* * *
Подготовка завершается. Решено, что вниз пойдут все пловцы «Фрегата» за исключением Фурцева и Маринина, а также оставшиеся пловцы-охранники из штата подводной лаборатории.
Сижу «на баночке», расслабив мышцы ног, отдыхаю перед напряженной работой. Рядом тихо зудит Горчаков.
– Забудь о северном направлении. Начни с проверки придонного пространства к югу от «Ангара».
– Почему? – гляжу на старика снизу вверх. Вечно он что-нибудь удумает в самый последний момент!
– Полагаешь, на борту плавучей лаборатории у Ребровой имеется сообщник?
– Естественно. У вас иное мнение?
– Я тоже поначалу так считал. Это ложный след, Евгений. Специально брошенная нам приманка, чтобы мы сбились с правильного пути.
– И куда же, по-вашему, она направилась?
– У нее два варианта. Плыть на запад до противоположного берега Байкала. И на юг – вдоль нашего (восточного) берега.
– Первый сразу отпадает, – решительно мотаю головой.
– Обоснуй.
– Слишком большая дистанция. Предположим, километров десять она пройдет под водой на буксировщике, но останется еще целых тридцать!
– Это много? – доверчиво интересуется босс.
– Как вам сказать?… Самые подготовленные пловчихи в Кубке мира на открытой воде проплывают «десятку» за два часа десять минут. Стало быть, на «тридцатку» у Ребровой уйдет часов семь – не меньше.
– Что ж, убедил: к западному берегу ей действительно плыть не резон. Тем более в нашем распоряжении появился вертолет. Остается южный вариант.
– Пройти максимальное время под водой, выбрать момент, выйти на берег и раствориться в тайге?
Генерал возносит указательный палец к небу:
– Именно! Раствориться в тайге, поймать попутку на трассе, прицепиться к проходящему мимо поезду или, хорошо заплатив селянину, поселиться у него на некоторое время. У нее масса вариантов исчезнуть…
Мои коллеги, закончив подготовку, по очереди спускаются по шаткому трапу. Шеф подпаливает очередную сигарету, пару раз кашляет в кулак и торопится закончить блиц-совещание:
– Стало быть, начинаешь с южного направления. И, надеюсь, тебе не надо напоминать о необходимости взять эту девицу живой?
– Обойдусь без подсказок. Но для начала хотелось бы ее найти.
– Удачи.
Спускаюсь по трапу вниз, где Устюжанин на правах старшего заканчивает последнюю проверку снаряжения. А Горчаков, хитро прищурив левый глаз, остается пыхтеть сигареткой у леерного ограждения.
Я слишком хорошо его знаю: прежде чем что-то сказать, он трижды подумает, просчитает, взвесит. Вот и на сей раз ему наверняка известно гораздо больше, нежели мне. Просто нет времени обо всем рассказывать…
* * *
Погружение происходит быстро и без приключений. Мои ребята тащат с собой штатный фрегатовский буксировщик – далеко не новый, но многократно проверенный в деле. К моему поясу пристегнута навигационно-поисковая панель, без которой разыскать человека под водой при ограниченной видимости – практически невыполнимая задача.
Дежурной пары на промежуточной глубине не оставляю, бросив все силы на поисковую операцию. Это противоречит правилам, но в условиях, приближенных к боевым, вступает в действие главное правило: необходимость выполнить поставленную задачу.
Мы внизу. Из-за множества фонарных лучей титановые сферы с прилегающим пространством неплохо освещены.
Первым делом посылаю пловцов-охранников из своей тройки внутрь лаборатории за буксировщиком – мне не терпится проверить удачливость госпожи беглянки. Остальным отдаю приказ выстроиться в линию: три тройки растягиваются на полсотни метров к западу, а три (включая мою) – к востоку. Таким способом мы прочешем довольно широкую полосу.
Тройки постепенно занимают места, о чем мне докладывают мои парни. Тем временем возвращаются посланные в шлюз гонцы и красноречиво показывают светодиодный индикатор заряда батареи. Аккумулятор полностью заряжен.
Зову Фурцева:
– Ротонда, я – Скат!
– Скат, Ротонда на связи! – немедленно откликается тот.
– Обрадуй Первого: с буксиром русалка облажалась; готов начать преследование.
Глава пятая
Российская Федерация, восточное побережье Байкала. Наше время
Вначале веду бойцов в зоне видимости дна – вдруг поблизости от «Ангара» встретим что-нибудь интересное?…
Интуиция не подводит: первая находка случается довольно скоро.
Мы успеваем пройти на юг около полутора сотен метров, когда сканирующий гидролокатор кругового обзора нащупывает предмет с неизменным положением в придонном пространстве. Покрутив навигационную панель, я уточняю курс и иду на сближение…
«Предметом» оказывается мертвая девушка. Ее я вижу впервые, зато узнаю гидрокостюм – точно такие же были на Соменковой, Скобцевой и Ребровой, узнаю акваланг и прочую снарягу. Стало быть, опять Горчаков оказался прав: Панина мертва, а Реброва и есть тот враг, устроивший на глубине настоящую бойню.
«Жаль девчонку, – осматриваю содержимое единственного кармана на правом бедре гидрокостюма. – А я едва не записал ее во вражеского агента. Да что там я – все подумали на Панину, когда нашелся Амбарцумян…»
Извлекаю из кармана единственный предмет – герметично упакованный журнал регистрации технологических процессов. Вторая вещь, которой мы не досчитались в модуле ¹5 – блестящий металлический цилиндр для транспортировки газов, – тоже при девушке. Она прижимает его к себе рукой, словно грудного ребенка.
Два моих напарника крутятся рядом. Один пытается что-то объяснить на пальцах…
«Знаю-знаю, ее зовут Маргарита, – киваю в ответ и приказываю доступными для понимания жестами: – Собрали все находочки и марш на платформу!»
Другой паренек пытается возражать, однако, узрев мой кулак под маской, безропотно подчиняется…
От места, где нашла свою смерть Панина, двигаемся в том же порядке – на ластах и растянувшись цепью. Слева и справа маячит желтый свет фонарей, я же вглядываюсь в голубоватый экран панели, на котором тонкий луч вычерчивает рельеф дна, не цепляя ни единой подозрительной засветки.
Через сотню метров натыкаемся на брошенный буксировщик с полностью разряженной аккумуляторной батареей. На его осмотр я трачу несколько секунд, после чего приказываю подняться до глубины в двадцать метров и продолжить поиск. Так уменьшится расход драгоценной дыхательной смеси…
* * *
За спиной треть мили. Я все отчетливее осознаю, что таким темпами нам Реброву не догнать, даже если она двигается без буксировщика и ковыряет одной ластой в носу. Как ни крути, а у нее приличная фора по времени.
Пловцы «Фрегата» по-прежнему слышат друг друга, а вот связь с платформой из-за большой дистанции нарушена.
Пора принимать решение.
– Михаил, – обращаюсь я к Жуку.
– Слушаю, командир.
– Остаешься старшим. Ведешь цепь в том же направлении.
– А вы?
– Мы с Георгием на буксировщике уходим вперед.
– Понял. Выполняю…
Наверху поздний вечер, а у нас самый разгар погони.
Крепко ухватив буксировщик за рукоятки, Устюжанин правит вдоль берега на юг. Я на полкорпуса сзади – левой ладонью держусь за ремень его подвесной системы; в правой руке зажата панель, от экрана которой почти не отвожу взгляда. Моя задача отслеживать все засветки по курсу следования и корректировать направление.
Скорость движения невелика, ведь буксировщик рассчитан на одного. И все-таки мы «парим» во мраке раза в два-три быстрее, чем если бы полагались на мышцы ног. К тому же буксировщик здорово экономит наши силы: ведь их после напряженного дня осталось не слишком-то много.
Судя по картинке на экране – дно под нами в основном ровное, глубина колеблется от тридцати до сорока метров. Мы же ради экономии дыхательной смеси держимся не глубже десяти…
Сложно сказать, сколько минуло времени со старта погони до момента, когда скользящий по темному экрану тонкий луч нащупал впереди цель небольшого размера. Наверное, чуть более получаса. Я легко определяю получасовой отрезок времени по довольно неприятной формуле: ровно столько выдерживает мой позвоночник однообразного движения под водой, прежде чем «включает» ноющую боль в районе поясницы. Проблема заключается в том, что часть снаряги крепится к поясничному ремню подвесной системы: основание ребризера, запасной магазин к автомату, фонарь… Тело боевого пловца при движении чаще располагается горизонтально спиною вверх. А перечисленный багаж тянет вниз, искривляя и без того изогнутый поясничный отдел позвоночника.
Боль появилась несколько минут назад, и я пытался хоть немного изменить положение тела, дабы ее утихомирить. И в этот миг тонкий луч оставил в верхней части экрана крохотное пятнышко засветки.
