Кто ликвидировал Андрея, было понятно: "контора". Точно так же, как было понятно, зачем и почему его ликвидировали. Неожиданно вспомнилась прошлогодняя осень, кафе-забегаловка на Ленинградском проспекте, мутное, в струях дождя стекло, собственные невеселые размышления и радостный окрик: "Саша!.."
У Солоника не было друзей, да и какие друзья могут быть у палача, ведущего двойную, тройную жизнь? Но, как и всякий живой человек, к одним людям он испытывал большую симпатию, чем к другим. И одним из таких почему-то стал Андрей еще тогда, в специальном центре подготовки. Бывает ведь и так: встречаются два совершенно разных человека, и почувствуют друг к другу необъяснимую тягу.
Саша, неплохо разбиравшийся в людях, чувствовал, что Андрей, по натуре человек такой же одинокий, симпатизирует ему. Иначе зачем ему понадобилось открыться в тот злополучный осенний день?
Тогда, в кафе, Андрей, выпив немного лишнего, разоткровенничался по поводу своего внезапного приезда в столицу, Солоник и теперь отлично помнил его слова:
"Есть тут, в Москве, один объект... По телевизору с проповедями выступает, разумое, доброе, вечное пропагандирует. Лицо кавказской национальности... Те, кто мне кости кидает, считают - крутой слишком стал, высоко залетел. Вот и послали меня..."
Лицо кавказской национальности... Тогда Саша не придал значения этим словам. Правда, месяц назад куратор возил его на правительственные дачи в Успенское, показывая, где живут очередные "объекты". Тогда, увидев фотографии будущих жертв, он побледнел: ему предстояло ликвидировать Отари Квантришвили и его друга, певца и бизнесмена, хозяина фирмы "Московит" Иосифа Давидовича Кобз она...
Но затем куратор почему-то дал отбой - отдыхай, пока от тебя ничего не требуется. Саша облегченно вздохнул, но тут же понял: у "конторы" наверняка есть для такого случая запасной человек.
Несомненно одно - Квантришвили "исполнил" этот запасной, Андрей Шаповалов. Убийство получилось громким, а исполнитель, с лихвой отработав вложенные в него деньги, сделался ненужным, после чего его ликвидировали хозяева.
Уже тогда, в кафе, смерть стояла за спиной Андрея, и он чувствовал это.
Наверное, такова участь всех палачей: рано или поздно они становятся ненужными, и хозяева от них избавляются.
Саша подошел к окну, открыл форточку, с жадностью вдыхая свежий весенний воздух.
Да, тогда, полгода назад, размышляя о своем будущем, он был совершенно прав: киллер не может существовать один, у киллера всегда будет хозяин, который и даст отмашку: фас. Этого "исполни", этого тоже "исполни", а вот с этим обожди. А уж если он не испугался твоего имени, тогда...
Имя у него уже есть: слова "Александр Македонский" звучали устрашающе. По кабакам, саунам, загородным коттеджам - то есть местам, где оттягивалась "братва", уже ходили смутные, зловещие и противоречивые слухи: есть такой человек, стрелок от Бога или дьявола, кто его знает? Безжалостный и беспощадный.
Холодный ветер шевелил волосы на голове Солоника, приятно холодил разгоряченное лицо. Ответ напрашивался сам собой: если у него есть имя, стало быть, его можно продать другим хозяевам.
А кто сказал, что пес должен все время служить одним и тем же хозяевам?!
Роскошный черный "Мерседес" плавно двигался в мареве Кутузовского проспекта, отбрасывая на тротуар тонированными стеклами и хромом радиатора озорные солнечные зайчики. Из динамиков лилась негромкая мелодия, популярный исполнитель что-то пел о неразделенной любви, но водитель и единственный пассажир не слушали музыку, они были заняты беседой.
- Ну так что - точно не передумал? - "мере" притормозил, подъезжая к перекрестку, и водитель, крепкий молодой атлет с неестественно бледным лицом, обернулся к сидевшему справа пассажиру.
- Нет. Мы же еще тогда, в "Арлекино", обо всем договорились, - напомнил тот.
- Что тебе для этого надо, Саша?
В роскошном "мерее" беседовали Солоник и "бригадир" шадринских - последний и сидел за рулем лимузина. И разговор касался физической ликвидации человека, который шадринским очень мешал...
Да, "контора" в лице куратора сделала неожиданный ход - настолько неожиданный, что Саша даже не знал, как на него отреагировать. Во время последней встречи серенький гэбист предложил - во что бы то ни стало внедриться к шадринским. По мнению чекиста, это следовало сделать как минимум по двум причинам.
Во-первых, принадлежность Александра Македонского к "бригаде", которая славилась по Москве свирепостью и неуважением к традиционному криминалитету, в известной степени объясняла волну киллерских отстрелов. Получалось, что шадринские в натуре беспредельничают, вот и валят почем зря уважаемых авторитетных людей.
Во-вторых, таким образом Солоник удачно маскировался под наймита лидеров новой генерации оргпреступности. Идет нормальная война гангстерских кланов, "отморозки" стреляют своих татуированных оппонентов, что тут удивительного? И дальше будут валить - да так, что кандидатуры очередных жертв можно будет списать на шадринских.
Поразмыслив, киллер решил, что это предложение можно будет использовать с выгодой для себя, если он и впрямь надумал сменить хозяев... Почему бы таковыми не стать тем, в чьи ряды он внедрен?
После памятной беседы в ночном клубе контакты с пришлой братвой носили больше эпизодический характер. Встречались, обсуждали какие-то дела, проводили вместе свободное время. Конкретных предложений о совместной работе не поступало - видимо, братва выжидала. А может быть, не находила интересных вариантов совместной деятельности. И вот теперь такой вариант, судя по всему, подворачивался...
Светофор несколько раз мигнул зеленым, и "Мерседес" остановился.
- Ну, так что тебе для этого надо? - повторил вопрос "бригадир".
Солоник улыбнулся.
- Ну, мне много что надо... Во-первых - деньги...
- Сколько? - быстро уточнил бледный.
- Пятьдесят штук баксов, только наликом, - Саша настороженно взглянул на водителя - тот лишь пожал плечами.
- Сделаем. А во-вторых?
- Полную информацию о клиенте. Адрес, охрана, состав семьи, модель автомобиля, привычки, примерный распорядок дня, места отдыха, фирмы, которые он контролирует...
- Через неделю будет. - Сидевший за рулем поджал губы. - Еще что?
- Возможно, несколько ваших пацанов. Остальное я беру на себя...
Загорелся зеленый, и "мере", неожиданно лихо обогнув заглохший "Москвич", первым рванул с перекрестка.
- Деньги можем найти хоть сейчас, - как бы между прочим сообщил "бригадир" шадринских и, сделав выжидательную паузу, внимательно взглянул на собеседника. - Давай позвоню пацанам, соберут, заберешь... Если хочешь, дадим часть авансом. Тебе пригодится.
Солоник понял - это первое его серьезное дело, и вопрос явно провокационный: как ответишь? Другими словами проверка на вшивость. Кто-кто, а он, Саша, прекрасно знал цену подобным предложениям.
- Спасибо, не надо. Я никогда не беру авансы и не работаю в кредит, ответил он спокойно и, улыбнувшись, добавил: - И тебе не советую... Покупки в кредит, как правило, обходятся намного дороже. И для продавца, и для покупателя... Ну, когда встречаемся в следующий раз?..
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Удивительно, но кандидатура следующего "объекта" совпала как с точки зрения "конторы", так и шадринских, к которым по заданию этой самой "конторы" и был внедрен Солоник. Клиент стал одинаково неудобным и для бандитов, и для их оппонентов. Впрочем, что тут удивительного: сколько существует оргпреступность, столько же будут существовать внутриклановые разногласия...
Владислав Абрекович Выгорбин, он же Бобон, он же Ваннер, признанный авторитет бауманской "бригады", был правой рукой покойного Глобуса. Процветающий бизнесмен, соучредитель "Тринити Моторз" и совладелец ресторана "Фидан", этот человек, имевший, кстати говоря, три судимости, занимал серьезное место в крапленой колоде криминальной Москвы - где-то между козырной десяткой и валетом. Бауманская "бригада" славилась в столице как огневой мощью, так и количеством бизнесменов, под нее подписанных. После убийства Длугача, часть подконтрольных вору фирм и банков, естественно, перешла под Бобона.
Ваннер, как и его покойный босс, ориентировался на "лаврушников", кавказских воров, многих из которых в Москве считали "апельсинами", то есть ворами-скороспелками, и потому не любили. Выгорбин, ориентированный на кавказцев, автоматически выступал оппонентом традиционному российскому криминалитету. Назревал конфликт, который неизбежно должен был вылиться в стрельбу и кровь...
В 1993 году, после расстрела Глобуса, памятуя, что свято место пусто не бывает, московские паханы прочили на место покойного братьев Браунов, людей, с точки зрения воров, авторитетных и правильных, несомненных лидеров архангельской братвы. Брауны были спешно вызваны с Севера, чтобы принимать дела. Ваннера-Бобона, который сам рассчитывал занять место убитого босса, такое положение дел, естественно, не устраивало, и вскоре его "быки", грамотно отследив братишек на Мосфильмовской улице, среди бела дня расстреляли их из "Калашниковых" при выходе из кабины лифта.
