у меня какая-то беззаветная любовь на всю жизнь.
– Нет, ты же поняла меня! Мама, не издевайся! Вечно у тебя шуточки.
Машка пыхтит, краснеет и прячет нахлынувшую робость в чашке с чаем.
– Сергей Владимирович – определённо лучший мужчина, которого я встречала в своей жизни.
И достаточно.
– Но он… он же отец Костика.
Машу это явно беспокоит, но сегодня я поняла кое-что. Мне надоело оглядываться на кого-то. Надоело быть матерью, преподавателем, подругой, дочерью. Надоело делать то, от чего будет хорошо другим.
Я хочу быть женщиной. Обычной счастливой женщиной. Мне кажется, я это заслужила.
Глава 21 Сергей
– Нам нужно встретиться, – бросаю и крепче сжимаю в руке телефонную трубку, а на том конце провода выжидающая тишина. – Двойной тариф за срочность.
На улице морозный вечер, и я намеренно не сажусь в тёплый автомобильный салон. Мне нужен этот отрезвляющий холод, чтобы из головы выветрилась злость и мрачные мысли. Потому что, выйдя из квартиры Алисы, ещё несколько минут ходил вокруг дома, выглядывал Самохина. Хотелось приложить его тупую башку о покрытый остатками снега асфальт, чтобы напрочь выкинул дорогу к бывшей жене. Но, слава богу, Евгеша пропал бесследно, иначе у меня были бы огромные проблемы из-за этого куска дерьма.
После моих слов о более чем щедром вознаграждении невидимый собеседник оживает и оживляется, называет адрес, где нам никто не помешает обсудить все детали. Назначает встречу на завтрашний полдень, я соглашаюсь – мне подходит время.
Мы обсуждаем ещё некоторые моменты и, довольный, я обрываю звонок и запрокидываю голову вверх. Вглядываюсь в тёмное небо, усыпанное звёздами – значит, завтра будет ещё холоднее. Изо рта вырываются облачка пара. Он медленно клубится вокруг, готовый в любой момент опасть снежными хлопьями. Мороз пробирается под одежду, сковывает движения, и я застегиваю пальто, поднимаю воротник . Внутри всё выстывает – надо двигаться. Я же обещал вернуться, Алиса будет ждать.
Я снова снимаю с блокировки телефон, загружаю приложение со списком кафе и ресторанов города, нахожу ближайшее заведение, вбиваю замёрзшими пальцами свой заказ, оформляю самовывоз. Минут пятнадцать и всё будет готово, а я пока прогуляюсь, окончательно в себя приду.
Нет, ну каков урод, а. Из головы не получается выкинуть картинки происшедшего: как Евгеша лапал Алису, как целовал, а она боролась, как кошка. Сейчас, оставшись с собой наедине, могу признаться: я не сразу на него напал. Ждал несколько невыносимо долгих мгновений, старался понять: не по обоюдному ли всё согласию. Малодушно, но я давно уже не наивный парнишка, чтобы верить всему безоговорочно.
Но когда Алиса толкнула Самохина, попыталась освободиться из хватки бывшего, я сорвался с цепи. И теперь мне, чёрт возьми, стыдно, что вообще мог хоть на секунду усомниться в ней.
Ладно, оставлю это только на своей совести и никому никогда не признаюсь. Я обычный человек, на мне нет рыцарских доспехов – могу ошибаться. И буду ошибаться, но сегодня я окончательно понял одно: эта женщина нужна мне. Да, это всё романтичная пурга, но Алиса мне нужна, как воздух, и я не хочу и не могу её потерять. И никому не позволю обидеть её.
– Ваш заказ, пожалуйста, – отвлекает от размышлений симпатичная девушка “на раздаче” и с широкой улыбкой вручает мне пакет, а я ей деньги. Она на мгновение зависает, глядя на мою израненную о зубы Самохина руку, но я быстро прячу её. Не в музее, чтобы так рассматривать меня внимательно.
Внутри всё низкокалорийное, полезное, лёгкое – всё, как любит Алиса. И, честное слово, пусть я совсем не поклонник подобной пищи, сегодня готов потерпеть. Ну чем я не герой?
– Зачем? – хмурится Алиса, когда отдаю ей пакет. – У меня в доме есть еда, зачем тащил?
Пока я шастал туда-сюда, она уже успела переодеться в домашние серые спортивные брюки и светлую футболку, падающую с одного плеча. Тёмные волосы заплетены в косу, а на лице ни грамма макияжа. Такая тёплая и уютная, домашняя.
И этот её наряд возбуждает меня намного сильнее всевозможных откровенных платьев, чулок и вампирически красных губ. Потому что именно такую женщину я хочу видеть в своей квартире, с такой мне хочется проводить вечера.
Пока Алиса шуршит пакетом на кухне и громко восклицает, что столько еды невозможно съесть обычному человеку, я снимаю пальто, разуваюсь. Чувствую себя… счастливым. Честное слово, мне давно не было настолько хорошо и уютно, а о недавних событиях даже вспоминать не хочется.
Во всяком случае, я эту тему больше заводить на собираюсь.
Останавливаюсь в дверях, замираю, любуюсь Алисой, которая расставляет на столе, накрытом шёлковой скатертью, приборы.
– Поговорили? – спрашиваю, а Алиса замирает и напрягается. Я не вижу её лица, но чувствую, что на нём вряд ли улыбка.
– Да, поговорили, – Алиса продолжает вытаскивать из пакета судочки, ставить их в только ей одной понятном порядке и, кажется, больше не хочет об этом говорить. Но это только кажется, потому что продолжает: – Я всё Маше рассказала.
– Всё хорошо?
Подхожу сзади, протягиваю руки и отбираю у Алисы судок с каким-то зелёным салатом. Она не сопротивляется, молчит, ждёт, наверное, чего-то. Но я не знаю, что сказать – мне в такой ситуации быть не приходилось.
– Чем бы ваш разговор ни закончился, всё пройдёт и наладится, – говорю и целую Алису в пахнущую цветами макушку.
– Нет, Маша меня поняла. Сейчас она спит, но… ей, похоже, не очень понравились наши с тобой отношения.
Короткий смешок, а я хмыкаю.
– И что? Бросишь меня теперь?
– Вот ещё, – поводит плечом и оборачивается в мою сторону. – Ты мне пока что слишком нравишься.
– Пока что?
– Ну, ма-ало ли… – взмахивает в воздухе рукой, чертит ею узоры и делает шажок в сторону. – И вообще, давай есть!
Широким жестом Алиса указывает на стул, сама садится на стоящий рядом, а я пододвигаю выделенный мне ещё ближе к ней.
– Болит? – хмурится и берёт мою руку в свои. Разбитые костяшки затянулись тонкой коркой, но всё ещё ноют.
