Когда кейест вместе с Е-ло отправился назад, а мы с Барбозой остались стоять у стены леса, он сам заговорил про Долину.
— Е-ло дала наводку — есть тут у них такое место, где мьенги… Ну, вроде как, своих хоронят.
— Кладбище?
— Нет. Не знаю, как объяснить. Они, вроде как, живы. Просто спят и с планетой энергией обмениваются.
— Да? И чем нам это поможет?
— Так эта дьяволова трава там гуще всего растёт. Е-ло предположила, что Петрова надо искать среди тех спящих.
— Почему?
— Откуда мне знать? Она тут хозяйка, не мы.
— Ты ей доверяешь?
— Да, — твёрдо ответил секретчик. — К тому же — помнишь, да? — Мьенгу наши белковые тела вредят, так что найти и вытащить Петрова и в её интересах. Дошло?
Я согласилась, Е-ло тоже казалась мне достойной доверия. Но где искать это кладбище спящих?
— Я понимаю так, что точных координат у тебя нет?
— Верно.
— А запросить спутник?
— Запросил. Картинка со спутника даёт только девственный лес. Так что мы с тобой сейчас разделимся, и начнём искать. При любом намёке на опасность вызывай меня.
— Искать-то что?
— Деревянное строение из белых брёвен, по всему периметру — полуарки, через которые можно попасть в подвалы, кольцом окружающие крепость. Внутри крепости — двор-колодец, предупреждаю, чтобы туда — ни ногой. Знаю я вас, баб, любопытны не в меру. Лучше, конечно, чтоб ты внутрь без меня не совалась, но тут, я знаю, не сдержишься. По подвалам пошарить — разрешаю, во двор — нет.
Да ладно, не больно-то и хотелось. Мне вообще всё равно, что там у них за колодцы во дворах, лишь бы Петров нашёлся. Желательно, не пожёванным.
— Хорошо. Но если эта крепость меняет координаты, как я могу быть уверена, что мы встретимся — если кто-то из нас её найдёт?
— Соображаешь, безопасница. Сейчас мы отметим наши теперешние координаты, а потом будем считать погрешность. И тогда обязательно встретимся. Дошло?
— А не проще попросить наших… экипаж сэзе, чтобы добавили свою сетку поверх спутника?
— И где я тебе возьму связь с сэзе? Раньше надо было думать, сейчас надо просто искать. Координаты взяла?
Взяла. И, честно говоря, я понимала, что просто тяну время. Мне страшно остаться одной в этом лесу. Страшно — в этом теле. Будь я сама собой, уже бы мчалась вперед, не замечая препятствий. Сейчас приходилось думать над каждым своим шагом — не подвернуть ногу, не упасть, не порвать ассей…
— Ну, что стоим? До темноты должны успеть, — бодро сказал секретчик. — Вперед.
Пришлось идти. Сквозь стену подлеска первым прорвался Барбоза, а уж за ним, в образовавшуюся брешь, пролезла я. Внутри было довольно светло, но… кажется, это называется… сумрачно. Деревья стояли часто, и как между ними петлять?
— Я, конечно, не спец по лесам, но… Может быть, здесь есть тропы или дорожки?
— Дыханье береги, безопасница. Я хожу быстро, — сообщил секретчик, жестом предлагая следовать за ним.
Он ловко огибал толстенные сероватые стволы — то справа, то слева, и мне приходилось в точности повторять его движения, потому что — ясно же! — для него это родная стихия. Постепенно я стала отставать и уставать, деревья сливались в сплошную стену, и, когда Барбоза нырнул в очередные кусты, решила остановиться.
— Не спи, безопасница, — рявкнул он, — здесь поляна, шевелись!
Я оторвалась от широченного ствола — руками не обхватишь — и заставила себя пойти на его голос. За кустами, действительно, была поляна — свободное пространство, наполненное светом Ассына, зеленью разнотравья, прозрачным воздухом и… радугой?! Из центра поляны вверх устремлялся водяной фонтан из мельчайших брызг, и там, где капли встречались с лучами местного светила, возникала… оранжево-лиловая радуга. Нет, там были и другие цвета спектра, но оранжевый с лиловым почему-то преобладали. Я смотрела на неё, забыв про усталость.
— Эй, эй, — перед моим носом помахала смуглая ладонь. — Радугу-дождь не видела?
— Что? — переспросила я, не отрываясь от чудесного природного явления.
— Это — радуга-дождь, — пояснил мне Барбоза, — местный вид оросительной системы. Ах да, ты же всё это время сидела в Ри-ене…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Оросительной системы? Так это — не настоящая радуга? Всё равно, красота удивительная!
— Давай перекусим, — вновь напомнил о себе Барбоза, — а потом пойдём. Каждый — в свою сторону.
Он стряхнул с плеча свой рюкзак и вынул пару позаимствованных у Петрова контейнеров с питательной смесью. Я продолжала любоваться радугой, видимо, это самое сильное моё впечатление от Мьенга. Даже не заметила, как выпила всё до капли. Барбоза подошёл вплотную, взял меня за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов, бурча, как сильно действует на неокрепшую женскую психику обычный сеанс орошения.
— От поляны, судя по данным спутника, расходятся в обе стороны твои любимые тропинки, — сказал он, убедившись, что я его действительно слушаю. — Ты — направо, я — налево. Связь каждый стандартный час. До темноты мы должны выйти из Саитанса. Лучше — вместе.
— А если не успеем?
— Успеем, — с оптимизмом сытого мужчины заверил он. — Как ходить по лесу — поняла?
Да толку-то? Если есть тропинка — это хорошо, вот только не факт, что она приведёт к крепости спящих…
— Улики искать умеешь? — спросил Барбоза, словно угадав мои сомнения. — То же самое. Считай, что здесь — место преступления. Ну, удачи нам!
И, подтолкнув меня к правому краю поляны, развернулся в другую сторону. Я бросила последний взгляд на радугу, и зашагала вперёд. Да, улики искать я умею, вот только место преступления великовато по размерам. На Земле мы привлекали патрульную службу, весь личный состав, чтобы прочесать не столь большие территории, и то…
Хорошо. В конце концов, я — Мария Афонасьева, так что буду рассуждать логически. Тропа — только ориентир. Не главный. Главный — мьессс, о котором известно, что возле крепости-усыпальницы он растёт очень густо. Я сошла с тропы вправо и методично осмотрела корни десяти ближайших деревьев. Ростки белопакостной заразы обнаружились в семи случаях. Слева — в восьми. Я вернулась к дорожке и прошла вперед ещё триста шагов. И повторила свои подсчёты. Без изменений.
Спустя ещё девятьсот шагов я признала, что справа семь, а слева восемь — цифры не случайные. И теперь надо определять направление по левой стороне. Как ни прискорбно мне сворачивать с тропы, но деваться некуда. На всякий случай я отметила это место на картинке со спутника и пошла проверять свой статистический метод по бездорожью.
Здесь мне потребовались не только шаги и деревья, но и… способ отмечать точку отсчёта. Бурелома тут не было, делать пометки на стволах — нечем, пришлось ломать ветки. Возможно, это было не самое правильное решение, но другого я не нашла.
Так я и двигалась — триста шагов вперед — сломанная ветка. Десять стволов вправо, десять влево, возвращение назад. Барбоза при очередной связи даже похвалил за то, что действую так методично. Вот только радости мне это не принесло: под стволами каждых десяти деревьев было по-прежнему по восемь ростков мьессса.
Связь пропала неожиданно. Вот только что была — и нет. Словно спутник исчез, сошёл с орбиты, провалился в чёрную дыру… Нет, рация продолжала показывать время, полный заряд батареи, но на этом — всё.
Собственно, можно было догадаться об этом заранее: Е-ло предупреждала, что сами мы не справимся, а Барбоза говорил, что спутник над Саитансом сбоит. Ну, вот, собственно, итог. Теперь надо быть вдвойне осторожной, потому как при опасности и на помощь не позвать.
Двигалась я и без того медленно — с постоянными возвратами назад и метаниями влево — вправо. А тут ещё Ассын вошёл в зенит и стал насквозь просвечивать даже здешнюю густую листву. У меня уже стала проскальзывать бредовая мысль — а не порвать ли ассей. Где-то на уровне подсознания я была убеждена, что порванная тряпка из белопакостной травы сама выведет куда надо. Вот только какую цену придётся за это заплатить?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
