Она вздохнула с видимым облегчением.
- Я тоже, - ответила она. - Рада, что вернулась, Конор. Только я здесь по делу.
Его ожившее сердце стукнулось о ребра. Реальность происходящего вдруг пронзила Конора. Значит, она действительно вернулась -- к нему. Нашла лазейку для того, что раньше обоим казалось невозможным.
- Я тоже.
Не давая ей опомниться, он толкнул ближайшую дверь, молясь, чтобы там никого не было, и втащил суккуб за собой.
- Конор.
Ее тон изменился. Теперь в голосе Лилит был почти испуг.
- Конор, нет. Это не твой сон, я...
- А может, мой? - Конор остановился, все еще сжимая ее руку. - Ты
видела его, а? Видела, к кому пришла?
- Нет. Значит... - ее глаза вспыхнули пониманием. Лилит улыбнулась ему так, словно узнала о нем какой-то секрет. Сузив глаза, она медленно кивнула.
Конор кивнул в ответ, оглядываясь по сторонам. Они находились в гримерке какого-то театра. Похоже, старого: вокруг пахло мокрым деревом, а крыша поскрипывала от ветра. Театра, да... Хм. Впрочем, и такие фантазии у него тоже были.
- Чего ты хочешь? - спросила она так, будто предлагала ему жвачку на выбор.
Странно, но это не показалось ему циничным или грубым -- лишь заставило сердце биться чаще. Он пропустил между пальцев ее длинные гладкие волосы.
- Я не хочу ничего такого, - сказал он, - никакого безумия, не сейчас.
- Здесь не самое романтическое место, Конор, - Лилит кивнула на старый столик с зеркалом. Потом протянула руку и щелкнула выключателем. В свете двух десятков ярких ламп ее лицо казалось еще бледнее.
- Ты в моем сне, Лилит, - напомнил он. Ты внутри меня, хотелось ему добавить. В моих мыслях, в моей крови, у меня под кожей. Я весь твой. - Ты вся моя.
Вцепившись в его рубашку, она ткнулась носом ему в шею - он чувствовал ее горячее дыхание. Конор медлил - казалось, стоит ему поторопиться, даже вздохнуть слишком громко - и он проснется в своем ледяном гробу с холодом в том месте, где должно быть его небьющееся сердце.
- Конор, - сказала она. - Сосредоточься.
На вкус ее улыбка была как свежий воздух и мятная карамель. И немного как корица с щепоткой красного перца, от которого тотчас же запершило в горле и защипало в носу. Он лизнул ее нижнюю губу, как мороженое, прежде чем сжать своими. Ее острые зубы царапнули кончик его языка. Маленькие кулачки уперлись в грудь, словно Лилит не могла решить, чего ей хочется больше: прижать его к себе или оттолкнуть.
Он погладил по-кошачьи гибкую спину, просунул ладони под ремень ее узких брюк, словно пытался вытянуть Лилит из одежды, как устрицу из раковины. Она перестала кусать ему губы и сделала шаг назад, шаря за спиной. Розовая пудреница упала на пол с тихим недовольным "пфф", подняв облачко кремовой пыли, какие-то стеклянные склянки звякнули об пол, сброшенные ее рукой.
Пуговица от его рубашки стукнулась об пол, и этот звук показался
оглушающим. Глаза Лилит были черными дырами, а зубы - острее ножей. Словно она везде хотела оставить на нем свои метки. Под ее тонкой блузкой не было ничего - только атласная кожа и капля духов с ароматом каких-то экзотических цветов. Оттолкнув жадные руки Конора, Лилит потерлась об его обнаженную грудь, словно ласковая кошка.
Узкие брюки обтягивали ее, как вторая кожа - пришлось повозиться, прежде чем он сдернул их вместе с узкими туфельками на
головокружительном каблуке. С алыми подошвами, как всегда. Обхватив Лилит за бедра, Конор повернулся так, чтобы она оказалась на нем верхом. Столик был чертовски шатким, и Конор уперся спиной в зеркало сзади. Без одежды и привычной маски высокомерия Лилит казалась еще меньше, чем всегда. Она была до того тоненькой и маленькой, что у Конора голова закружилась от возбуждения. Она так спешила добраться до его кожи, что выдернула из джинсов ремень. Пряжка лязгнула, ударяясь об пол. Бормоча проклятия, Лилит боролась с молнией, пока Конор не накрыл ее руку своей.
- Тихо, тихо... - с трудом проговорил он успокаивающе, покрывая ее
горящие щеки легкими поцелуями.
- Не могу тихо, - пожаловалась она, забираясь рукой в наконец-то расстегнутую молнию, и Конор не сдержал стон.
Он обхватил ее за бедра, примериваясь, а потом приподнялся и вошел одним резким толчком... Наверное, царапины у него на спине останутся, и когда он проснется.
Не успел Конор подивиться, что мозг у него еще работает, а память фиксирует происходящее, как сознание услужливо отключило опцию "думать".
Глава 15. Пробуждение
1
Тук.
Словно капля дождя по железной крыше.
Тук.
Конор открыл глаза. Темнота сдавила его клещами.
Тук.
Его тело снова содрогнулось. Конор включил свет. В холодильнике было тихо. Он провел пальцами по мягкому потолку. Этот звук должен был откуда-то взяться, и Конор мог поклясться, что он шел изнутри... Положив руку на грудь, он изо всех сил напряг слух.
Тук.
Пальцы дрогнули. Губы приоткрылись сами собой, и изо рта вырвалось облачко пара. В ушах застучало, уже не таясь. Посмотрев вниз, Конор увидел, как от вздоха поднимается его грудь. Ребра разошлись, давая место переполненным легким, и сошлись снова.
Тук. Тук. Тук.
Откинув крышку холодильника, он оглянулся по сторонам. Комната была той же -- да не той. Разве вчера в воздухе вот так танцевали пылинки? До его ноздрей доносилось множество легких запахов -- дерева, из которого была сделана дверь, тканей, покрывавших постель, и, словно тонкая приправа -- аромат духов Лилит. Сердце билось, разгоняя кровь, а кончики пальцев, обхватившие край холодильника, мерзли.
Конор снова был живым.
Вслед за вспышкой головокружительной, до темноты в глазах, радости его кольнула боль -- Лилит по-прежнему не было. То, что случилось ночью, так и осталось сном: его суккуб все еще переворачивала вверх дном Ад (а может, и Рай тоже) в поисках то ли демона, то ли ангела, последние десятилетия успешно прикидывавшегося Сатаной.
Дает ли это новое состояние Конору какое-то преимущество по сравнению с другими, или он теперь должен скрываться? Задать этот вопрос было некому.
Вместе с тревогой его тело потребовало еще чего-то, и Конор не сразу понял, что голоден. Желудок свело спазмом, и Конор, отбросив мысли о любви и потерях, рванул на кухню в поисках чего-нибудь съестного. И, желательно, побольше.
