Спрос на недвижимость быстро увеличивался. В 2002 году цены на дома тоже стали двигаться вверх – за год они выросли на 6,5 %, а затем поднялись еще на 10 %. Государственное ипотечное агентство Freddie Mac отметило в своем докладе в 2004 году, что последний раз стоимость недвижимости в США росла такими темпами почти 20 лет назад. В целом за шесть лет с начала XXI века средняя цена домов увеличилась на 90 %. Как и раньше, цены росли в основном благодаря перекупщикам, доля которых на рынке была в среднем около 30 %. А в Майами, где климат, видимо, особенно благоприятен для спекулятивных сделок, в 2005 году 85 % всей недвижимости приобреталось именно для последующей перепродажи.
Цены на жилье в США достигли пика в начале 2006 года, когда в среднем по стране дом стоил $223 тыс. И они бы могли расти и дальше, но строительство новых домов обгоняло спрос на них. Покупателей находилось все меньше, потому что те, кто хотел обзавестись собственным домом, стали ждать момента, когда цены наконец начнут опускаться. И в середине 2006 года этот момент настал. Тогда же перекупщики стали покидать рынок, потому что инвестиции в недвижимость стали убыточными.
Начавшееся снижение цен поставило банки в опасное положение. Их расчет состоял в том, что даже если у людей с плохой кредитной историей не будет свободных денег, они смогут заложить купленный дом, растущий в цене, и получить таким образом еще один кредит, чтобы вернуть долг банку. Но в условиях падения цен на недвижимость такие повторные кредиты было гораздо сложнее получить, и их могло не хватить на то, чтобы рассчитаться с банком. В итоге в марте 2007 года когда-то счастливые владельцы домов задолжали банкам в общей сложности более $1,3 трлн, и никто не мог с уверенностью сказать, вернут они эти деньги или нет. В августе 2007 года представитель американского Министерства финансов Хэнк Полсон признался в том, что «заемщики не отличались той дисциплинированностью, какой должны были». Но тут же справедливости ради добавил: «Кредиторы тоже не отличались дисциплинированностью. Случались разные крайности. В основном в области кредитования ненадежных клиентов. И некоторое время нам придется с этим жить». Решение образовавшихся проблем в банковской системе действительно потребовало некоторого времени.
По всей стране банки начали терять средства – они не могли расплачиваться по собственным долгам из-за того, что их клиенты задерживали выплаты. Конфискация имущества тоже не имела должного эффекта, опять же из-за падения цен на рынке. Многие из тех финансовых учреждений, которые выдавали кредиты через Интернет, не обращая особого внимания на репутацию заемщиков, обанкротились. Среди них был крупнейший ипотечный банк страны Countrywide Financial Corp., а также банки New Century Financial и Ameriquest Mortgage, которым приходилось закрывать отделения и увольнять сотрудников.
Ипотечный кризис затронул все американские банки, и чтобы сохранить хотя бы те средства, которые у них были, банки в какой-то момент перестали давать друг другу кредиты. А поскольку американская финансовая система была тесно связана с другими странами, то вскоре рынок кредитования обрушился и в Европе, и в Азии. Без свободного перемещения капитала многие банковские учреждения столкнулись с нехваткой средств. И именно с этого начался тот кризис финансовой системы, который продолжается и сейчас.
Правительству Соединенных Штатов пришлось прийти на помощь банкам, выдавая им в виде субсидий сотни миллиардов долларов. Но и этого не хватало для восстановления их платежного баланса, потому что с 2001 года банковская система США раздала ипотечных кредитов на $5 трлн. Когда этот круг замкнулся, мыльный пузырь рынка недвижимости лопнул – вместе с теми банками, которые его надули. По словам профессора Йельского университета экономиста Роберта Шиллера, главной движущей силой этого пузыря стал «заразительный оптимизм, который часто распространяется, когда цены растут». «Пузыри, – добавляет он, – это исключительно социальное явление, и пока мы не поймем их психологию, они будут появляться снова».
Эту мысль можно толковать и иначе. Пузыри постоянно появляются на протяжении стольких лет потому, что прекрасно отражают человеческую психологию: пока существует возможность на чем-то делать деньги, надо стремиться заработать как можно больше.
Непреодолимые междуречья // Водные войны
В Центральной Азии появились первые признаки грядущей полномасштабной войны нового типа – не за нефть и газ, а за воду. Первые столкновения между Таджикистаном и Узбекистаном уже начались. Другие страны региона, не исключая Россию, на очереди.
Международные противоречия высотой 40 метров
На саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) 2007 года президент Узбекистана Ислам Каримов без видимого повода обрушился на «некоторые страны» региона, которые слишком увлекаются строительством ГЭС на трансграничных реках, и заявил о необходимости «разумного использования водно-энергетических ресурсов в регионе Центральной Азии, вызывающих различные и неоднозначные подходы».
«Речь идет не вообще о водных ресурсах стран региона, а об использовании ресурсов и водотоков только трансграничных рек, то есть тех рек, которые во все времена обеспечивали жизненно важные потребности государств, расположенных в их бассейне», – уточнил узбекский президент. Он предупредил, что в ближайшее время может усугубиться положение с обеспечением водой в низовьях Амударьи и Сырдарьи, усугубится экологическая катастрофа высыхающего Арала и станет невозможным проживание здесь десятков миллионов жителей Казахстана, Туркмении и Узбекистана.
И хотя узбекский президент прямо не назвал «некоторые страны», всем было ясно, что имеется в виду Таджикистан, вынашивающий амбициозные планы строительства целой серии ГЭС на реках Вахш и Пяндж, образующих при слиянии главную реку Центральной Азии – Амударью, и на реке Зеравшан – притоке Амударьи.
Продолжение этой истории последовало очень скоро. В конце августа 2007 года Таджикистан расторг соглашение с «Русалом» о строительстве Рогунской ГЭС. Главной причиной Душанбе назвал нежелание «Русала» строить плотину нужной высоты. «Таджикистан долго ждал, когда «Русал» начнет работу. Но компания не согласилась с требованием нашего правительства построить насыпную плотину на проектном уровне 285 м, а затем поднять ее бетоном до 325 м», – объяснял глава стратегического центра при президенте Таджикистана Сайфулло Сафаров. Сафаров прямо заявил, что «Русал» действовал по указке извне и именно «под влиянием Узбекистана хотел до минимума свести эффективность Рогунской ГЭС».
Отношения между Таджикистаном и Узбекистаном и без того оставляют желать лучшего. Хотя обе страны являются членами одних и тех же региональных организаций – ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭс, между ними действует жесткий визовый режим, транспортное сообщение крайне затруднено, а часть таджикско-узбекской границы и вовсе заминирована со стороны Узбекистана. Для Эмомали Рахмона нет злейшего врага, чем президент соседнего государства. И действия таджикского президента – это зеркальное отражение действий узбекского. Когда в ходе американской «антитеррористической операции» Узбекистан заигрывал с США и предоставлял им территорию для своей авиабазы, Рахмон (тогда еще Рахмонов) протянул руку дружбы России. Когда же Ислам Каримов выдворил американские войска и повернулся лицом к России, президент Таджикистана начал демонстрировать явное стремление к сближению с Западом.
Геоводополитика
На первый взгляд конфликт, в который оказалась вовлечена и Россия в лице «Русала», можно считать явлением сугубо региональным. Однако в действительности его значение существенно выше. Суть дела в том, что, по прогнозам многих экспертов, уже в ближайшие 20–25 лет проблема пресной воды станет глобальной и на смену нынешним войнам за углеводороды придут войны за воду. Некоторые из них фактически уже идут.
В оценках состояния и перспектив израильско-палестинского конфликта фактору воды мировые СМИ уделяют относительно мало места – они предпочитают говорить о терроризме, самоопределении палестинского народа, праве Израиля на безопасное существование. Однако водная подоплека конфликта не менее существенна. Большинство водотоков, снабжающих пресной водой Израиль, берут начало на территориях, захваченных в ходе шестидневной войны 1967 года. Это горный водоносный пласт на Западном берегу реки Иордан и Тивериадское озеро (Галилейское море), которое Израиль фактически превратил в свой внутренний водоем, захватив принадлежащие Сирии Голанские высоты.
И именно поэтому все разговоры о размежевании Израиля и Палестины, а также о возвращении захваченных в 1967 году территорий заканчиваются ничем. Учитывая, что за 40 лет, прошедших со времени шестидневной войны, население Израиля утроилось, обеспечить водой 7 млн человек, утратив контроль над источниками пресной воды, практически невозможно.
