдёт, я не сомневалась.
Конюх распрягал лошадей, я кивнула ему и потащила из коляски корзинку с продуктами.
- Помочь, мисс? – щедро предложил он. – Корзинка тяжёлая.
- Не надо, - ответила я, пыхтя от усердия, - справлюсь.
Он только покачал головой.
Корзинку я унесла в кухню, и Дорис принялась ей разбирать, а я вернулась во двор, чтобы взять два свёртка, что лежали на сиденье. Они были не тяжёлые, но объёмные. Скорее всего, там было постельное бельё и нижнее бельё для герцога.
- Дорис, разожгите жаровню, пожалуйста! – крикнула я, затаскивая свёртки в прихожую.
- Зачем это? – экономка возникла рядом, будто вышла из стены.
- Затем, - терпеливо объяснила я, - что простыни и наволочки надо сначала прогладить. А уже потом стелить на хозяйскую постель.
- Намекаете… - начала она, но я её перебила.
- Никаких намёков, госпожа Пай-Эстен, - сказала я, оттеснив её в сторону, чтобы пройти к лестнице. – Просто стелить непонятно где валявшиеся простыни хозяину – это какое-то варварство. Или вы поручитесь, что портниха брала их только чистыми руками?
Губы экономки сжались в тонкую полоску, но возразить, похоже, было нечего. Я отнесла постельное бельё в комнату герцога, где Эми заканчивала мыть пол, и попросила её принести гладильную доску и утюг.
- Я сама поглажу, - предложила девушка, но я отказалась.
Больше всего я ждала, когда служанка выйдет, и у меня будут несколько секунд, чтобы проверить заветный сундучок, но Эми сообщила, что доска и утюг находятся в комнате на третьем этаже, и лучше гладить там, чем таскать их туда-сюда. С этим пришлось согласиться, и я поднялась на третий этаж, пока Эми бегала за утюгом и горячими углями.
Остаток дня прошёл в беготне и трудах. Я выгладила постельное бельё, постелила его на кровать в комнате герцога, сменила мыло в ванной на белое, без цветочных добавок, убрала зелёные восковые свечи и поставила в подсвечники простые, из белого воска – они не давали запаха, а значит, не могли вызвать раздражения.
Потом пришлось совершить прогулку с леди д`Абето, которая всячески хвалила меня за заботу о своём племяннике и давала советы, что ему может понравиться, а что нет. К концу прогулки я уже кипела, как чайник, позабытый на огне, но в окне то и дело показывались физиономии Труди и госпожи Пай-Эстен, поэтому домой я не торопилась. О нашей с горничной драке миледи, кстати, не вспомнила ни полсловом, и я не знала – радоваться этому или пока ещё рановато для радости.
Вернулся с охоты герцог, держа за задние лапы подстреленного зайца, и обошёл нас стороной, явно не желая разговаривать.
Наконец, пришло время ужина, и я, проверив сервировку всех блюд, отправила наверх подносы с тарелками, чашками и супницей, с нетерпением ожидая, когда вернётся экономка и скажет, как был принят изменённый ужин.
Дорис и служанки сидели на табуретках, чинно сложив на коленях руки, и наблюдали, как я вышагиваю вдоль кухни туда-сюда, прислушиваясь к любому шуму на втором этаже.
- Им понравится, мисс, - утешила меня Дорис. – Обязательно понравится.
Ответить на утешение я не успела, потому что в кухню вошла госпожа Пай-Эстен в сопровождении служанок, которые несли подносы, и пустые блюда лучше всего сказали о том, что ужин пришёлся господам по вкусу.
- Теперь можно и нам поужинать, - сказала Дорис, очень довольная.
- Ужинайте, - разрешила экономка, и лицо её приобрело ещё более кислое выражение, чем было днём. – А после ужина, - добавила она, так и сверля меня взглядом, - милорд сказал, что будет ждать мисс Браунс в своей спальне.
Глава 15
В кухне стало так тихо, что слышно было, как ветка яблони шелестит за окном. Служанки во главе с Дорис просто потеряли дар речи, а я мысленно поблагодарила леди Кармайкл, благодаря чьей неустанной заботе я ещё с детства привыкла не показывать, как больно ранят бестактные слова.
- Так мило, что вы сообщили мне об этом, дорогая госпожа Пай-Эстен, - сказала я с улыбкой. – Только вы могли бы сделать это не таким драматическим способом. Что теперь подумают о вас?
Тут я сделала паузу, с удовольствием наблюдая, как на бледных скулах экономки появляются два алых пятна.
- Что подумают обомне? – переспросила она с таким оскорбительным высокомерием, что леди Кармайкл вполне могла бы поаплодировать, если бы услышала.
