Командование 5-й дивизии обращало особое внимание на деятельность бандформирований вокруг Герата по нескольким причинам. Одна из них заключалась в том, что через центр города проходила важная для нас дорога. Разбить колонну в прилегающей «зеленой зоне», да и в центре Герата, среди стоявших в беспорядке дувалов, не представляло особой сложности. Такие случаи, к сожалению, были.
Не менее важным было то, что Герат являлся узлом нескольких основных дорог. Одна из них — «север-юг» — использовалась советским командованием для передвижения автомобильных колонн. Другая действующая дорога вела в Иран, до которого было не больше шестидесяти километров. Правда, вскоре после ввода наших войск душманы заминировали эту трассу, опасаясь, видимо, что мы пойдем и по ней. Третья дорога, тянувшаяся на восток, в сторону Намарана, связывала центр страны с отдаленными горными районами. Прикрываемая с южной стороны горным массивом Гиндукуш, а с севера советско-афганской границей, она использовалась гератской группировкой мятежников для переброски подкрепления. Кроме того, Герат является большим культурным и религиозным центром Афганистана, родиной многих известных в стране людей.
Даже если бы мы захотели, то не смогли бы обойти этот город — рядом просто не существовало других дорог.
В зоне ответственности дивизии находилась и Шиндандская авиабаза. Она являлась заветной целью всех бандформирований, которые перебрасывались в Афганистан из Ирана. Ни один другой объект они не стремились уничтожить так, как эту базу ВВС 40-й армии.
За охрану авиабазы несли ответственность правительственные войска. В определенной степени привлекались и подразделения 5-й мотострелковой дивизии. Дважды, когда, видимо, и бдительность притупилась, и меньше стали уделять внимания охране аэродрома, душманы своей цели все-таки достигали. За то время, когда я находился в Афганистане во время своей второй и третьей командировок, на территории авиабазы были совершены две очень крупные диверсии. Нападению подвергались почему-то только стоянки, где находились самолеты правительственных войск Афганистана. Все закончилось тем, что афганской авиации в небе над западными районами Афганистана не стало — ее разгромили на земле.
Первая диверсия произошла в начале 1985 года. Она была проведена очень профессионально. Ночью одновременно на нескольких стоянках было взорвано одиннадцать самолетов Ил-28. Это очень старые машины, одни из первых советских бомбардировщиков. Несмотря на свой возраст, эти самолеты отличались высоким качеством. От них пожар перекинулся дальше — практически весь авиационный полк, который состоял из Ил-28, сгорел дотла.
Как мы установили, эта диверсия явилась делом рук не столько душманов, сколько руководителей авиабазы.
Огромное количество сил у нас отнимала борьба с караванами. Это были бандгруппы, которые шли прежде всего из Ирана. Мы, кстати, знали не только количество лагерей для подготовки душманов, расположенных на территории Ирана, но и места их расположения. Их было не слишком много. Советское командование в Афганистане всегда знало, где, из какого лагеря выходит банда, какая у нее задача и сколько человек находится в пути.
К сожалению, сведения к нам поступали значительно позже, чем это было необходимо. Как правило, дня через четыре после выхода группы моджахедов нам становилось об этом известно. Но это слишком большой срок, информация устаревала — за три-четыре дня банда могла не только повоевать, но и вернуться обратно после выполнения задачи.
«Где прикроватные коврики?»
Летом 1981 года руководством Министерства обороны СССР было принято решение о том, чтобы направить в Афганистан на несколько дней командующих войсками некоторых округов. Это касалось в первую очередь военных округов, дислоцировавшихся в горной местности. Помимо Туркестанского, командующий которым практически не покидал 40-ю армию, в Афганистан приезжали командующие Среднеазиатским военным округом генерал армии Д. Т. Язов, Прикарпатским военным округом генерал-полковник В. А. Беликов и Закавказским военным округом генерал-полковник О. Ф. Кулишов. Не совсем понятно почему, но прилетал также и командующий Московским военным округом генерал армии П. Г. Аушев.
Вместе с командующими прибывала основная часть управления округов — разведчики, артиллеристы, авиаторы. В Кабуле они изучали обстановку в масштабе армии, а затем отправлялись по гарнизонам. Каждого интересовало свое: характерная горно-пустынная местность на западе страны, на юго-востоке — горная местность со специфическим климатом, невыносимая жара и влажность. Но никто из них не миновал Шинданд.
Я не хочу отдельно останавливаться на пребывании в Афганистане тех, кто к нам прилетал. Решение о том, чтобы начальники, пусть даже не очень высокого уровня, перенимали опыт ведения боевых действий в Афганистане, на мой взгляд, было совершенно правильным. К сожалению, имевшимся у нас боевым опытом не многие интересовались и тогда, а после завершения войны в Афганистане — тем более.
К нашему сожалению, накопленный опыт оказался никому не нужным. При всей правильности и своевременности решения выполнялось оно не совсем так, как задумывалось. Многие из прилетавших в Афганистан военачальников, за редким исключением, интересовались лишь размещением частей, питанием солдат и тому подобными вопросами. Безусловно, это очень важно и на войне не должно находиться на втором плане. Но для нас-то главными были подготовка к боевым действиям и их ведение, независимо от того, участвует в операции батальон, полк или дивизия.
Прилетавшие в 40-ю армию офицеры и генералы не скрывали своего отношения к ситуации в Афганистане. Война здесь носила локальный характер, происходившие события являлись весьма специфичными, и, собственно говоря, афганский опыт вряд ли пригодится, например, войскам Прикарпатского военного округа.
Если рассуждать с оперативно-стратегической точки зрения, то это, безусловно, правильно. Вероятность использования внутренними округами афганского опыта минимальна. Размах действий 40-й армии, не говоря о дивизиях и отдельных подразделениях, несоизмерим с масштабами округов, которые в военное время становятся фронтами. Но ведь всякая операция, в том числе и крупномасштабная, состоит из нескольких составляющих, в том числе и тактических действий. Именно с этим и нужно было внимательно знакомиться офицерам и генералам, которых на несколько дней отправляли в Афганистан.
Некоторые из наших военачальников основательно подзабыли, что такое боевые действия, а кое-кто и вообще никогда не принимал участия в реальном бою. Из командующих войсками округов на тот период лишь Язов, Беликов и Аушев прошли Великую Отечественную, да и то их боевой опыт весьма устарел. А их заместители и подчиненные вообще войны не знали, и для них поездки в Афганистан были бы полезны.
