Но все равно это было не то. Он целовал ее с отчаянием, о причинах которого" Октавия могла только догадываться. Словно хотел что-то доказать ей. Какая бы причина ни стояла за этим, язык делал свое дело.
— Простите, что заставила… О!
Октавия вырвалась из объятий Спинтона и почему-то с облегчением сообразила, что их застала Беатрис, а не Норт. Учитывая, каким пиететом кузина окружила Спинтона, это, разумеется, было совсем ни к чему.
Бедняжка Спинтон послал Беатрис извиняющийся взгляд. А та в замешательстве смотрела на парочку.
И с ревностью. И с болью.
— Извините меня, — хрипло произнесла Беатрис. — Дверь была открыта.
— Ничего страшного, Беатрис, — примирительно сказала Октавия. Почему она чувствует такую вину за то, что целовала собственного жениха? Из-за того, что кузина испытывает к Спинтону не просто дружеские чувства? Господи, а что она будет испытывать во время их брачной ночи?
Как, однако, прекрасно, что ее глупая попытка ощутить к своему нареченному что-нибудь — хоть что-то! — нанесла такой удар кузине! Это будет еще одним чудовищным и одновременно восхитительным делом, которое провернула сегодня Октавия.
— Не буду больше вас задерживать. — Она специально произнесла это легкомысленным тоном. — Если вы не против, пойду переоденусь.
Гордо вскинув голову, Октавия выплыла из комнаты. Но несмотря на браваду, оставалось странное чувство, что она незваный гость в собственном доме. Октавию не оставляло ощущение, она совершила предательство, поцеловав Спинтона. Только вот предательство самой себя или кого-нибудь еще?
Это походило на поиск теней в чане со смолой. Норт изучал список, который накануне вечером прислала с посыльным Октавия. Все прекрасно, но пока он не получит список от хозяина лавки и не сравнит его с лежащим перед ним, толку будет мало. Существовала возможность, что обожатель Октавии — слово-то какое дурацкое для подобного мерзавца! — это тот, кто знает о ее прошлом и о прошлом самого Норта больше, чем им обоим хотелось бы.
Во всяком случае, больше, чем хотелось бы Спинтону.
Конечно, Норту не было дела до того, что нравится или не нравится Спинтону. На самом деле Норт считал, что даже к лучшему, если тот что-нибудь обнаружит. Браки, основанные на обмане, были в свете не редкостью, однако они не предвещали ничего хорошего тем, кто рассчитывал на счастливый союз.
Норт мог позволить Октавии выйти замуж за человека, которому она не доверяла, которого не любила. Но никогда никому не позволил бы причинить ей боль.
Норт даже не стал обращать внимания на информацию о том, что Харкер готовит против него настоящую войну. Харкер явно не испытывал радости оттого, что Норт дал ему передышку. Он посчитал, что убийство Салли и Харриса заставило Норта отступить. Глупее этого трудно было придумать. Каждый сыщик Норта трудился над тем, чтобы найти доказательства против Харкера и попортить ему кровь.
В дверь офиса постучали. Услышав приглашение, миссис Бантинг просунула голову в дверь.
— Пардон, мистер Шеффилд. Вас хочет увидеть граф Спинтон.
Подумай про черта… Спинтон знал — он не должен появляться у Норта, только в самом крайнем случае.
— Просите.
Несколько мгновений спустя лорд Спинтон, прекрасно одетый, причесанный по последней моде, вступил в комнату. Норт провел рукой по небритому подбородку, прекрасно сознавая, что его собственный галстук потерял форму, а волосы растрепаны. Можно не сомневаться, Норт смотрелся рядом с чистокровным Спинтоном как беспризорная дворняга.
Но разве это что-нибудь значило?
«Зато я спал с твоей невестой, чопорный индюк. Что скажешь на это?»
Но одного взгляда на застывшее лицо Спинтона было достаточно, чтобы победное ощущение мигом исчезло.
— Что случилось?
— Я требую, чтобы вы сообщили мне о своих намерениях в отношении леди Октавии.
Норт не потрудился скрыть изумление.
— Требуете?
— Да.
Норт остался предельно вежливым.
— Я намереваюсь найти того, кто посылает ей письма, и, если потребуется, обеспечить ее безопасность. Именно за это вы платите мне деньги. — Деньги прямиком отправлялись в ближайший приют для незамужних матерей и их детей. Но Спинтону ни к чему знать об этом. И о том, что Норт согласился на это дело ради Октавии, а не из-за денег.
— Я о ваших истинных намерениях.
Ну разумеется. Неужели Спинтон считает Норта простаком, который не услышит в его голосе ревности? Другой, более искусный лгун, стал бы уверять графа в своих самых благородных намерениях. Норт не смог.
— А что вы о них думаете? — Зачем изводить человека? Почему бы просто не соврать и не сказать, что у него нет никаких намерений?
Граф выпрямился.
— Полагаю, они не благородны.
Не важно, что Спинтон был близок к правде. Норту не понравился его тон.
— Вы задеваете мою честь.
Граф не походил на уличных задир, однако в одном они с Нортом были едины — в своем намерении заставить считаться с собой.
К сожалению, у каждого из них были свои претензии на Октавию. Может, Норт ошибается, считая, что у него в этом смысле есть какие-то преимущества?
— Прошу прощения, мистер Шеффилд, но, за исключением нескольких случаев, ваша семья не особенно считается со своей честью.
Если Спинтон хочет раздразнить его, то он выбрал самый верный путь.
— Вы не заслужили права обсуждать мою семью, Спинтон, граф вы или не граф.
Граф покраснел, но не отступил.
— Даже ваш младший брат — герой войны, и то привлекает к себе всеобщее внимание, а уж о деяниях вашего отца и братьев всем хорошо известно.
— Когда я соглашался провести это расследование, мне удалось немного порыться в делах вашей семьи, милорд. Хотите узнать, что мне открылось?
Спинтон пожал плечами:
— Уверен, ничего бесчестного.
Норт насмешливо хмыкнул:
— Мне открылась целая подборка интересных фактов. Например, история про страсть, которую ваш дядюшка Теодор испытывал к некоей двенадцатилетней девочке из Йоркшира.
На этот раз Спинтон побледнел как полотно. Вряд ли ему хотелось, чтобы эту историю начали обсуждать в обществе.
— Вы пытаетесь шантажировать меня?
Норт хмуро посмотрел на него:
— Не будьте идиотом. Конечно, нет.
Видно было, что Спинтон не поверил.
— Тогда при чем здесь мой дядя?
— При том, что не нужно судить других по их родственникам. — Ничего удивительного, что Октавии не хотелось, чтобы он узнал про ее мать. Спинтона хватит кондрашка, когда он узнает, что его дорогая покойная теща была актрисой.
— Значит, у вас нет видов на леди Октавию?
