Войдя в квартиру, я сразу прошла в ванную, чтобы прополоскать рот. Заодно умывшись, промокнула лицо мягким полотенцем — и, стараясь не смотреть на своё бледное отражение, пошла переодеваться в комнату.
Вопрос пожилой женщины выбил меня из колеи. Почему я страдаю от поступков этого чудовища? Почему это мне больно за то, что он сделал. Почему это я не могу спать? Почему я виню его не столько за ту боль, которую он мне причинил, а за то, что он всё разрушил.
Что – всё? Ничего ведь и не было.
Соболев хотел просто со мной поиграться – в перерывах используя мою сестру и других девушек. Только и всего. Остальное – мои наивные детские мечты.
Меня даже пробил холодный пот, когда я поняла, насколько была права та женщина с тележкой.
И тогда меня вдруг внезапно испугала тишина, стоящая в квартире. Сегодня мне было страшно оставаться в тишине дома.
Включив телевизор, я несколько минут просто щелкала по каналам, пытаясь найти что-то легкое, что могло бы сойти за фон.
А мысли все ещё крутились вокруг того вопроса. Неужели я всё ещё люблю Соболева?
Между тем по телевизору показывали какой-то фильм, про любовные страдания двух наивных докторов, которых ради своей выгоды разлучили коварные люди.
«Бразильские страсти», — подумала я … и не стала переключать канал.
Страдания по телевизору выглядели фальшиво, не натурально, и потому, наблюдать за всем этим действом было не больно, а скорее весело.
Пока герои разбирались в том, кто кого любит, я думала о том, как смешно всё это выглядит со стороны… наверное, и мои страдания выглядят также: несусветной глупостью наивной чудачки.
Потом я пошла в душ и долго стояла под водой, думая о том, как мне жить дальше.
Капли воды, стекающие по кафелю, напоминали то ли дождь, то ли слезы… и я не заметила, как начала водить по ним пальцем, медленно рисуя слово «развод». У Соболева не было теперь не осталось тузов в рукаве — он не мог помешать мне получить заветную свободу. Тем более, что я с лихвой за неё заплатила.
Я вышла из душа, когда по телевизору началась вторая серия «бразильских страданий». Теперь уже одна из злых героинь изображала беременность от « положительного» героя.
Я мысленно усмехнулась – не такой уж он и «положительный», если допустил, что женщина может быть от него беременной. Значит, защитой наш молодец воспользоваться не пожелал – вот тебе и положительный герой.
А потом меня как стеной огня окатило после этой мысли: ОН тоже не пользовался защитой. Не то, чтобы я боялась беременности — мы около года жили не предохраняясь, и если уж тогда ничего не получалось, то сейчас, от одного раза, вряд ли что-то могло резко измениться, только… перед глазами стояла та сцена из ночного клуба. Монстр взял меня силой после своих развлечений в клубе, с девушками легкого поведения.
Теперь меня снова бросило в холодный пот. А что, если мой монстр, как и киношный герой, решил не пользоваться защитой. Что, если он подхватил какую-нибудь гадость от одной из девиц — их тех, что его развлекали? Я в ужасе понимала, что сама нахожусь в зоне риска — не по своей воле, но кого это волнует.
Я решила, что завтра же отправлюсь в поликлинику и сдам все анализы… А если будет надо – то пролечусь. Пролечусь и, наконец, выкину из головы этого монстра.
Я выключила телевизор и забралась под одеяло, надеясь поскорее заснуть.
К сожалению, мое желание сбылось: несмотря на позднюю истерику, я провалилась в сон буквально за несколько минут. Это был темный, вязкий, и злой кошмар, где я все ещё сидела в машине с монстром. Он снова и снова проделывалэтосо мной, затем заставляя ублажать его орально — а сбоку, обняв старую зеркальную раму, сидела Анька, и ругала меня за то, что я не умею порадовать мужчину.
Проснулась я от собственного крика.
Глава 29
Утро наступило слишком рано — я не успела морально подготовиться ни к утру, ни к тому, что собиралась сделать. Впрочем, как к такому подготовишься …
Выпив воды из под крана и наспех одевшись, я вышла из дома — боялась, что если начну собираться по нормальному, то струшу и не пойду в поликлинику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мои соглядаи, притаившись в своей машине, медленно следовали за мной. Да наплевать на них. Даже если они ворвутся в кабинет врача и выкрадут бланки анализов — мне больше не было никакого дела ни до охранников, ни до их босса.
Я прошла пару остановок, свернула через сквер к универмагу и там по прямой дошла до своей районной поликлиники по прописке.
Потянула на себя тяжелую железную дверь: внутри, несмотря на утреннее время, было малолюдно… летом люди болеют меньше.
А я, застыв напротив огромной доски с именами и должностями врачей, гадала, к какому из них мне следует показаться. К терапевту? Сразу к венерологу?
Задумавшись, я увидела Рушану Георгиевну, моего участкового гинеколога. Помню, как я бегала к ней обследоваться, когда мы ещё снимали однушку. Я тогда так мечтала о детях…
Увидев меня, врач приостановилась — она явно тоже меня узнала — и улыбнулась.
Но затем, окинув меня долгим профессиональным взглядом, она нахмурилась — её видимо совсем не обрадовал мой внешний вид.
— Яна? – назвала Рушана Георгиевна моё имя. – Ты ко мне?
Я пожала плечами и одновременно с этим кивнула… а затем позорно расплакалась, кажется, ужасно напугав этим своего доктора.
— Яна? Что-то случилось? – оглянувшись по сторонам, Рушана Георгиевна тяжело вздохнула. – Пойдём в кабинет.
Мы поднялись на второй этаж.
Кивнув двум женщинам, сидящим на банкетках возле кабинета, она открыла дверь и подтолкнула меня внутрь.
— Рушана Георгиевна? – спросила молодая медсестра, поднимаясь из-за стола. – Какая-то проблема?
— Ира, дай воды, — попросила доктор, а сама, усадив меня на стул, села рядом.
— Яна, что случилось? Рассказывай!
И я рассказала.
Не всё конечно – мне не хотелось подводить чуждого человека и доброго доктора своими откровениями… Поэтому я рассказала только то, что было возможно рассказать безо всяких последствий для доктора: про измены мужа. Про то, что у нас пару недель назад был незащищённый секс… Ну, и про то, что он мог заразить меня чем-то.
Объяснения получились скомканными, Рушана Георгиевна хмурилась и не перебивала, очевидно, ожидая, когда я выговорюсь.
— Ясно, — тяжело вздохнула доктор, когда я закончила свой рассказ. – Недолго он.
Покосившись на медсестру, протягивающую мне стакан с водой, я всхлипнула и стала судорожно извиняться за слёзы. Я никогда не была истеричкой, да и вообще, прежде не замечала за собой желания устраивать подобные концерты на людях, но…
Наверное, в психике людей имеется некая граница, после которой человек просто мне может держать все свои проблемы внутри себя. Видимо, я этой границы уже достигла…
— И что думаешь делать? — спросила гинеколог.
— Разводиться, конечно, — пожала я плечами. – А ещё провериться хотела, вдруг он с этими девицами тоже… без защиты.
Рушана Георгиевна кивнула.
— Нет проблем. Раздевайся, я тебя посмотрю.
— А… — я кивнула в сторону двери. – Там же девушки ждут.
— Раздевайся, — скомандовала врач. – Я же вижу, ты на взводе. Сейчас быстро тебя посмотрим – и я займусь остальными пациентками.
Нервно дрожа, я принялась стягивать с себя одежду.
— Успокойся, девочка, это ещё не конец света. — успокаивала меня Рушана Георгиевна. — Ты молодая, здоровая… бортанёшь этого козла, успокоишься. Ещё найдешь себе нормального мужика.
А когда начался осмотр, гинеколог вдруг замолчала.
— Так когда ты говоришь у тебя были последние месячные?
Я назвала дату, немного испугавшись.Нет, задержки у меня не было, то есть беспокоиться было не о чем…но когда врач внезапно задаёт дополнительный вопрос, поневоле дергаешься.
— А когда был незащищенный секс?
Всхлипнув, я назвала число, и только потом заметила, что доктор разглядывает почти сошедшие синяки на моих бедрах. За две недели на руках уже все следы исчезли, а вот на бедрах все ещё оставались небольшие напоминания. Едва уловимые, но всё же.
