Но не в этот раз.
Запланированная поездка оказалась сорвана из-за тревожных новостей из столицы, Штормового Моря, а теперь еще и из Великого Леса.
Магус подозревал, что Лорд Лютер Хоксенвильваарен и без того не горел особым желанием в этом году отрываться от дел и тратить три недели своей жизни, чтобы совершить традиционное паломничество, одновременно с этим напомнив вассалам о данной ими клятве верности.
Порой в подобную поездку Лорд Хоксенвильваарен на правах сюзерена должен был разрешить так же несколько старых аристократических конфликтов, которые непременно возникают между мелочными мэррам за каждую опушку леса, стоит какому-нибудь крестьянину во время вспашки земли обнаружить чернозем или, не приведи Семеро, следы залежей железа.
Оказавшись у дверей, Магус некоторое время рассматривал искусное выполнение барельефа, в который раз отмечая утонченность работы эльфийских мастеров.
Да, для людей это изображение — символ силы и величия Дома Хоксенвильваарен.
А для эльфов, которые отображали здесь страдания своего народа, вынужденного покинуть осажденный Мунназ и бескомпромиссную жестокость Дома Хоксенвильваарен, это историческое свидетельство их слабости, унижения и покорности судьбе.
Так и должно быть.
Ударив три раза посохом по неприметному участку мраморной плитки на полу, советник активировал тайные механизмы, которые без промедления, несмотря на свой возраст, принялись медленно распахивать величественные створки, демонстрируя свою метровую толщину.
Вырезанные из цельного куска белого мрамора, каждая такая створка весила несколько тонн, и без помощи большого количества стражи, которая обычно здесь и дежурит, пройти внутрь не представляется возможным.
Каменные ворота пропитанные древней эльфийской магией, что дремлет до поры до времени в городских стенах и каждой створке восьми въездных ворот, являются еще одним реликтом прошлого.
Напоминанием о том, как однажды коварство и сила Дома Хоксенвильваарен стали причиной изгнания эльфов в Великий Лес.
И на протяжении сотен лет те пленные, которых удалось взять живыми, делились с победителями своими секретами, тайно возвеличивая и без того безграничное могущество наместников, а по факту — правителей Восточной Провинции.
За спиной с хорошо различимым грохотом массивные створки вновь встают на место, отрезая малую приемную от остальной Цитадели.
Перед взором Магуса уже привычно открылся величественный зал, внутри которого каждый уголок, каждая колонная, каждый миллиметр просторного купола был залит сияющим дневным светом, пробивающимся сквозь высокие и широкие арочные окна, украшающие стены.
Практически все помещение пусто, за исключением нескольких столов, невидимых из-за толстых колонн, поддерживающих свод потолка.
Однако взгляд упирается в белоснежный трон с высокой прямоугольной спинкой, на котором изображен символ большого и стройного дерева с раскидистой кроной.
Массивные подлокотники, увенчанные не менее мощными каменными пальцами, сжатыми в кулак и предназначенные для монаршьих ладоней правителя этих земель.
Он кажется простым и незамысловатым, но лишь подойдя к нему практически вплотную, можно заметить колдовские символы и вязь эльфийских заклинаний, покрывающий символ власти последнего представителя королевской эльфийской фамилии.
По легендам, он был убит прямо здесь, в этой зале, когда пытался воспользоваться заключенной в этом мраморном «стуле» смертоносной магией, о которой знал лишь он один.
К сожалению, этот секрет он унес с собой в могилу — основатель Дома Хоксенвильваарен не особо церемонился с теми, кто встает у него на пути и не намерен преклонить колено.
Советник застыл, рассматривая вязь рисунков на троне.
Сколько лет он потратил и еще потратит на то, чтобы разгадать тайный смысл этого могущественного заклинания?
Да и существует ли оно вообще, или сказки про великую силу, что пробудится, когда будет нужна защита от злых чар с Севера, просто легенды, созданные на потеху простакам?
Сложно сказать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так всегда с древней магией.
Сперва ты тратишь половину жизни на то, чтобы разобраться в ее основах, понять суть, причину и следствие каждого клочка записей, которые можешь найти…
А затем оказывается, что ты двигался не в том направлении.
— Уже примеряешься к этому проклятому холодному стулу? — раздается мужской голос.
Властный, жесткий, авторитетный.
Магус привычно улыбается этому риторическому вопросу, но так, чтобы вопрошавший не видел движения его губ.
И лишь после этого поворачивается в сторону приближающегося к нему Лорда Хоксенвильваарена, одновременно с этим опускаясь на одно колено, склоняя голову в знак почтения.
В зал, используя небольшую оптическую уловку, скрывающую от посторонних глаз проход в стене, заходит высокий широкоплечий, под два метра мужчина лет сорока.
Черноволосый, лицо с широкими скулами и короткой бородой и усами, еще не носящими следов седины.
Широкие, внимательные глаза, но пронзающие всё на своем пути.
Облаченный в легкие латы, он привычно сжимает в руке свое излюбленное оружие — зачарованное мифриловое копье.
Рикард Хоксенвильваарен, правитель Восточной Провинции, который до сих пор еще именуется этим титулом по недоразумению, чем по праву.
Лорд Рикард Хоксенвильваарен.
Тот, кому судьбой уготовано править Востоком, продолжает поддерживать лишь видимость повиновения короне.
Пока нужно именно так.
А затем его копье пронзит мерзкие глотки и Восток вновь станет свободным — но не как часть территорий эльфов.
Эта простая на вид деревянная палка с металлическим наконечником, как и многие другие известные артефакты Последней Войны, является могущественным оружием.
Вроде доспехов, которые носит правитель Востока, или облачения Белых Клинков Короля, мечей и доспехов у прочих аристократов, разбросанных по всему Мунназу, словно блохи на шелудивом псе.
— Прошу прощения, господин, — Магус продолжал склонять голову, пока Рикард Хоксенвильваарен не опустился на трон. — Задумался о том, как много секретов еще скрыто в Мунназе.
Лицо Лорда не выражает ничего.
Для Магуса Кривого это самый неприятный тип людей — умеющие держать мимику под контролем.
— Просишь прощения? — сухо уточняет правитель Востока. — С каких пор ты стал таким учтивым, брат мой?
Неловкая и напряженная тишина.
Затем, оба представителя Дома Хоксенвильваарен не сдерживают улыбок, заливаясь хохотом.
Рикард, единственный законнорожденный сын своего отца смеялся во всю мощь своих легких, заставляя громогласное эхо плясать под сводами малой приемной Цитадели.
Магус, бастард своего отца, первенец, но не имеющий никаких прав на титулы и власть, лишь улыбался и беззвучно посмеивался.
Подобные шутки, понятные лишь им двоим, давно уже вошли в привычку разговоров наедине.
— Насмешил-насмешил, — утирая рукой слезы с глаз, правитель Востока отложил свое копье в сторону, поставив его так, чтобы оно опиралось на высокую спинку трона. — Ну, рассказывай, какие у тебя новости и почему я должен был отложить охоту ради того, чтобы переговорить с тобой.
Минутка веселья прошла.
Теперь неединоутробные братья, вышедшие из одних чресел, но достигшие своих возможностей разными путями, были теми, кем и являлись на самом деле, невзирая на скудное родство.
Правитель Восточной Провинции и его самый преданный тайный советник, самый могущественный из магов в подвластных Дому Хоксенвильваарен территориях.
— Отряд, который повинен в разгроме нашей перевалочной базы в приграничной деревне, прибыл в Мунназ, — без лишних прелюдий начал Магос. — Я прощупал их с помощью того мелкого шпиона, которого к нам полтора года назад подсунул принц Воль де Мар.
— И?
— Лидер этого отряда сжег гаденыша Колдовским Огнем, — Магус, будучи на пятнадцать лет старше своего брата, наблюдал за его реакцией.
