Ну, что ж, пора выбираться, — решил Марк и глянул на свои стиснутые в наручниках руки. Хвала всевышнему, тонкая цепочка по прежнему обвивала запястье, а стальная декодирующая пластина намертво приклеилась к магнитной застежке манжета. Грабовский смутно помнил, что во время удара, когда его оторвало от тела капрала и бросило в кувыркающийся водоворот катастрофы, он инстинктивно прятал руки. О переломах не думал, он прятал ключ. И получилось! Он смог! Вот она, эта заветная пластина, дарующая ему свободу.
Грабовский зубами оторвал прилипший к магниту кусочек металла, перехватил его непослушными пальцами, повернул одной стороной, затем другой. Замысловатый узор из дырочек, вертикальных и горизонтальных насечек был одинаков с двух сторон. Выходит, какой стороной вставлять, нет разницы. Стараясь не думать о грустном, Марк продул щель приемника, затем вновь взял пластину в зубы и, прицелившись, впихнул ее внутрь адского устройства.
Со звонким щелчком браслеты раскрылись. Они повисли на руках как жалкое дохлое пресмыкающееся, еще недавно ядовитое, пугающее и смертоносное, а теперь никчемное и жалкое. Глядя на них, Грабовский криво усмехнулся. Он снова начинал верить в себя.
Выбраться из-под привалившего его обломка разведчику удалось лишь спустя четверть часа. Прочная ткань комбинезона зацепилась за рваные края металла и не позволяла просто так выдернуть тело. Грабовскому было даже страшно представить, во что превратились бы его ноги, не будь под защитной камуфлированной тканью прочного бандажирующего слоя. Но хорошо то, что хорошо кончается, и Марк, кажется, выкрутился из этой передряги с минимальными потерями.
Оборванный как последний бездомный, грязный, с залитым кровью лицом «головорез», пошатываясь, вскарабкался на вершину бархана. Он полагал, что готов увидеть это… однако, ошибся. Открывшаяся взору картина заставила разведчика вздрогнуть. Неужели он тоже был внутри этой груды искореженного обгорелого металлолома?
«Гром» лежал брюхом кверху. Нос и часть пилотской кабины были вмяты внутрь. От плоскостей не осталось и следа, хвост уцелел, но был согнут и торчал из-под фюзеляжа словно язык дохлой собаки, вывалившийся из разинутой в последнем оскале пасти. А сама пасть… Да, вот именно, была и пасть. В брюхе транспортника зияла огромная дыра. Это десантная аппарель не выдержала удара. Ее снесло вместе с десятью квадратами борта. Дюзы аварийных тормозных двигателей дымились от перегрева. Струйки черного дыма от них поднимались к голубому небу, делая флаер похожим на огромную подгоревшую рыбу, позабытую нерадивой хозяйкой на разогретой сковородке.
Черный дым! Грабовского пробил озноб при виде рваных полупрозрачных клубов. Хотя нет, это просто дым… самый обычный дым. Лейтенант перевел взгляд на корму «Грома», туда, где размещались два огромных плазменных двигателя. Вот то-то и оно, что размещались… раньше размещались. Сейчас вместо них из кормы космофлаера торчали лишь оплавленные изуродованные металлические лохмотья. Двигатели сгорели еще в воздухе, и Марку подумалось, что это очень хорошо, что всем им, пассажирам «Грома», очень повезло. Естественно не потому, что сгорели, а потому, что тысячеградусный сноп огня испепелил и саму причину аварии — эту ужасную черную чуму. Флаер как бы сам себе сделал прижигание, тем самым недопустив распространение заразы по своему совершенному мощному телу.
Раз так, то опасности нет. Неуверенными шагами Грабовский двинулся по направлению к флаеру. Ему позарез требовались оружие, вода, продовольствие, а добыть их он мог только внутри. Кроме этого лейтенант хотел удостовериться, что он единственный из выживших. Если это так, то о нем никто не расскажет, а, стало быть, и не станут искать.
Проникнуть внутрь погибшей машины не составило особого труда. Дыра, начинавшаяся от сорванной десантной аппарели, длинным широким надрезом вспарывала половину фюзюляжа. Она заканчивалась всего в метре от поверхности красного песка. Поэтому уцепившись за края пробоины, Марк лишь слегка подтянулся и легко перешагнул через рваные завитки разрушенного борта.
Внутри «Грома» царил настоящий хаос. Куски обшивки, обрывки кабелей, изувеченная аппаратура, предметы из экипировки десантников, инструменты и запчасти из разбитых зипов, все это толстым уродливым ковром покрывало пол десантного трюма. Пол? Грабовский подумал, что наверняка переварил бы вид этого моря бедствия намного легче, разгуляйся оно на поверхности палубы. А нет же, все было совсем наоборот. Рифленые плиты пола оказались у лейтенанта над головой, и он словно муха делал шаг за шагом, ступая по потолку. Причем казалось, что этими аномальными свойствами обладал лишь он один. Все остальные обитатели этого жуткого места были диаметрально противоположного мнения о верхе и низе. Они привычно сидели в своих креслах, удобно пристроив ноги на фиксирующих подножках. Правда, была одна странность. Руки у большинства людей оказались задранными вверх, как будто они все скопом собирались сдаться в плен неизвестному врагу.
Стараясь не споткнуться о разбросанные предметы, Грабовский медленно подошел к одному из кресел. Это было кресло того самого капрала, у которого разведчик отобрал ключ. Человек неподвижно висел на плотно натянутых ремнях. Отвоевался, приятель. И в этом даже не заслуга или вина Марка. Он лишь ускорил процесс. Капрал бы все равно погиб. В груди у спецназовца зияла широкая рваная рана, из которой торчал зазубренный край металла. Может кусок обшивки, может панель от какого-то прибора, может еще что… Грабовский уже собирался повнимательней присмотреться к тонкой металлической пластине, как вдруг его отвлек едва слышный ритмичный звук. Тук-тук-тук… Что-то настойчиво барабанило по его правому ботинку. Марк опустил глаза и увидел отвратительный блеск густой красной влаги. Кровь стекала по руке капрала и капала точно на ногу разведчику. От этого лейтенант уже стоял в небольшой алой лужице.
Вмиг все изменилось. Отныне Марк не воспринимал это место как технологическое диво, пусть даже разрушенное и мертвое. Для него это была бойня… грязная бойня, а висящие вверх ногами тела стали кровоточащими, теплыми, только что забитыми тушами. На миг к горлу подкатил тошнотворный ком, но «головорез» мужественно проглотил его и попытался восстановить контроль над мыслями. Стоп, солдат! Ты чего это раскис? Трупов что ли не видел? Видел ты их… видел еще и поболее, еще и пострашнее. Обезображенных, растерзанных, размолотых в кашу. Белых, черных, желтых, женщин, стариков и детей. Да, в своей жизни ты много насмотрелся. Так что чего уж теперь? Утри сопли и делай то за чем пришел.
Автомат капрала был на месте, именно там, где ему и полагалось — в зажиме справа от кресла. Лейтенант осмотрелся по сторонам и заметил невдалеке какой-то прямоугольный блок с огромным количеством цветных клавиш на лицевой панели. Предназначение этого агрегата оставалось для разведчика тайной за семью печатями, но он и не пытался ее разгадать. Гораздо более важное значение сейчас имел тот факт, что корпус прибора был выполнен из прочной листовой стали. Поставив агрегат под болтающийся вниз головой труп капрала, лейтенант взобрался на него как на табуретку. Высоты как раз хватило, чтобы дотянуться до автомата. Марк отстегнул скобу блокиратора, и оружие само упало ему в руки. Ощутив его тяжесть, Грабовский повеселел. Он повертел в руках компактное орудие убийства, придирчиво изучил его состояние. Вроде бы все в порядке. Р-90 выглядел новеньким и целехоньким, в прозрачном пластиковом магазине виднелся полный комплект патронов.
Глядя на шеренгу из пятидесяти остроконечных цилиндриков, Грабовский вдруг подумал, — Странно, что «Архангел» продолжает использовать огнестрельное оружие. Это «Головорезы» в спешке отправляясь к звездам просто не имели возможности вооружиться чем-то более разрушительным и смертоносным. Лишь заменили боеприпасы и вперед… к черту на рога! А вот «Архангел» совсем другое дело. Учитывая нешуточный возраст проекта и его возможности, они уже давно должны были стрелять из каких-то там бластеров, фазеров или лучеметов. Но нет же, «Архангел» упрямо продолжал использовать оружие Земли. Что это? Какой-то пока не понятный, неведомый Грабовскому расчет или просто накрепко засевшая привычка? Может и так. Люди они ведь странные существа, они ведь частенько поступают непредсказуемо и нелогично, даже эти сверхчеловеки из «Архангела».
— Да уж… сверхчеловеки… — задумчиво произнес Марк, глядя в ртутную глубину защитного шлема А-420. Голова мертвого капрала находилась сейчас аккурат напротив лица Грабовского, и «головорезу» на миг показалось, что рейнджер наблюдает за ним. Оттуда, из-под тонированного бронестекла, американец глядит на лейтенанта, глядит и придирчиво оценивает.
— Настырный америкашка, ты даже после смерти не хочешь успокоиться! — пробурчал себе под нос Марк и уже хотел спрыгнуть со своего невысокого постамента, когда в голову ему пришла одна мысль.
