с распахнутыми восторженными глазищами, с родственниками судиться не стала, сложила лапки и отдала всё, даже не попытавшись отстоять. Не было никаких сил, ни моральных, ни физических. Вцепилась посиневшими пальцами в Глеба, как в обломок мачты корабля, потерпевшего крушение. И только мечтала, чтобы побыстрее всё закончилось. Ничего не накопила, не отложила, купалась в розовом облаке совместных планов с Глебом. Единственным и таким любимым. Ей так нравилось быть с ним, жить с ним, видеть свое будущее только с ним. Ни разу не усомнилась. Да и кто мог подумать, что с ними может случиться такое. Всё гнала от себя мысль, что если бы она пострадала не от огня, Глеб остался бы рядом.
Последняя встреча ранила так сильно, что Женя боялась даже глубоко вдохнуть. Дышала верхушками легких, вполсилы, иначе невидимое острое лезвие впивалось во внутренности. Колючим ежом во все стороны билась боль. Женя понимала, они с Глебом оказались на двух дрейфующих льдинах, и резким порывом ветра их окончательно разнесло в разные стороны. Глеб дома не появлялся. Женя не знала, где он. Возможно, снимает гостиницу, а может быть… Но тут же оправдывала: вряд ли уж он устроил бы пляски на костях… В постели с другой женщиной, в его случае облегчения не найти. Тут и не всякий психолог, наверное, поможет, что уж говорить об интрижке.
— Как ты, Женя? — мягко спросила Маргарита Сергеевна.
Она смотрела спокойно, и со стороны могло показаться, даже холодно, но Женя была этому рада. Маргарита Сергеевна не отводила глаз, не юлила и не делала вид, что всё в порядке, а с Женей всего на всего приключился сущий пустяк. В ее взгляде не было унизительной жалости, она не бодрилась деланно и не утешала. Из благодарности за такие простые, но важные вещи, Женя готова была расплакаться.
— Хорошо, Маргарита Сергеевна! Хорошо… А вы как? Странно вас здесь видеть, если честно… — улыбнулась Женя.
— Я проходила мимо, — Маргарита указала подбородком в сторону большого стекла, отделяющего «бездельников» от нормальных людей. — Увидела тебя. Решила, зайти…
Маргарита Сергеевна опустилась на стул и поставила сумочку цвета баклажана на широкий подоконник. Не спеша стянула кожаные перчатки и положила их рядом. На сцепленных пальцах не было ни единого украшения. Маргарита расстегнула ворот пальто и с любопытством огляделась. Идеально подрисованная бровь чуть приподнялась. Женщина хмыкнула и качнула головой. Понять, что она в этот момент думала, не представлялось возможным.
— Хотите чай или кофе? Здесь, правда, только из автомата.
Женя отодвинула ноутбук и посмотрела в упор. А потом закинула руки и собрала волосы в небрежный пучок. Стянув с руки резинку, кое-как его заколола. Получилось красиво, но при этом в беспощадной дневном свете стали хорошо видны красно-розовые шрамы на щеке и на руках.
— Нет, ни чая, ни кофе я не хочу, — спокойно ответила Маргарита Сергеевна, словно не замечая откровенной демонстрации Жени. — Я рада видеть тебя, Женя…
От неловкости Женя пожала плечами и развела перед собой ладони: вот, мол, я, уж какая есть. Маргарита слегка улыбнулась: молодец, девочка, держится. Она и не сомневалась в ее стойкости, а до последнего времени и не сильно беспокоилась. Была уверена: Женя не одна, у нее есть муж, с которым не пропадет.
Узнав о случившимся с ней, хотела позвонить и предложить помощь, но решила не вмешиваться. Понимала, ребятам тяжело, да и неизвестно, как сама Женя могла на это отреагировать. По своему опыту знала, как не хочется чувствовать себя беспомощной и обязанной всем. Иногда такое сочувствие может только сделать хуже.
Когда погиб Павлик, на нее обрушилась волна соболезнований и жалости. Даже те, кто откровенно недолюбливал Маргариту, заглядывали в лицо, пожимали холодные пальцы и промакивали платочком сухие глаза. «Характер у Марго, конечно, не сахар, высокомерия хоть отбавляй, но всё же не заслужила она такого горя… не заслужила…» Примерно такие слова можно было услышать за спиной в те липкие, длинные дни, что наматывались друг на друга, как нитка сахарной ваты. Вот и выходила их жалость от слова «жало». А спросил ли хоть кто-то, нужно ли ее жалеть? От таких жалеющих, чувство беды, которая обрушилась на них с Сашей, только усиливалось. А еще ей казалось, что в этот момент все они, сочувствующие, испытали превосходство, думая про себя: «слава Богу, у меня все хорошо».
С тех пор предпочитала никого не жалеть. А узнав о Жене, просто ждала. Ждала, когда пройдет время и поуляжется шок, ждала, когда ребята научатся жить с этим, ждала, когда сама при встрече сможет спокойно разговаривать с Женей. Вести себя так, будто ничего не произошло. И вот тогда она собиралась предложить помощь. Четко осознавала: сделать это нужно только когда Женя будет готова эту помощь принять. А для этого требовалось время. Но Анна ускорила эти события.
Маргарита Сергеевна хотела позвонить Жене сама, однако судьба случайно свела их сегодня. Некоторое время они сидели молча. Женя, как и всегда, смотрела приветливо, только вот в ее шоколадных глазах Марго увидела хорошо замаскированную тоску. «Неужели она знает? — молнией пронеслось в голове. — Анна добралась или Глеб всё рассказал?»
— Я тоже рада вас видеть, Маргарита Сергеевна. Правда. Мне вас не хватало.
— Скучаешь по работе?
Маргарита Сергеевна почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
— Да, — просто и искренне ответила Женя. — Скучаю.
Она отвернулась и посмотрела в окно. Начался дождь, и прохожие приукрасили серость дня яркими зонтиками.
— Женя… — обронила Маргарита Сергеевна. — Ты знаешь, я отношусь к тебе с большим уважением. Если тебе нужна какая-нибудь помощь…
— У меня всё хорошо, Маргарита Сергеевна, — быстро перебила ее Женя и безмятежно улыбнулась. — Я справляюсь. Вот, пытаюсь освоить новое дело, — глазами она указала на ноутбук.
Маргарита Сергеевна переложила с места на место перчатки и шире распахнула ворот пальто, будто ей стало душно. Обещала себе не жалеть, но не справляется. Как представит, что Анна с равнодушным взглядом, будто механическая машина, прямо сейчас перемалывает эту семью, хрустит гусеницами по человеческим судьбам, рушит будущее Жени, так к горлу подкатывал ком горечи. Горько было и за себя, и за дочь. Слова рвались с губ. Но Марго молчала.
— И всё же… — с трудом произнесла она. — Я бы хотела тебе помочь.
— Почему? — вдруг подозрительно спросила Женя.
И тут же заметила, что этот невинный вопрос застал Маргариту Сергеевну врасплох. Впервые на ее памяти железная Марго растерялась.
— Мне кажется, мы с тобой неплохо ладили, — наконец, выдавила она и даже улыбнулась.
Улыбка получилась вымученной.
— И мне хочется тебе помочь. Не
