— Он спрашивает, не ошиблись ли вы: эти мальчики — братья Солоповы, постоянно проживают в Гамбурге, обучаются и постоянно находятся — согласно пожеланию их отца — в местном пансионате.
— Ребятки, — обратился Олег к мальчикам, игнорируя вопрос организатора, — а почему вы никогда не позвоните маме, неужели не скучаете по ней?
— Папа сказал, — после некоторого замешательства вымолвил один из мальчишек, — что у мамы теперь другая семья, новые дети и она не хочет нас видеть.
Олеге Катькой переглянулись.
— А папа не приехал на турнир? — спросил Олег.
Мальчишки отрицательно замотали головами.
— Тогда так, — начал Олег, — сейчас начинается турнир, а в конце дня мы заберем вас к нам в гости. Договорились!?
— Вам придется заручиться согласием представителя пансионата, в котором живут мальчики, — заметил педантичный немец.
— Конечно, конечно! — подтвердил Олег. — Где я могу видеть этого представителя?
Организатор предложил Олегу следовать за ним, Катька отправилась на трибуну. Олег с переводчиком вернулись через полчаса. Тем временем фестиваль стартовал, на кортах уже играли первые участники. В программе было предусмотрено и мероприятие, напоминающее наши соревнования типа «Папа, мама, я — спортивная семья» — одновременно с играми детей стартовал и парный турнир, в котором ребенок должен был играть в паре с одним из родителей. Еще вечером на семейном совете Олег предложил в паре с Кириллом выступить Катьке:
— Скажем, что ты — родная тетка!
— Не может быть и речи! — возразила Катька. — Я не понимаю, почему бы тебе самому не сыграть!?
Олег не брал в руки ракетку со времен той памятной «Большой шляпы», потом перелом руки, и он охладел к игре.
— Я могу сыграть! — сразу же откликнулся отец, но мать тут же одернула его:
— Не лезь, у ребенка есть отец, слава богу!
Олег вынужден был согласиться. Сейчас как раз подошло время ему идти переодеваться и готовиться к выходу на корт. Он сделал знак Катьке — следовать за ним. Когда они оказались в подтрибунном помещении, Олег достал блокнот, набрал номер московского офиса:
— Светочка, срочно соедини меня с Π. П.! — и подождав, пока с того конца раздался знакомый голос, сразу, без предисловий: — Петр Петрович, записывайте, готовы?
— Так точно, пишу.
— Адрес, — Олег продиктовал ему какой-то адрес в Испании, — контактный телефон… и, наконец, фамилия адресата — Солопов Никита! Дальше! Немедленно передайте эту информацию Горчевской Маргарите, как там ее отчество, не помню. Она должна срочно, подчеркиваю, срочно перезвонить мне на мобильный. Вопросы есть?
— Никак нет, все понял, выполняю, — по-военному четко ответил П. П.
Олег дал отбой и повернулся к Катерине:
— Ты все поняла? Я договорился, ребят на вечер отпустят к нам, надо как-то предупредить их, что если с ними вдруг свяжется отец — ни слова о сегодняшнем дне!
Первый день фестиваля закончился для семьи на праздничной ноте: Кирилл занял второе место в своей подгруппе и вышел в финальную пульку. Удалось им с отцом выиграть одну парную встречу.
— Ну и как ты нас находишь? — спросил Олег в конце игрового дня Катерину, имея в виду, конечно, игровой уровень Кирилла.
— Небо и земля по сравнению с тем, что было в Москве! Мне стыдно за свою тренерскую работу!
— Честно?
— Как ты говоришь, чтоб мне сыром подавиться! — Катерина ласково потрепала Кирилла по голове. — Молодец, так держать!
— Хочу посоветоваться, — продолжил Олег, — сегодня вечером, не сомневаюсь, позвонит Горчевская, ну мать этих близняшек, как думаешь, стоит ее соединять с мальчишками?
— Ни в коем случае! О чем можно договориться по телефону — будут только слезы и расстройство для ребят!
— Пожалуй, ты права! Итак, на сегодня программа здесь исчерпана, а у меня еще небольшая встреча с Вольфом! Катюша, забирай близняшек и в гостиницу! — и Олег направился в фойе Дворца, где его должен был ожидать Вольф. Он увидел Вольфа с переводчиком за столиком небольшого кафе. Вольф вежливо поднялся навстречу, подвигая Олегу стул:
— Поздравляю, господин президент, и вы, и ваш сын — великолепные спортсмены, мы просто потрясены!
— Спасибо, кстати, я как раз и хотел переговорить с вами о спорте, — и, дождавшись, когда переводчик перевел эту фразу, Олег неожиданно перешел на английский: — Алекс, вы ведь говорите по-английски, — с нажимом сказал Олег, давая понять Вольфу, что хочет переговорить с ним с глазу на глаз, — давайте отпустим домой переводчика, мы достаточно намучили его сегодня.
Вольф — умный, бестия! — с лету поймал намек и, вежливо поблагодарив переводчика, отправил его из-за столика.
Олег положил на стол блокнот, написал в нем что-то и закрыл его.
— Алекс, наши дела идут прекрасно, однако в бизнесе, как вы знаете, есть непреложное правило — по-русски это звучит так: «бизнес не должен стоять на одной ноге». Поэтому я предлагаю вам новое направление, — и Олег изложил Вольфу предлагаемый вариант спонсорского контракта для Кирилла. Тот задумался. Сделав некоторую паузу, Олег продолжил: — Я понимаю, вы сейчас думаете, зачем мне это все нужно? Так вот, ваш личный интерес таков, — и Олег раскрыл перед Вольфом блокнот.
Когда они пожали друг другу руки, Олег сказал:
— Еще одна небольшая личная просьба — к вам обратится от моего имени некая гражданка России по фамилии Горчевская. Ей нужно помочь найти хорошего местного юриста, она расплатится как положено.
— Нет проблем! — ответил Вольф.
В тот же вечер, в гостиничном номере, где семья принимала братьев-близняшек, у Олега зазвонил мобильник. Он взглянул на табло и вышел из номера — звонила Горчевская.
— Олег Михайлович, нет слов, как я вам признательна, я все поняла, тысячу раз спасибо, спасибо!
— Хорошо, слушайте: вам обязательно понадобится юрист, знающий германское законодательство. Я договорился с моим немецким партнером — Π. П. даст вам его координаты — он поможет с местным адвокатом. Между прочим, сейчас мальчишки у нас в гостях, но мне кажется, вам пока не нужно с ними говорить — все скажете при личной встрече!
В трубке воцарилось молчание, Олег понял, что Горчевская плачет, наконец она выговорила:
— Спасибо, до свиданья!
Олег вернулся в номер, отозвал в сторону отца:
— Пап, я тебя поздравляю — ты получил статус официального тренера Кирилла, — и он рассказал о достигнутой с Вольфом договоренности. — Теперь все счета за тренировки Кирилла ты официально проводишь через наш германский филиал. Ну вот почти и сбылись твои мечты, смотри только, не загоняйте парня!
Отец, не говоря ни слова, обнял сына.
Эпилог
Прошло два года с того Гамбургского теннисного фестиваля…
Михаил Орестович безмятежно спал. По лицу его блуждала легкая улыбка — улыбка счастливого человека. Он действительно был счастлив! Существует множество формулировок счастья, и все они имеют право на жизнь. Для себя Михаил выбрал следующую: счастье — это когда сбываются твои мечты. Может быть, ему везло — а почему бы и нет, как и все люди, он считал себя хорошим человеком, кому же везти, как не ему! Мечты были разные и менялись с возрастом. В голодном послевоенном детстве он мечтал… о велосипеде, да-да, настоящем двухколесном со звонком и фарой на руле — и получил от двоюродного брата, когда тот уже начал коленями цепляться за руль. В школе — круглый отличник с первого класса — он мечтал о золотой медали и получил! Правда, с поступлением в МГУ на вожделенный мехмат вышла непредвиденная осечка — видно, в это время «командующий исполнением мечт» — множественное число от слова «мечта» — был в отпуске, а заменяющие его на это время, а это был 1955 год, люди из Политбюро решили провести небольшую этническую чистку в будущих рядах советской науки. С годами мечты, если так можно выразиться, «серьезнели», но все равно — не поверите! — сбывались. В 70-е годы, годы расцвета «тарасовского» хоккея, ходили легенды о канадских профессионалах — имена знаменитых канадских «профи», таких как Горди Хоу, Бобби Орр, были постоянно на слуху, а увидеть их игру — в условиях тогдашнего железного занавеса — казалось несбыточной мечтой. И что же — и увидели, и обыграли в придачу. Или бой быков, воспетый кумиром любителей литературы Хемингуэем! Михаилу не довелось увидеть легендарную корриду, но сын, побывавший по случаю в Испании, посмотрел и приехал разочарованный:
— Пап, это зрелище не для нас — мясная лавка, я так болел за быка, но силы изначально неравны!
Перестройка и весь последующий псевдодемократический бардак породили довольно своеобразную мечту: хотелось увидеть рыжего приватизатора всея Руси соседом по камере известного нефтяного олигарха, возомнившего себя персоной международного масштаба, неподвластного подслеповатой российской Фемиде. Рыжий приватизатор вызывал жгучую неприязнь у Михаила еще и потому, что он, энергетик по образованию, не мог понять, почему человек, имевший смутное представление о законе Ома, лучше всех, конечно, не считая автора ГОЭЛРО, покоящегося на Красной площади, разбирается в проблемах и перспективах энергетики. Эта мечта пока что не сбылась, но, как утешал себя мысленно Михаил, находится в стадии подготовки к исполнению. И, наконец, последняя, но любимая, выстраданная на протяжении последних тридцати лет жизни, выражавшаяся одним словом, но каким — Уимблдон! Как часто Михаил видел себя на трибунах знаменитого стадиона с фирменной карточкой аккредитации на шее и слышал голос знаменитого в прошлом теннисиста, а ныне популярного телеведущего спортивных программ Александра Метре — вели, поясняющего аудитории мелькающие на экране кадры: «А это — отец и тренер нашего молодого спортсмена, впервые пробившегося через квалификацию в основную сетку».
