мелодией. И нет бы отключить звонок или вообще заблокировать Богомолова, я зачем-то отвечаю на звонок. Мне просто хочется услышать его голос. На минуточку совсем. На полшишечки. Чтобы потом хватило сил прожить еще немного, делая вид, что вычеркнула Ивана из своей жизни.
– Алло? – отвечаю негромко. В конце концов, мы же на секретном и опасном задании!
– Привет.
– И тебе привет, – практически шепотом отвечаю я и шикаю на сестру, которая ругается, что я затеяла телефонный разговор так не вовремя.
– А почему ты так разговариваешь? – Ваня тоже понижает голос.
– Я на задании.
– На каком еще задании? – слышу в его голосе улыбку, но не поддаюсь на это, оставаясь крайне серьезной.
– На секретном.
– Ася, – голос становится строже. – В какую херню ты опять вляпалась?
– Вань, я занята. У тебя что-то срочное?
– Ты где, Заноза? – так люблю, когда он строгий! В такие моменты мне кажется, что Иван ко мне неравнодушен.
– На задании, сказала же!
– Ты еще в Амстердаме, что ли? Накурилась там?
– Да дома я! – восклицаю шепотом, когда мы прячемся за углом дома, чтобы следить за подъездом. Вика все еще бросает на меня гневные взгляды, но мне сейчас не до них.
– Прямо дома или просто в городе?
– В городе, – рассеянно отвечаю я.
– Ася, чем ты занята? – Иван чеканит каждое слово, и я слышу, что он начинает закипать.
– Собаку ворую! – наконец не выдерживаю я.
– Что делаешь?
– Ты не услышал? А, ну и не надо, – спохватываюсь я и уже собираюсь отключиться, как Ваня выдает:
– Сбрось геометку.
– Примчишь из Гааги? – насмешливым тоном спрашиваю я. – Ну так ты не успеешь, операция к тому времени уже завершится. Мы на пороге воплощения своего коварного замысла, – добавляю загадочно и зловеще.
– Ася, блядь! Геолокацию! – рявкает он и прерывает звонок.
Я хмыкаю и смотрю на телефон. Ну и ладно. Собираюсь убрать его в карман, как тут же приходит сообщение от Вани.
ИВАН: «Геолокацию, Заноза. Сейчас!»
– Тю, нервный какой, – фыркаю я, но геолокацию отправляю.
– О, вот он, – шипит Гала, указывая на мужика, который выходит из подъезда с собакой подмышкой.
– Три, два, раз, погнали! – командую тихо, и мы вырываемся из-за угла, как три обезумевшие гарпии, готовые наброситься на мужика, тиранящего ни в чем не повинное животное.
Трое в передряге, не считая собаки
Иван
– Витя, дай машину, – прошу совсем не вежливо, потому что у меня внутри все подрагивает от мысли, что Заноза опять ввязалась в какую-то авантюру.
Собаку она ворует! Ненормальная просто! Я поседею с ней раньше времени.
– Ого. Помчишь к своей девочке? Подгорает? – стебется брат, но бросает в меня ключ от машины, который я ловлю и сразу направляюсь на выход, промолчав на его ироничный вопрос.
Помчусь.
К моей девочке.
И никакие увещевания, что не она, а только Мариса имеет право так называться, не помогают. Уже спустя пять минут я мчусь по шоссе к городу, поглядывая на навигатор, который ведет меня в престижный район. Через сорок минут я на месте. Думал, приеду, когда все закончится. А оказалось, что самое интересное в разгаре.
Едва вспомнив нажать кнопку сигнализации на брелоке, бегу туда, где столпились люди. Проталкиваюсь сквозь зевак и наблюдаю картину: Ася и еще две девушки бросаются на мужика, который силится отобрать у одной из них скулящую собачонку. Тем временем трое полицейских пытаются одновременно разогнать толпу и утихомирить четверку ненормальных, которые выясняют, кому принадлежит собака. У Аси красным горит щека, и я чувствую, как мои челюсти напрягаются. Это он ее ударил?! Я ж порву его сейчас!
Надвигаюсь на эту компанию, когда вперед выскакивает Ася и упирается мне ладонями в грудную клетку. Ее глаза широко распахнуты.
– Ты тут откуда?
– Что со щекой?
– Горит.
– В смысле – «горит»? Он тебя ударил? – киваю на мужика.
– Нет. Брызнул перцовым баллончиком.
– Пиздец, – выдыхаю. – Постой тут.
Отодвигаю ее в сторону и иду к мужику, не замечая ничего вокруг. Все перед глазами заливает красным, а от напряжения может лопнуть голова. Кровь в висках пульсирует и, кажется, что кожа вот-вот треснет от того, как я сжимаю кулаки.
– Эй, ты куда? – дорогу мне преграждает полицейский.
– Туда, – киваю.
– Ты живешь в этом доме?
– Вы, – поправляю машинально.
– Что?
Перевожу взгляд на парня лет на десять меня младше. Худощавый и пока еще совсем зеленый, но уже преисполнен собственной важности от того, что надел полицейскую форму и носит кобуру.
– Вы, – повторяю. – К незнакомым людям нужно обращаться на «вы».
Он задирает подбородок.
– Сильно умный?
– Пропусти, – прищурившись, цежу сквозь зубы.
– Те, – добавляет он. – ПропустиТЕ.
– Я скажу тебе «те», когда ты скажешь мне «вы».
– Я ж могу и арестовать.
– И точно так же выпустить уже через минуту.
– С чего это?
– С того, что статьи Уголовного кодекса я знаю получше тебя.
– Юрист?
– Адвокат.
Бросаю взгляд на Асю, которая ошарашено смотрит на меня. Да, я немного не договорил. Например, не сказал, что у меня есть лицензия, и что я не просто консультант при суде. Теперь она знает почти все. Но я не думаю, что для нее это что-то изменит. Если я что и понимаю в женских взглядах, то эта ярость в Асиных означает, что ей не все равно. А с этим точно можно работать.
– Забираем, – вклинивается в наш разговор полицейский постарше.
– Не имеете права, – парирую я.
– Вас, – с нажимом произносит он, – не имеем, хотя докопаться можно было бы. А вот эту великолепную троицу – запросто. Дамочка, верните собаку, – он поворачивается к девушке, которая настолько крепко держит пса, что тот уже охрип от скулежа, и его глаза, кажется, сейчас просто вылезут из орбит.
– Не отдам! Он мой! Вот же его паспорт! – она размахивает книжицей собачьего документа. – Это он у меня забрал собаку! – тычет наманикюренным пальцем в сторону мужика с расцарапанным лицом.
– Крути всех, в отделении разберемся, – устало выдыхает мужик и машет рукой младшему сержанту. Тот сразу выхватывает наручники и двигается к девушкам.
Ася прячется за мою спину, и я делаю шаг к старшему.
– Может, замнем? – говорю так, чтобы меня слышал только он.
– В отделении заминай, – с презрением выдает он, и я понимаю, что с этими уже ничего не порешаю.
– Ванечка, не отдавай меня им, – судорожно шепчет Ася, встав передо мной. Ее глаза сейчас огромные, и в них страх. – Папа меня убьет.
– Пусть становится в очередь, я первый, – рычу на нее. – Я поеду за вами. Какое отделение? – спрашиваю старшего. Он быстро называет район, и
