— Зато он жив — спустя целых семнадцать дней. Знаешь, думаю, что если бы он вместо обычных ниток взял, как я, волокна асса, вернулся бы как миленький.
— Да, — оживился Барбоза, — потом расскажешь, как это у тебя получилось. А пока, безопасница, надо дело делать.
Он порылся в рюкзаке и вытащил два инъектора. Ей-ё, к этому походу секретчик подготовился значительно лучше меня. Вколов препараты, он одёрнул ассей на учёном и спросил:
— Ну что, отдохнула?
Я пожала плечами. Какой отдых, скоро закончится действие импланта. А мы даже попросить о подмоге не можем…
— Правильно, на том свете отдохнём, — согласился Клаус. — Потащили. Только теперь я пойду первым. Эх, нам бы хоть какие-то носилки!
Я видела, насколько неудобно Барбозе. Тащить человека за плечи, стоя при этом к нему спиной — да я и в своём родном теле не стала бы так рисковать.
— Давай поменяемся, я пойду первой.
— Не, только покойников вперёд ногами носят, — серьёзно заявил он. — Ты, главное, не отставай.
— Клаус, — спросила я, приноровившись шагать с ним в ногу. — Я иногда плохо тебя понимаю. Вот это твоё вечное — дьявол, дьявольское… Опять же — на каком "том свете"? Почему ногами вперед носят только покойников? И я даже слышала, как ты говоришь "Иисус".
— Гм… Безопасница, это, вообще, секретные сведения, — ответил он, повернув в мою сторону голову. — Не отвлекайся и меня не отвлекай.
— Хорошо, — согласилась я. — Просто тогда будь внимательнее со своими секретами. Они могут заинтересовать не только меня.
— Да, видно я тут и впрямь расслабился, — признал секретчик. — К тому же, прости, ты со своей кукольной внешностью производишь впечатление типичной блондинки.
— И что? — удивилась я.
Блондин, брюнет, рыжий… При чём тут цвет волос? Нет, я его совсем не понимаю.
— Ну, курицы безмозглой, — поправился он.
В лесу было тихо, Ассын пока висел достаточно высоко над горизонтом, мьессс не беспокоил, а шуршали только ботинки Барбозы — мои позволяли передвигаться совершенно бесшумно даже с тяжелой ношей. Дышали мы пока что ровно, и я решила, что не буду возмущаться уравнением "блондинка — курица безмозглая". Надо экономить силы. Но вот потом… Пусть я и не настоящая блондинка, такого не спущу.
— Ты сам блондин.
— Нет, ну я-то… — начал, было, он, но потом, видимо, смутился. — Ладно, ты всё равно не поймёшь. Дыхалку береги.
К высказыванию я осталась спокойно-безразличной. В конце концов, мы вместе тащим полуживого биолога по чужой планете, а это, как ни крути, объединяет. Да и привыкла уже к его манере общения… Не будь Барбоза секретчиком, даже согласилась бы прикрывать ему спину.
Какое-то время тишину нарушали только "шурх — шурх" шагов Клауса. Я старалась не думать о том, что будет после окончания действия импланта, но получалось плохо. Конечно, в приоритете жизнь Петрова. Я, скорее всего, останусь в лесу, и хорошо, если Барбоза вернётся за мной завтра. И вот интересно, почему он с утра твердит, что надо выйти из Саитанса до темноты? Какие ужасы творятся здесь по ночам? Хотя после крепости мне уже ничего не страшно, лучше бы узнать о месте предполагаемой ночёвки с подробностями.
— Клаус, а ты ночевал в лесу? — спросила я нейтрально.
— Конечно. Люблю спать на свежем воздухе, жаль только, костра тут не разведешь…
Это он в прямом смысле или метафорически? Ах да, тут же нетронутая природа, и выражение "развести костёр" нужно понимать буквально. А сначала я даже подумала, что опять неверно сработал переводчик… Ведь на Земле за разведение костров можно не только схлопотать по шее от ребят из патрульной службы. Видимо, и мьенги не любят, когда горит их лес…
— А ты к чему спрашиваешь? — пропыхтел он, не оборачиваясь.
— Да я скоро упаду, ты же двоих не потащишь.
— Ах, в этом смысле… не боись, не брошу.
Тут он вдруг дернулся и встал, а я сделала ещё шаг по инерции, отчего биолог соприкоснулся с райским грунтом в районе пятой точки.
— Ты что, уже? Почему молчишь?!
— Нет, пока держусь, — успокоила я. — Это на будущее, раньше мне на свежем воздухе ночевать не доводилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Зарекаться не буду, но сделаю всё, чтоб и не пришлось, — отрезал секретчик. — Скажешь мне сразу же, поняла? Эх, нам бы до поляны дойти…
Он продолжил размеренно шагать, с видимым напряжением удерживая плечи биолога. Голова Петрова безвольно моталась, и я подумала, что, возможно, так нести человека без сознания не совсем правильно… Но тут, как говорится, из двух зол выбирай меньшее.
Как Барбоза ориентировался в лесу, оставалось для меня загадкой. Мы шли по бездорожью, но он каким-то образом выбирал такой путь, что казалось, будто идём по ровной дороге. Ассын светил теперь строго слева. Я опять задумалась и, почему-то, поверила Клаусу. Может, и глупо, но… Он не похож на тех… знакомых мне секретчиков.
Крик мы услышали одновременно.
— …аша! Маша-аа!!!
— Дьявол и преисподняя! Никак, тебя, безопасница, — затормозил Барбоза.
Ей-ё, да что ж такое! Я же просила, я же пять раз повторила, чтобы в Саинтанс ни-ни! Крик раздавался оттуда, откуда мы уносили ноги и Петрова. Со стороны крепости спящих.
— Если выживут, я сама их убью, — пообещала я секретчику и самой себе.
— Твой детский сад? — спросил он. — Не-ет. Их просто не порол никто. Я сам, лично, каждого. Здесь есть отличные розги, поверь, мозги прочищают отлично.
Согласна. Я даже закрою глаза на нарушение Конституции. Хоть и не знаю, что такое розги, звучит устрашающе.
— Договорились. Погоди, я сейчас за ними сбегаю, всё проще будет биолога нести.
— А по дороге не свалишься?
Хороший вопрос. Вот потому-то мне и некогда рассуждать.
— …аша!
Мы аккуратно уложили Петрова на райский грунт под ближайшим деревом, и Клаус предложил мне остаться:
— Сам сгоняю за твоими детками.
— А вдруг они тебе не поверят? Это же… самые упрямые гениальные идиоты, ведь…
— Ослы-научники. Ладно, беги ты, — нехотя разрешил он. — Время дорого.
Мы оба понимали, что времени остаётся всё меньше и меньше, и тратить его на препирательства со студентами не очень-то рационально. Я развернулась и припустила назад со всей доступной скоростью.
— Маша!
Теперь я слышала, что кричит Дегри, кричит отчаянно и… откуда-то сверху. На дереве сидит, что ли?
Я ускорилась, хотя и так была уже на пределе. В ушах стучала кровь, прямо в такт моим мыслям: "у-бью, у-бью". Ну, где он? Вот слышу же, чётко слышу, но — не вижу! Ей-ё, крепость! Она вновь возникла неожиданно, буквально в двух шагах, и я с трудом затормозила, выставив вперед руки.
— Маша!
— Кир?!
— Маша! — в его голосе слышалось такое облегчение, что на мгновение я даже решила повременить со своими кровожадными планами.
— Где ты, Кир, и где Дегри?
Вместо ответа он заорал:
— Серж, спускайся, Маша нашлась!
— Да где вы?! — я тоже заорала, сил говорить нормально не осталось.
— На крыше, — ответил Кир, свешивая ко мне голову. — Как ты?
— Как вы здесь оказались? Я же просила!
— Мари! Ты в порядке? Тут так интересно! И эта башня в точности повторяет… ай!
— Маш… Прости, Сержу нужна помощь, ты только стой там на месте, ладно?
— Сам стой на месте! Я поднимаюсь! — рявкнула я.
То ли имплант был каким-то особенным, то ли злость придала сил, но по гладкой стене я взобралась за несколько ударов сердца. Кир даже не успел возразить или подать руку. Огляделась, и чуть не застыла в ступоре. Идиот Дегри пытался перебраться с башни на крышу, а вокруг него, сердито жужжа, сгрудились давешние белые шарики.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Они ведь могут бить очень больно, особенно если незваные гости приходят в крепость во второй раз за день…
— Кир, сейчас мы медленно, без резких движений подходим и помогаем Сержу, на выпады шариков не реагируем. Серж, не маши руками, они не причинят тебе вреда!
— Они кусаются, — пожаловался Дегри.
