Инспектор сделал глубокую затяжку.
— Конечно, не исключено, что есть свидетели, которые видели, как кто-то крутился возле машины. Но ведь убийца мог залезть внутрь, закрыть дверь и спокойно заниматься своим делом, не привлекая внимания. Да и темно уже было. Поэтому пока никого найти не удалось. В бардачке обнаружены две пустые склянки — самые обычные пятидесятиграммовые пузырьки, без каких-либо наклеек. Отпечатков пальцев нет ни на них, ни на плошке. А выяснять, кто и когда эти пузырьки купил, — все равно что искать иголку в стоге сена. И вообще должен согласиться с вами — тот, кто занимается такими делами, следов не оставляет. Боюсь, что мы так никого и не найдем. — Инспектор выпустил еще одно облако дыма. — Хоть в лепешку разобьемся. Тут все обстоятельства против нас. Я теперь долго в машину не сяду, не заглянув под крышу. Надо искать мотивы убийства. Я помню, вы говорили, что все дело в красной шкатулке. Но куда же она могла запропаститься? А без нее — даже не знаю, как быть. Пока ведь нет абсолютно ничего ни на Фростов, ни на кого-либо еще. Предположим, Дадли Фрост растранжирил все наследство. Какой ему толк убивать Макнейра или Джебера? Что касается Лу и девицы, тут даже намека на какой-нибудь мотив нет. Остается миссис Фрост, которая, как мы знаем, много лет платила Джеберу деньги. Она утверждает, что зло старый долг, но Джебер-то мертв, и выяснить что к чему теперь невозможно. Вероятно, все эти годы он шантажировал миссис Фрост. Но чем? И почему ей понадобилось убивать сейчас? И при чем тут Макнейр? Сначала-то убили Макнейра!
Кремер стряхнул пепел в пепельницу, снова откинулся в кресле и раздраженно хмыкнул:
— Придется вам разбираться. Я еще во вторник сказал, что ничего не понимаю. И с тех пор не продвинулся ни на шаг. Только прибавилось еще два трупа. Думаю, это дело — по вашей части. Я в таких вещах не мастак. Час назад я был в прокуратуре, они вас там в кандалы готовы заковать, но и я сказал Фрисби пару ласковых. Конечно, характер у вас ужасный, а гениальности ровно вполовину меньше, чем думаете. Но все равно вы на голову выше любого в своем деле со времен Цезаря и до наших дней. Знаете, почему вчера я тут шумел, а сегодня разговариваю по-хорошему? Потому что Джебера убили, а вы от своей клиентки не отказались. Брось вы это дело сегодня утром, я бы сам с удовольствием заковал вас в кандалы. Но теперь я вам верю. И что шкатулки у вас нет, тоже…
Помешал Фриц. Он постучал в дверь кабинета, важно вошел и, остановившись в двух шагах от Вулфа, почтительно поклонился:
— К вам мистер Морган.
Вулф кивнул, и складки у него на щеках немного разгладились. Такого я давно не видел.
— Ладно, Фриц, — проговорил он, — от мистера Кремера у нас секретов нет. Пригласите его.
— Слушаюсь, сэр.
Фриц вышел, и появился Сол Пензер. Я внимательно оглядел его. Вид у Сола был несколько удрученный, но не скажу, что расстроенный. Под мышкой он держал сверток размером с коробку для сигар, завернутый в плотную темную бумагу. Сол подошел к столу Вулфа. Тот вопросительно поднял брови:
— Ну, как?
— Отлично, сэр, — кивнул Сол.
— Все в порядке?
— Да, сэр. Все, как вы просили. Я задержался, потому что…
— Ничего страшного. Арчи, будь добр, положи сверток в сейф. Хорошо, Сол, пока все. Приходи в два часа.
Я взял пакет и засунул его в сейф. В свертке было что-то твердое на ощупь, но довольно легкое.
Сол ушел. Вулф откинулся в кресле и прикрыл глаза.
— Итак, — пробормотал он и глубоко вздохнул, — мистер Кремер, я же говорил, что мы неплохо скоротаем время. Так и вышло. — Он посмотрел на часы. — А теперь — о делах. Уже первый час, а в час у нас ленч. Не могли бы вы к двум привезти сюда всех Фростов? Тогда я при вас поставлю в этом деле точку. Думаю, за час мы управимся.
Кремер потер подбородок. В руке у него была сигара, и пепел упал прямо на брюки, но он этого не заметил, так как, не отрываясь, смотрел на Вулфа. И наконец выдавил:
— За час?
Вулф кивнул:
— Может быть, чуть больше, хотя вряд ли.
Кремер не сводил с него глаз.
— А что в свертке, который Гудвин убрал в сейф?
— То, что принадлежит мне. — Вулф погрозил ему пальцем. — Право же, не стоит кипятиться. Я приглашаю вас присутствовать при раскрытии тайны убийств Молли Лок, а также Макнейра и Джебера. Сейчас я не намерен ничего обсуждать и кричать на себя не позволю. Не забывайте, что вместо вас я мог бы пригласить кого угодно — газетчиков или, например, мистера Морли из прокуратуры. Сэр, удача сама идет к вам в руки, а вы недовольны. Значит, в два часа все Фросты должны быть здесь. Договорились?
Кремер поднялся.
— Будь я проклят. — Он посмотрел на сейф. — Ну, скажите, это шкатулка?
— В два часа.
— Ладно. Но имейте в виду — иногда вы заходите слишком далеко. Видит бог, если ее у вас не будет…
— Будет. В два часа.
Инспектор снова посмотрел на сейф, покачал головой, сунул сигару в рот и ушел.
ГЛАВА 18
Все семейство Фростов в полном составе не случайно прибыло одновременно — в самом начале третьего: его сопровождали инспектор Кремер и Пэрли Стеббинс, сотрудник отдела по расследованию убийств. Пэрли приехал с Еленой и ее матерью в темно-синем лимузине, принадлежащем, полагаю, богатой наследнице, а Фростов-мужчин привез Кремер в служебном автомобиле. Ленч у нас уже кончился, и, увидев из окна подъехавшие машины, я спустился встретить гостей. Мне было велено провести их прямо в кабинет.
Я волновался, точно конгрессмен в день выборов. Разумеется, Вулф в общих чертах рассказал мне о предстоящей программе. Он мастер разыгрывать всякие спектакли. К тому же человек без нервов. А благодаря прирожденному честолюбию, похоже, он просто не понимает, что значит бояться провала. Но я-то сделан из другого теста, и мне, честно говоря, было не по себе. Еще перед завтраком Вулф сообщил, что нам предстоит нечто неприятное и даже опасное, хотя сказано это было скорее для форса, просто чтобы я знал: готовится грандиозное представление.
Я впустил гостей, помог им раздеться и провел в кабинет. Вулф, сидя в кресле, встречал каждого входящего кивком головы. Расставляя стулья и кресла, я заранее продумал, как рассаживать гостей: Елену — поближе к шефу, с другой стороны от нее — Кремер, за ним — Луэллин. Дядюшку Дадли я поместил около себя, чтобы в случае чего заткнуть ему фонтан, а миссис Фрост устроил по другую сторону, в глубоком кожаном кресле возле глобуса. Все Фросты выглядели далеко не празднично. У Луэллина глаза были навыкате, словно он страдал базедовой болезнью, а лицо сделалось землистого цвета — очевидно, от давешнего нитробензола. Миссис Фрост держалась, как всегда, прямо, однако была бледна, и черное платье лишь подчеркивало эту бледность. Елена в темно-коричневом костюме и такой же шляпке, как только села, сразу сплела пальцы, видимо, желая унять дрожь, и выжидательно глядела на Вулфа. Дадли Фрост непрерывно ерзал на стуле и вертел шеей.
— Мистер Кремер, — негромко попросил Вулф, — не мог бы ваш помощник посидеть на кухне?
— Зачем? — проговорил инспектор. — Он не кусается.
Вулф покачал головой.
— Он нам не понадобится. На кухне ему будет удобнее.
Кремер хотел было возразить, но, пожав плечами, приказал:
— Идите на кухню, Стеббинс. Я позову, когда понадобитесь.
Кинув на меня сердитый взгляд, Пэрли вышел. Вулф подождал, пока за ним закроется дверь, и, оглядев присутствующих, начал:
— Итак, вас пригласил сюда мистер Кремер, но и я благодарю всех за визит. Ваше присутствие здесь весьма желательно, хотя ничего особенного от вас не потребуется…
Дадли Фрост взвился:
— Мы приехали, потому что нас заставили! И вы это прекрасно знаете! Что нам оставалось делать?
— Мистер Фрост, прошу вас…
— Нечего нас просить! Вы верно заметили, что от нас ничего не потребуется, вы ничего и не услышите, да-да! Мы вообще отказываемся отвечать на вопросы, пока не пригласят нашего адвоката. Я уже сказал инспектору Кремеру: лично от меня ни единого слова не добьетесь! Ни полслова!
Вулф погрозил ему пальцем:
— Мистер Фрост, если вы действительно будете молчать, обещаю: от вас потребуется только слушать. Я не жду никаких слов, предпочту говорить сам. И мне есть что сказать. Кстати, Арчи, пора бы открыть сейф.
Это был знак к началу первого действия той пьесы, где у меня была не последняя роль. Но все следовало делать строго по тексту. Я подошел к сейфу, достал предмет, принесенный Солом, и положил перед Вулфом. Бумагу я снял еще утром, и сейчас на столе стояла потертая, поцарапанная шкатулка из выцветшей красной кожи примерно в десять дюймов длиной, два высотой и четыре шириной. На одной ее стороне блестели позолоченные петли, на другой вделана была тоже позолоченная узорная пластинка с отверстием для ключа. Едва глянув на шкатулку, Вулф отодвинул ее, а я сел и открыл блокнот.
