— Она в Киеве, — отвечал Ким. — Надолго ли?..
Он замолчал, вдруг вспомнив все, что было связано с ее отправкой. Потом продолжал:
— Да… Сейчас трудно сказать. Завтра попробуем с ней связаться. Возможно, вам придется сменить ее через некоторое время.
Клара ушла.
— Славная девочка, — сказал Петр Федорович, как-то особенно взглянув на Кима.
— Да, она нравится мне, — ответил Ким, выдержав взгляд полковника. Тот первый отвел глаза.
— А от своих не имеешь вестей никаких? — спросил Петр Федорович.
— Нет…
— Далеко они?
— Километров двести с лишним — в Сумской области…
— Посылал проведать?
Ким покачал головой.
— Пошли! Самому ходить опасно — тебя знают, — а связного пошли…
Утром к Киму зашел командир отряда Збанацкий и рассказал подробности рейда.
— Хорошо сделали, — закончил он. — Они не ждали, конечно… Когда мы стали сжимать кольцо, немцы попытались выйти и ворвались в наше расположение… Стрельба! Клара твоя легла на рацию, закрыла ее собой, чтоб осколком или пулей аппарат не задело. Смелая девушка.
Ким молчал.
— И характер хороший. Сразу чувствуется воспитание.
— Разведчица, — сказал Ким. — Ты вот что лучше скажи, движение расширилось, действуют три отряда. Нужен командующий, нужен единый штаб, который бы координировал действия. А? Есть такое предложение.
Збанацкий задумался. Потом взглянул на Кима и медленно проговорил:
— В принципе я — за.
— Кого предлагаешь?
Последовало молчание. Ким ждал.
— Пусть высказываются товарищи, — сказал Збанацкий, — я подумаю. На мой нехитрый ум — надо б тебя. Ты положил начало объединению, ты и…
— Это отпадает.
— Тогда не знаю… А твое мнение?
Но Ким тоже уклонился от ответа.
Отпустив Збанацкого, он пошел к Тиссовскому. Землянка конспиратора имела два входа. Один обычный, в доступную часть землянки, известный связным, другой — лаз сверху, под дерном — в секретную часть, о которой знали лишь Ким и Тиссовский.
Здесь было целое хозяйство. Пишущие машинки на разных языках, затем огромный пресс, на котором изготовлялись нужные документы. Ротатор для печатания листовок и прокламаций, немецкие печати, бланки и прочее.
— Все-таки кое-какие полезные вещи они печатают, — улыбаясь, сказал Тиссовский и подал Киму очередной Листок «За вильную жизнь». — Пробегите-ка, командир…
Ким взял газету. На первой странице он увидел огромную фотографию человека в форме офицера СС с казачьей саблей в руках. «Юрий Павлов — рыцарь украинских степей», — гласила подпись. В помещенной рядом заметке говорилось, что командир казачьего батальона, в прошлом капитан Красной Армии, Ю. Павлов добровольно сдался в плен и вступил в ряды армии третьего рейха.
— Это каратели, — сказал Тиссовский.
— Целая боевая единица… Откуда они набрали столько предателей? Впрочем, надо еще смотреть…
— Это не просто предатели… Это уже обученные тактике борьбы с партизанами, — заметил Тиссовский.
— Что ж. СД продуманно действует, хочет связать их намертво. Партизан практически около двух с половиной тысяч. Батальону здесь делать нечего… Приманка. И политика. Русские против русских, — сказал Ким. И, подумав, продолжал: — Проверьте этого «рыцаря»… Кто, что, откуда — все, что можно собрать о нем. Заведите досье на него.
— Хотите устранить?
— Просто так — нет. Возьмем и будем судить открытым судом. Но, сдается мне, если не спешить, его уберут сами немцы.
— Непонятно, какой смысл им это делать?
— Смысл как раз есть. Тот, на кого можно положиться, им служить не будет. Им служит всякая шваль, и это они понимают. Предателей обычно сперва используют, а затем отделываются от них. Но посмотрим… А что нового в киевской точке?
— Я чувствую, что вы хотите послать туда на смену Клару.
— Что ж, это было бы справедливо.
— Смотрите сами.
— Сейчас еще, может быть, рано. Надя там около месяца?
Тиссовский ответил не задумываясь:
— Через два дня — месяц.
— Я думаю, что надо представить ее к награде. Ваше мнение?
— Да, конечно. Но я вот сейчас как раз сверяю правильность переданных ею в Москву данных.
— Расхождений с нашими источниками по-прежнему нет?
— Первые три недели почти полностью совпадают. А с девятнадцатого начинаются расхождения. Образуются ножницы…
— Дайте мне это с собой. Вечером я займусь. И, пожалуйста, заготовьте нашей Марии Хомяк какую-нибудь легальщину, я хочу ее направить в Сумскую область. Дам два-три адреса, а заодно навестит и моих родителей.
— Итак, три пункта нашей беседы: Павлов, Надя, Мария?
Ким кивнул в знак согласия.
— Но есть еще проблема номер четыре — неизвестная гостья.
Ким задумался.
— Черт ее знает, что делать с ней. Может быть, она ни при чем. Может, кто-то напутал.
— Хорошо б, если напутал, — усмехнулся Тиссовский.
Глава VI
СОБЫТИЯ ОДНОЙ НОЧИ
Спустя некоторое время Тиссовский доложил Киму сведения о «рыцаре украинских степей», собранные среди местного населения. Но странно: по данным этим получалось, что Павлов вел какую-то непонятную карательную политику. Повешенный им в Черном бору староста был заочно приговорен партизанами к смертной казни за выдачу немцам семей военнослужащих.
— Ошибки здесь нет? — спросил Ким.
— Случайность возможна, но ведь это не первый раз, — ответил Тиссовский.
— Да, бывает и так — и нашим
