Мы с Блейком были вне улыбок новой любви. Такова была необходимость. Мне надо было выжить. Я не играла охотницу за самым богатым женихом в стране. Моя игра была смертельно серьезной. Как проснуться завтра утром свободной? Как избежать тюрьмы, а возможно, и виселицы?
– Наша королевская система не исчезнет, – сказал Блейк, – для этого наши традиции слишком сильны, а королева – слишком богата.
Мы проговорили всю ночь. Чем больше я его слушала, тем больше убеждалась в том, как сильно нуждаюсь в этом человеке. Он буквально околдовал меня.
– Давай поиграем, – предложил он.
– Во что?
– В правду. Я буду задавать тебе вопросы, а ты – отвечать.
– Я была честна с тобой гораздо больше, чем другие женщины. Ты знаешь, например, что мне девятнадцать.
– Мне нужно знать больше. Почему тебя преследует закон?
– Я же говорила тебе. Я была с Дентоном в вечер его смерти.
– Но ведь не в момент смерти?
– У некоторых женщин есть тайны.
– Тогда, должно быть, я по своей природе сыщик, потому что люблю правду.
– Ты просто ищешь причину, чтобы не любить меня.
– Спроси любого мужчину. Нам не нужно искать причины. Разве ты не понимаешь, что быть холостяком гораздо проще?
– Проще? Почему?
– Не нужно ни перед кем отчитываться, живешь, как хочешь, никто не устраивает тебе сцен ревности, не ноет.
– Значит, я ною, да?
– Я не тебя имел в виду. Но некоторые женщины ноют.
– Некоторые женщины – мегеры, но я на них не похожа.
Я распустила волосы, и они рассыпались по спине. Блейк взглянул на меня.
– Блейк, мне наскучила правда. Давай поиграем в мою игру.
– Что за игра?
– Поцелуй.
– Принести шашки?
– Шашки не нужны, только губы.
Он придвинулся ко мне.
– Вот мои губы. Играть?
– Ну, сначала нужно найти кого-нибудь, кто захотел бы поцеловать. Ты кого-нибудь видишь?
– Да. В этом я совершенно уверен.
– Тогда спроси разрешения у того, кого хочешь поцеловать. Если хочешь не только поцеловать, тоже спроси разрешения.
– Понятно. Мисс Николетта, мне хотелось бы вас поцеловать, вы позволите?
– Да, пожалуйста.
Блейк слегка обвел языком мои губы, а потом запечатлел на них поцелуй. Язык его исследовал мой рот и изображал движения во время секса. Я растворилась в поцелуе, чувствуя себя инструментом, на котором Блейк играл.
– Я поцеловал губы. Можно поцеловать шею?
– Да, можно.
Блейк медленно покусывал и покрывал мою шею поцелуями, иногда легко выдыхая в ушко или целуя мочку. Я чувствовала, как тело мое готовится принять его.
– Я поцеловал. Можно мне поцеловать грудь?
– Да, милорд.
Он расстегнул мне платье и кружевной корсет.
Блейк упивался мной. Даже без прикосновений я чувствовала, какое удовольствие он испытывает, глядя на меня. Он потянулся ко мне с поцелуем и положил руку мне на правую грудь.
Я попыталась отодвинуться:
– Прости, Блейк. Ты не просил разрешения дотронуться, только поцеловать.
– Мне нужно, то есть можно…
Он поцеловал меня так, что противостоять было невозможно. Трепет от прикосновения заставил вспомнить вечер в его кабинете. Желание и страсть, которые мы сдерживали целый день, вырвались и ошеломили каждую клеточку тела. Я целовала Блейка с такой же страстью, пока он не остановился…
– Игра окончена, я выиграла.
Блейк передвигал меня из одной позы в другую, оставаясь в одной позе не более нескольких секунд.
Меня бросало в жар от его прикосновений. Кровь бурлила. Я не ощущала прохлады воздуха, лишь страсть, которую мы возбуждали друг в друге.
Мы начали так поздно, что я почти не заметила восхода, а Блейк целовал, гладил меня и ласкал нижнюю часть моего тела всевозможными способами. Он скользнул рукой под платье и слегка массировал меня, а я постанывала от его прикосновений.
Стало светать. Когда взошло солнце, Блейк заглянул мне в глаза и обнял меня. Я подождала некоторое время, но потом повернулась, чтобы удостовериться, что Блейк жив.
Его занятия любовью содержали послание, смысл которого был мне понятен. Он оставлял самое интимное на потом. Это произойдет не сегодня.
Хотя оба мы были полны желания, мы сделали перерыв, потому что опасались того, что могло произойти после восхода. Мы оба знали, что меня преследует закон.
Бертрум и Мари отправились отдыхать каждый по отдельности в соседнюю комнату. Они устали и поступили мудрее нас, решив поспать.
Глава 25
Лэнг спешит
– Я понятия не имею, что с ней случилось, – сказала Мириам. – Инспектор, она уехала, не попрощавшись. Не оставила ничего, даже записки.
– Кто-нибудь видел, куда она направляется?
– Сэм Бенсон видел вчера вечером, как они с Мари направляются на восток. Коляска ехала очень быстро.
– Она ничего не оставила?
– Вряд ли.
Вошла служанка Мириам.
– Мадам, я нашла эти вещи в ее постели, а это – у туалетного столика.
Служанка передала записку Николетты, носовой платок, несколько английских фунтов и книжечку под названием «Кроличье сердце».
– Вы позволите? – поинтересовался Лэнг.
– Конечно.
Он развернул записку.
«Дорогая Мириам!
К сожалению, у меня нет возможности лично выразить вам благодарность за гостеприимство. Мы получили срочную телеграмму, меня зовут домой, в Ниццу. Один из родственников заболел.
Я знаю, что оплатила свое пребывание в гостинице. Это выражение моей признательности, к чему прилагаются вторая коляска и лошадь. Для меня важно ваше доброе расположение, я найду вас, когда снова буду в Гластонбери. Вы помогли мне найти замечательных друзей и прекрасно провести время.
Пожалуйста, вспоминайте обо мне с той же теплотой, что и я о вас.
С самыми теплыми чувствами,
Николетта».
– Она была очень великодушна по отношению ко мне. А еще она приложила большие чаевые.
– Что это за книга?
– Должно быть, она ее читала.
– А платок?
– Ну разве не прелесть? Взгляните на изящные цветы вокруг буквы «Н». Он пахнет духами Николетты. Инспектор, если хотите, можете взять все это.
– Благодарю. Я сохраню это как вещественные доказательства. А теперь нам пора отправляться в путь.
– Если вы немного подождете, мы могли бы упаковать вам кое-что на ленч и бутылку вина в дорогу.
– Мисс Бестелл, я был бы вам весьма признателен.
– Всегда рада вам и вашим помощникам.
– С нетерпением жду встречи, мэм. До свидания.
День выдался ясный и жаркий. Солнечные лучи проникали сквозь листву, отбрасывая тени на дорогу, когда из города выехало верхом три всадника. Они медленно двигались до того момента, пока не направились на восток и не нашли следы коляски. На ободе правого заднего колеса был след от гвоздя, он отпечатывался на дороге каждые два метра. Троица прошла по следам до развилки и увидела, что коляска повернула на север.
