билось от волнения и страха? Может.
Впереди показался арочный вход с открытыми дверями, сквозь которые лился яркий свет. Кажется, пришли.
Распорядитель исчез в дверях. Мелькнул его серебристый камзол, рассыпая блестящие огоньки по стенам. Двери за ним захлопнулись, но не плотно.
Я осталась одна в темном коридоре, подкралась и стала за дверью.
Между дверьми осталась приличная щель, и я могла видеть центральную часть просторного зала. Прямо передо мной находилось возвышение с высокими ступенями.
Распорядитель прошел по ковровой дорожке прямо к нему, где на стуле с широкой спинкой восседал старый лорд.
Что это был он, я поняла сразу. Я видела его много лет назад, да и по оттиску на монете его можно было угадать. Джер сильно был похож на отца.
Рядом с лордом на таком же стуле сидела сестра Джера, Фарфелия. Куколка, в воздушном кремовом платье с накрученными локонами, она напоминала ангела. Да она и была ангелом, прекрасным, нежным, ангелом с неугомонным характером.
Она с любопытством смотрела на распорядителя, но когда тот положил перед лордом книгу, Фарфелия встала. Она шагнула в сторону, и мне не стало ее видно. Жаль.
Я вздрогнула. С правой стороны к отцу подошел Джер. Я заметила, что они о чем-то разговаривали. О чем они говорили, я естественно не слышала, но по движению головы было заметно, что Джер не согласен с отцом.
Лорд повернул голову в другую сторону, и оттуда к ним подошла Эбета. В длинном черном платье с мудреной прической, и когда успела? Эбета склонилась в низком поклоне перед лордом.
Джер смотрел на нее, но я не видела его глаз. Жаль.
Лорд кивнул распорядителю, и тот коснулся книги. Она снова засветилась зеленым магическим светом, и страницы сами перевернулись, засияли ярче, разбрасывая магический свет по залу.
Я видела, как склонилась еще ниже Эбета, а Джер поднял голову и расправил плечи. Он с вызовом смотрел на отца.
Распорядитель что-то тихо произнес, Эбета и Джер приложили ладони на страницы книги.
О Улий! Справа также сиял зеленый свет, а слева появились красные сполохи. Я услышала голос лорда.
«Невиновен!»
Но что это? Эбета с улыбкой подает руку Джеру, и он ее целует. Это как? Это почему? Я растерялась.
Я шагнула прочь от двери и пошла по коридору. Куда? Не знаю. Может, я не разбираюсь в лордовских церемониях? Может, так и нужно?
Я достала злосчастное кольцо и надела на палец. Я закрыла глаза и представила свою комнату в доме Джера.
Не в моем доме, об этом можно было забыть, в доме Джера. Нужно было возвращаться в отцовский дом, но сначала забрать вещи и снова бежать. Куда только? От себя не убежишь.
Эбета сказала правду. Джер выбрал ее, не меня.
Ящерка засияла призывным светом.
— Да, милая, мы возвращаемся домой. — прошептала я, будто она меня услышала бы. Я поправила кольцо.
— Арелла! — услышала я за спиной голос Джера. Но остановить движение уже не смогла. В лицо ударила струя ледяного ветра. Я закрыла руками лицо. Но это меня не спасло. В этот раз я потеряла сознание.
Мне было так хорошо в моем забытье. Тепло шло отовсюду, согревая меня и расплавляя. Мне не хотелось просыпаться, так уютно я себя чувствовала. Голос Джера только не давал мне покоя. Откуда-то издалека он звал меня.
«Вернись, проснись, борись!», — или это мне просто снилось?
Я разлепила ресницы. Темнота вокруг, не видно ни зги. Я подняла голову и залюбовалась усыпанным звездами небом. Высоко-высоко там проплывали знакомые созвездия.
Вот Улий пасет свои звездочки-пчелки, вот Филонт собирается напасть на дворец Апинаи. Чуть в стороне Апис протянул руку своей Медовнице в надежде на счастье.
Я уже видела эту картину, но где, не могла понять.
Откуда-то слышалось пыхтение и шуршание, словно огромный ежик тащил на себе груз.
Я пошевелила рукой и коснулась горячего каната. Осознание пришло резко и больно.
О Улий, я снова в яме-ловушке. Что Джер говорил в прошлый раз, еще немного и меня бы расплавили? И я превратилась бы в еду для магического дерева?
Я с трудом смогла коснуться одной рукой до другой, провела по пальцам. Пусто.
«Точно, Эбета же предупреждала, что кольцо на два перехода. Интриганка, хотела меня уничтожить? Но ты не знаешь мой секрет».
Я тронула браслет.
«Мой милый подарок. Как хорошо, что я тебя надела. Ты мое спасение».
С трудом я свела хвостик и голову ящерки. Перед глазами сверкнул яркий свет. Кажется, я на миг ослепла, но успела заметить родные стены и снова провалилась в небытие.
Наверное, я переусердствовала: слишком много перемещений за последнее время. Но ничего, дома и стены помогают.
«Дом, родимый дом, как же я соскучилась по тебе. Я улизнула от пушистого Бука. Но как же болят ноги, снова эти проклятые судороги. Нужно добиться ответа у отца или Марты, что со мной не так». — приходила я в себя от последнего перемещения.
Рядом послышалось шуршание ткани, словно кто-то проскользил по комнате в длинном платье, остановился рядом и присел на край постели. Знакомые воздушные шаги. Этот звук я не спутаю ни с чем.
— Ну что, моя милая девочка, я вижу ты уже пришла в себя! — голос крестной заставил меня открыть глаза.
— Ах, Лалея, я дома, слава Улию! — я обняла ее и прижалась лицом к платью.
— Скажи мне, Ари, зачем ты сбежала из дома? Мы волновались, отец очень переживал, пока нам не сообщили, что с тобой все в порядке.
— Кто сообщил?
— Распорядитель, Олми, он мой старый друг, — погладила крестная меня по руке.
Я почувствовала, как силы возвращаются ко мне, вливаясь, словно свежая кровь в мои сосуды.
Так всегда было, сколько себя помню еще ребенком. Если я падала с лошади и сбивала ноги в кровь, или колючие ветки шиповника оставляли царапины на моем теле, когда я собирала плоды, стоило ко мне прикоснуться моей крестной, и боль уходила, а раны заживали на глазах. Даже шрамов не оставалось.
Только от судорог она не могла меня излечить. Лишь улыбалась и говорила: «Найдется твой лекарь, не волнуйся».
— Ах, крестная, что я наделала, — слезы посыпались из глаз.
— Ну, ну, девочка моя, перестань плакать, все хорошо. — провела она ладонью по моим волосам. — Почему ты сбежала из дома?
— Я не хотела идти на отбор невест.
— А почему ты не хотела идти на отбор?
— Я боялась, что приглянусь старому лорду.
— А почему ты решила, что приглянешься старому лорду?
— Я считала, что отбор проводят
