– Называйте ее миз Чандлер, мистер Белк. Вы же знаете, что ее так больше устраивает. Что же касается направления, то как вы можете судить о нем по одному-единственному вопросу?
Босх видел, что Белк, кажется, начал возражать слишком рано. Не считая записки, пока было неясно, какой именно информацией располагает Чандлер. Тем не менее Босх считал, что кружить вокруг да около тоже ни к чему.
– Судья! – сказал он. – Если я отвечу на последний вопрос, это поставит под угрозу ведущееся расследование.
Судья откинулся на спинку кресла.
– Почему? – спросил он.
– Мы считаем, что есть еще один убийца, – сказал Босх.
– Найденное на этой неделе тело вчера было идентифицировано и было установлено, что жертва не могла быть убита Кукольником. Два года назад она была еще жива.
– Метод, который использовал этот убийца, идентичен тому, что использовал реальный Кукольник, – вмешался Белк. – Полиция считает, что это последователь, который знал, как именно убивает Черч, и действовал по тому же образцу. Есть основания предполагать, что последователь несет ответственность за убийство седьмой и одиннадцатой жертвы, ранее приписываемых Черчу.
– Последователь должен быть из числа тех, кто был близок к первоначально проводимому расследованию, кто-то, кому были известны детали, – сказал Босх.
– Если вы разрешите ей открыть эту линию расследования, – сказал Белк, – об этом сообщит пресса, и тем самым последователь будет предупрежден. Он узнает, что именно о нем известно.
Некоторое время судья молча размышлял.
– Все это очень интересно, и я желаю вам всяческих успехов в поимке этого последователя, как вы его называете, – наконец сказал он. – Ваша проблема, мистер Белк, заключается, однако, в том, что вы не дали мне никаких юридических оснований для того, чтобы помешать вашему клиенту ответить на вопрос, заданный ему миз Чандлер. Никто не хочет мешать следствию, но ведь это вы вывели вашего клиента на допрос.
– Это если второй убийца действительно существует, – сказала Чандлер. – Ясно же, что был только один убийца и что это не Черч. Они выработали эту сложную…
– Миз Чандлер! – прервал ее судья. – Это будут решать присяжные. Припасите ваши аргументы для них. Мистер Белк, это ваш свидетель. Это вы вызвали его в суд и подставили под эту линию допроса. Не знаю, что и сказать. Прессу я точно не собираюсь отсюда удалять. Дальше не для отчета, мисс Пенни.
– Мистер Белк, – сказал он, убедившись, что секретарь сняла руки с клавиш, – вы вляпались – да простят меня леди. Ему придется ответить на этот вопрос, а также на следующий и так далее. Все, мы снова в протоколе.
Секретарь суда снова положила руки на клавиши.
– Ваша честь, это не…
– Я уже вынес решение, мистер Белк. Что-нибудь еще?
И тут Белк удивил Босха:
– Мы просим отложить слушание дела.
– Что?
– Ваша честь, истец возражает, – сказала Чандлер.
– Вижу, что возражаете, – сказал судья. – О чем вы говорите, мистер Белк?
– Ваша честь, нужно сделать перерыв. По крайней мере до следующей недели. Это даст следствию время, чтобы, возможно, достичь каких-то результатов.
– Каких-то результатов? Забудьте об этом, Белк. Процесс уже в самом разгаре, мой друг.
Белк встал и наклонился вперед.
– Ваша честь, я прошу в чрезвычайном порядке прервать эти слушания, дабы мы могли подготовить апелляцию в девятый округ.
– Вы можете апеллировать куда угодно, мистер Белк, но перерыва не будет. Мы в процессе.
Все молча смотрели на Белка.
– А что, если я откажусь отвечать? – спросил Босх.
Судья Кейес долго смотрел на него, потом сказал:
– Тогда я вынесу вам порицание за неуважение к суду. Потом снова потребую ответить на вопрос, и если вы снова откажетесь, отправлю вас в тюрьму. Потом, когда ваш адвокат попросит о залоге, я скажу – никаких залогов. Все это будет происходить прямо здесь, перед присяжными и прессой. И я не стану накладывать никаких ограничений на то, что миз Чандлер расскажет репортерам в коридоре. В общем, я хочу сказать, что вы, конечно, можете попытаться стать своего рода героем и не отвечать, но эта история все равно попадет в прессу. Как я уже несколько минут назад сказал мистеру Белку, когда мы говорили неофициально…
– Вы не можете так поступить! – неожиданно взорвался Белк. – Это, это… это неправильно. Вы обязаны защищать это расследование. Вы…
– Сынок, никогда не говори мне, что я обязан делать, – очень медленно и решительно сказал судья. Казалось, он прямо на глазах превращается в статую, тогда как Белк весь как-то съежился и притих. – Единственное, что я обязан делать – это обеспечить справедливый суд. Вы просите, чтобы я скрыл информацию, которая для истца может быть решающей. Вы также пытаетесь запугать меня, но уж на это я точно не поддамся. Я не окружной судья, который нуждается в вашем одобрении всякий раз, когда приближаются выборы. Я назначен пожизненно. А сейчас без протокола.
Мисс Пенни перестала печатать. Босх уже не мог смотреть на это избиение младенцев. Помощник городского прокурора стоял, склонив голову, в позе обреченного, словно дожидаясь, когда на его шею обрушится топор палача.
– Так вот, мой вам совет: вытащите отсюда свою жирную задницу и подумайте над тем, что можно сделать, чтобы спасти все это во время повторного допроса. Потому что через пять минут детектив Босх ответит на этот вопрос либо сдаст свой пистолет, свой значок, свой ремень и свои шнурки надзирателю в федеральной тюрьме. Мы опять в протоколе. Совещание закрыто.
Не сводя глаз с Белка, судья Кейес протянул руку и загасил окурок в пепельнице.
Когда вся процессия двинулась обратно в зал заседаний, Босх придвинулся вплотную к Чандлер. Убедившись, что судья направился на свое место, он тихо сказал:
– Если вы получаете информацию откуда-то из управления, я найду ваш источник и сотру его в порошок.
Не замедляя шага и даже не обернувшись, она ответила:
– Вы хотите сказать – если вас самого еще не стерли в порошок.
Босх занял место для дачи показаний, и присяжных ввели в зал. Судья разрешил Чандлер продолжать.
– Прежде чем секретарь найдет в протоколе последний вопрос, разрешите, я его перефразирую. После того как вы убили мистера Черча, прекратились ли убийства, совершаемые так называемым Кукольником?
Босх помедлил, обдумывая свой ответ. Поглядев на места, отведенные для публики, он увидел, что репортеров стало еще больше – или по крайней мере людей, которых он посчитал репортерами. Все они сидели вместе. Он также заметил Сильвию, которая в одиночестве сидела в заднем ряду. Она попыталась улыбнуться, но Босх ей не ответил. Интересно, сколько времени она уже там пробыла?
– Детектив Босх! – окликнул его судья.
– Я не могу ответить на этот вопрос, не ставя под удар ведущееся расследование, – наконец сказал Босх.
– Детектив Босх, мы это уже прошли, – гневно сказал судья. – Отвечайте на вопрос!
Босх понимал, что его отказ отвечать и последующее за этим заключение все равно ничего не изменят. Чандлер расскажет все репортерам – судья дал ей на это свое благословение. Таким образом, отправившись в тюрьму, он только лишится возможности поймать последователя. И он решил отвечать. Отпив большой глоток воды из стоявшей перед ним бумажной чашки, он начал говорить, тщательно подбирая слова:
– После своей смерти Норман Черч, естественно, лишился возможности убивать людей. Но был еще один – есть еще один убийца, который использует те же самые методы, что и Норман Черч.
– Спасибо, мистер Босх. А когда вы пришли к этому заключению?
– На этой неделе, когда было найдено еще одно тело.
– И кто же эта жертва?
– Женщина по имени Ребекка Камински. Два года она числилась пропавшей без вести.
– Детали ее убийства совпадают с обстоятельствами смерти других жертв Кукольника?
– Совпадают, за исключением одной вещи.
– Какой же?
– Она была погребена в бетоне. Спрятана. Норман Черч всегда выбрасывал свои жертвы в людных местах.
– И больше никаких различий?
– Из того, что я на данный момент знаю, – больше никаких.
– Но поскольку она умерла через два года после того, как вы убили Нормана Черча, он никак не может быть за это ответствен.
– Правильно.
– Смерть дает ему превосходное алиби, не так ли?
– Да.
– Как было найдено тело?
– Как я уже говорил, оно было погребено в бетоне.
– И что же привело полицию на то место, где оно было похоронено?
– Мы получили записку с указаниями.
Чандлер предложила копию записки как вещественное доказательство номер 4А, и судья Кейес решил приобщить его к делу, отклонив возражение Белка. После этого Чандлер передала еще одну копию Босху для идентификации и прочтения.
– На этот раз читайте вслух, – сказала она. – Для присяжных.
Прозвучавшие в тишине слова последователя вызвали у него странное чувство. Выждав секунду после того, как он закончил чтение, Чандлер снова возобновила допрос.
