— Рассчитываем на тебя, Алистер. И ещё, наш последний дар тебе, или, скорее, всей Хейхе. Используй его с умом.
И вот я вновь во дворе Башни Магии. Отключился, как и всегда, я буквально на мгновение. Тем не менее, в моём разуме всплыли чужие воспоминания о местах по всей Хейхе. Там, я знал, были спрятаны дополнительные листы для гримуара. А на моей ладони уже лежал крупный, размером с ладонь, драгоценный камень, сверкающий семицветной радугой. Ключ от Замка Семи Невзгод.
— Старейшина Тёрнер, — повернулся я к Одуванчику, — планы меняются.
* * *
Десять лет. На первый взгляд — огромный срок, ведь с моего знакомства с Бафометом ещё даже года не прошло, а уже успело столько всего случиться.
Однако, у меня не было никаких сомнений: в заботах по подготовке к решающему сражению против Маалы эти десять лет пролетят незаметно. Главное было начать.
И начали мы с Одуванчиком довольно мощно. Так как можно было больше не опасаться внезапного нападения диверсионного отряда серых на Башню Магии, подавлять восстания мы отправились вместе. И все дела на территории страны удалось решить всего за несколько дней.
Благо, учитывая огромную мощь Вирсавии и постоянные чистки от серой заразы, которые проводили Агур и архимаги, именно нам с Одуванчиком в большинстве случаев было достаточно просто появиться и раскрыть ауры архимагов.
Бунтари, в основном обычные люди, просто подчинённые серых миссионеров, тут же сдавались, складывали оружие и отзывали ману. К их сожалению, я отличался от Агура, всегда утверждавшего, что одна ошибка — ещё не грех.
Все зачинщики, все, кто знал о противоправности своих действий, все, кто убил или покалечил кого-то из гражданских, все, кто попытался сбежать — были расстреляны мной на месте, без права на обжалование и суд.
Возможно, я поступал жестоко и перегибал таким образом палку. Но мне было плевать.
Через десять лет Маала поведёт орды на Хейху. Она знала о том, кто я такой, и наверняка поняла, что сделал Агур. И она понимала, что каждый год промедления будет играть на руку именно мне, а не ей.
В Халлу, через пограничные земли, даже в Варию, пересекая отделяющее её от Края море, хлынут полчища серых. За эти десять лет Маала, уверен, постарается наклепать столько миньонов, сколько Хейха ещё не видела никогда.
Не только люди, но и вообще все расы, должны были объединиться и в решающий момент встать плечом к плечу на оборону. И все, кто мог хоть как-то помешать обороне, дестабилизировать ситуацию, разрушить единство — должны были быть устранены.
Однако превращаться в монстра-тирана я не собирался. С войсками стран, вторгнувшимися на территорию Вирсавии, разговор был далеко не таким жёстким.
Потому что одно дело — громить улицы, мародёрствовать, грабить и насиловать, пользуясь всеобщей паникой, когда было очевидно, что ты творишь беззаконие. И совсем другое — идти в куда-то в строю только потому, что тебе так приказали.
Простые солдаты, в душе не ведающие, что и как происходит в мире, не заслуживали смерти. Да и устранять сразу тысячи и десятки тысяч человек было попросту глупо как минимум из соображений всё той обороноспособности Хейхи.
Мы без каких-либо препятствий входя во вражеские лагеря, устраняли генералов и высший командный состав. А затем Одуванчик, используя магию усиления голоса, подробно и обстоятельно объяснял сразу всей армии неприятеля, что именно происходит и почему их вдруг погнали атаковать Вирсавию.
Тех, кто и после этого пытался сопротивляться, я, разумеется, убивал. Но таких было подавляющее меньшинство. Все остальные же солдаты и рядовые маги, осознав смерть своих командиров, услышав о том, что правительства их стран подчинились серым миссионерам, и увидев мощь самого царя мудрости, обрушившуюся на их ряды, складывали оружие и добровольно сдавались.
Да, Агур был мёртв. Но об этом пока никто не знал, кроме богов, меня и Одуванчика. А моя магия, уже в разы превзошедшая уровень старейшины Тёрнера, вполне тянула на уровень царя мудрости.
Добавить то, что мы с Агуром были примерно одинакового роста и телосложения, со схожими чертами лица и цветом волос, а также то, что царя мудрости в лицо знали очень и очень немногие, и меня довольно легко можно было принять за него.
Выдавали, конечно, заострённые полуэльфийские уши. Но я не стриг волосы уже почти год, было банально не до того. К тому же несколько телесных перестроек и даже полное перерождение, через которые я прошёл, очень способствовали росту моей шевелюры.
После того, как я схватил их обручем, чтобы их не трепало ветром, острых кончиков уже никто не смог бы заметить. Всё-таки я не был чистокровным эльфом, реально длинные уши которых торчали из-под любой причёски.
Разумеется, притворялся Агуром не от скуки. Царь мудрости был героем не только в Вирсавии, и даже не только для людей. Каждая раса, каждая страна и каждый человек в Хейхе почитали его, как избранника богов, защитника и основателя, в той или иной степени, всего современного мира.
Новости о его смерти стали бы катастрофическим потрясением для всех, после которого Хейха вполне могла не восстановиться даже за отведённые ей десять лет. Так что, раз уж у нас была такая возможность, не стоило наводить панику, прежде чем угроза из-за Края будет устранена.
С другой же стороны, личное появление и участие в происходящем самого царя мудрости, стало бы для всех огромной мотивацией и поводом в полной мере осознать серьёзность ситуации. Мол, раз даже Агур вышел из своего добровольного отшельничества и начал активно готовить Хейху к глобальной войне с Краем, то дело, похоже, и правда пахло керосином.
Да и в конце концов, это даже обманом в полном смысле слова назвать было нельзя. Всё-таки царь мудрости давным-давно стал для этого мира скорее идеей, чем живым человеком. И так как я получил все его воспоминания, со скрипом, но можно было принять, что, хотя Агур погиб, царь мудрости никуда не делся и просто «сменил тело».
Мне, правда, ещё было далеко до уровня силы Агура. Но для обычного человека, даже «обычных» архимагов видевшего как высших существ, не было большой разницы, был я условно в десять или в сто раз сильнее того же Одуванчика.
Так что новости о том, что царь мудрости явился и начал жестоко карать грешников, очень быстро распространились сначала по Вирсавии, а потом и по окрестным странам. А так как и мы с Одуванчиком всё это время не сидели на месте, продолжая наводить порядок, уже через две недели после моего возвращения из-за Края весь Иль пришёл в относительно стабильное состояние.
Страны, попавшие под контроль серых миссионеров, подвергались лично мной жесточайшей чистке. Члены королевских семей, министры, высшие чиновники, представители крупных аристократических кланов, богатые торговцы и предприниматели, известные маги — все подвергались допросам с пристрастием.
Те, кто имел хотя бы косвенное отношение к красноглазым, устранялись на месте. Их самих же я мог вычислить даже просто в толпе, используя Чистый разум.
Высшие серые миссионеры все как один мастерски владели пространственной магией, и, так как я сам ей не владел, мешать им сбегать я не мог.
Тем не менее, в большинстве случаев это мне и не было нужно. Я находил красноглазых ещё до того, как они понимали, что я рядом, а затем использовал свои пушки и пистолеты, чтобы банально пристрелить ублюдков с дистанции в пару километров.
Вряд ли мне удалось достать всех. Некоторые везунчики, узнавшие о смертях своих сообщников, банально сбегали в другие города и страны, и тут уже было сложно что-то сделать. Однако больше в руках серых миссионеров никак не смогла бы сконцентрироваться такая же власть, как когда-то.
По всем странам Иля были разосланы тысячи гонцов и глашатаев. Круглосуточно, без перерывов и отдыха, они вещали на каждой крупной площади об угрозе, нависшей над Хейхой. О том, кто такие серые миссионеры. И о том, что любой, кто будет уличён в помощи им, будет заклеймён предателем Хейхи и казнён.
