отъезд. И первое, что я представляю, когда думаю об этом, совершенно не вписывается в дружеские отношения. Тем более, у меня есть девушка. Правда, вчера вечером это не мешало мне бесстыдно рассматривать Асю и возбуждаться от каждого ее жеста. Я точно знаю, что платье и туфли она надела не для меня. Ася такая: она все делает для себя и ради себя. Но все равно ее вид произвел сильное впечатление и отпечатался в памяти.
Присев за столиком кафе, я стараюсь незаметно поправить стояк, вызванный воспоминаниями. И тут же снова злюсь на Асю. Я ведь хотел привести ее сюда, чтобы она полюбовалась на воду, попивая вкуснейший кофе в городе. Чтобы под шум прибоя снова и снова рассказывала о своих безумствах и заливисто смеялась. А я бы ругал ее за безрассудство, но мягко, потому что долго злиться на нее не получается. Даже сейчас я скорее сожалею об ее отъезде, чем злюсь.
Пока официант, приняв мой заказ, идет его выполнять, снова выуживаю телефон из кармана. Пару раз набираю ее, но все по-прежнему.
ИВАН: «Ты не Заноза, ты Зараза, Ася. Какого хера, маленькая?! Ты не могла вечером сообщить, что уезжаешь? Хотя, зная тебя, могу предположить, что решение было спонтанным. По крайней мере, перезвони мне или напиши, чтобы я знал, что ты в порядке»
Отправляю сообщение и, дождавшись свой завтрак, ем, глядя на море. Внутри все еще шквал эмоций, но постепенно он успокаивается. Правда, для этого мне приходится вести с собой долгий внутренний диалог, построенный на убеждении, что Ася взрослый человек, который владеет английским в совершенстве, и она не впервые приехала в Европу. Не заблудится. Но все равно что-то такое точит изнутри, как будто я виноват в том, что она так внезапно свалила.
Может, причина в Марисе? Но я не скрывал, что у меня появилась девушка, и Ася не выказывала своего возмущения. Опять же, она приехала ко мне только после того, как догадалась о Марисе. А что я должен был делать? Прятать ее? Заливать в уши елей и нагло врать, что одинок? Да и зачем? Сексуальные отношения между нами закончились, осталось только приятное общение…
Ой, дура-а-ак…
Я ведь уже давно понял, что девочка по уши, и все равно продолжал морочить ей голову своим общением. Не мог перестать контактировать с ней, эгоист гребаный. И теперь, когда, кажется, Ася сама откололась, внутри меня медленно зреет буря, которая наверняка рано или поздно выстрелит, разорвав мир вокруг.
Открываю онлайн-приложение и заказываю билеты в родной город. Не думаю, не анализирую, просто делаю. Пишу сообщение своему партнеру о том, что вынужден мотнуться на родину на несколько дней, и практически сразу получаю одобрительный ответ.
Закончив завтрак, еду в офис, чтобы подтянуть все свои дела, потому что послезавтра у меня вылет. Я точно знаю, когда Ася собирается домой, и решил прилететь в тот же день. Конечно, остается наивная надежда, что мы столкнемся в аэропорту, но это вряд ли. Мне бы, по-хорошему, вообще не стоило лететь. Но я оправдываю себя тем, что еду не ради Аси, а повидать племянницу, которую Ира родила пару месяцев назад и которую я еще не видел.
Ближе к концу дня на телефон приходит короткое сообщение.
ЗАНОЗА: «У меня все хорошо»
И все. Вот так просто и доступно.
Набираю ее еще и еще, но телефон, конечно же, снова выключен. Хочется свой бросить в стену. Вот никто в моей жизни не бесит меня так, как Аська. Она просто мастер вытягивать из меня жилы и наматывать их на свой маленький кулак. Попадись она мне сейчас в руки, я бы не ограничился словами о том, что думаю по поводу ее выходки. Я бы точно перегнул ее через колено и… Снова это «и», которое мне недоступно. В сердцах отбрасываю телефон на стол и возвращаюсь к документам. К черту все это! И Асю туда же! Я полечу к семье, проведу с ними пару-тройку дней и вернусь в Гаагу, не встречаясь с Асей. Именно так я и сделаю. Убеждаю себя, что мне это удастся, хоть надежда и призрачная.
Злой гений
– Я дура, да?
– Ты не дура, ты просто… раньше говорили «слабая на передок», – констатирует Марина, а я кривлюсь.
– Фу-у-у, – выдыхаю.
– Вы сейчас научите Янчика гадостям, – ругается Тами, входя в комнату с корзиной белья.
Я валяюсь на широком диване, заключив в кольцо рук Яна Романовича. Он прикольно чмокает губками и сопит. Марина сидит на краю рядом и гладит мои волосы, периодически вгоняя меня своими действиями в состояние нирваны. Тами при этом занимается глажкой и складыванием белья тут же, в гостиной.
– Слушай, а почему ты все сама делаешь? – спрашиваю я, глядя на то, как она включает утюг. – У тебя же есть домработница.
– Она занимается уборкой и готовкой, а погладить я и сама могу. Меня передергивает от мысли, что к моему белью прикоснется чужой человек.
– И Ромкины костюмы гладишь так, чтобы стрелочка резала?
– О, нет, костюмы он отдает в чистку, со стрелочками я пока не готова встретиться. Разве только на Роме. Так о чем вы говорили?
Я сажусь на диване и перекладываю Романовича ближе к спинке, подкладывая на край подушку.
– Марина говорит, что я, по ее старческим меркам, – получаю подушкой по затылку и смахиваю налетевшие на лицо волосы, – слаба на передок. Но у меня же три месяца не было секса! – восклицаю, но от настойчивого «ш-ш-ш» от Тами приглушаю голос. – После рыжего у меня никого не было.
– У тебя и его не должно было быть, – ворчит Марина.
– Ну прости, про старуху я пошутила. Ты у нас самая молодая и красивая старушка.
– Ася, клянусь, я тебя сейчас выпорю, – шутливо угрожает Маринка.
На самом деле, наша подруга прекрасно выглядит и даст фору еще многим молодым. И она знает, что я так шучу. Никогда в жизни мне не пришло бы в голову ее оскорбить, тем более, таким мерзким способом.
– Ты должна была отдохнуть после своего… Как его там?
– Игореши, – подсказываю я.
– Да, после него.
– И что случилось? – уточняет Тами.
– Ну я же тебе говорила, что переспала с младшим Богомоловым.
– Так. И?
– Слушай, а у всех женщин ржавеет мозг в декрете? – спрашиваю, глядя на Марину.
– Вот родишь, тогда и узнаем.
– Боже сохрани, – перекрещиваюсь третий раз в жизни. – Мне нельзя детей.
– Это еще почему? – удивляется Марина.
– Потому что муж сдаст
