– Да, он наконец-то стал таким, каким его всегда мечтал видеть его отец, – тихо согласилась Вэл и спохватилась: – К моемубывшемумужу, мама!
– Да-да, конечно бывшему. Знаешь, нам, седому старшему поколению, всегда забавно слышать, как серьёзно рассуждают дети о том, какими их желают видеть родители. Милая моя, родители желают видеть своих детей здоровыми, уверенными в себе и довольными жизнью, а вовсе не политиками в костюмах и не солидными банкирами при больших деньгах. Так я к чему разговор завела: всем кандидатам на пост мастера города намекнули, что предпочтение будет отдано семейному человеку.
Сердце невольно дало сбой. В отличие от голосовых связок и тела оно не подчинялось контролю разума и силы воли. Сердце непокорно затрепетало и горестно заныло, однако ни боль, ни взметнувшаяся волной ярость второй ипостаси не помешали Вэл хрипловато и сухо выдавить правильные слова:
– Ассортимент невест у наследника вампирского клана, должно быть, огромен. Желаю ему удачи с выбором жены.
– А он не намерен её выбирать. Твой заявил, что если правящая верхушка Иных официально выдвинет такое условие, то он снимет свою кандидатуру, – выпалила мать.
Так вот ради какой новости она взялась названивать в конце рабочего дня, не дотерпев до стандартного времени: обычно родители звонили после ужина.
– Отец проклянёт его за такие слова, – выдохнула Вэл, хорошо помнящая своего невыносимо аристократичного, властолюбивого, чопорного свёкра.
– Вполне возможно. Среди вампиров средних лет нет никого другого, кто бы настолько идеально подходил на должность мастера.
Средним для вампиров считался возраст от ста до двухсот лет, более зрелые годы принято было называть «старшим возрастом», и к этому рубежу как раз приближался бывший муж Вэл. В самом деле наилучший выбор для руководителя высокого ранга: молодость в крови уже не играет, а свойственный старости консерватизм ещё не подступил. Впрочем, старость у вампиров бывала очень затяжной, как и у некоторых других видов Иных, и никак не проявляла себя во внешнем облике. Разве что взгляд становился всё более тяжёлым, обдающим могильным холодом векового опыта, отражающим давнее разочарование во всех и вся.
– Мам, если у тебя всё, то мне надо собираться в поездку, – нарушила Вэл повисшее молчание.
– Я ещё хотела спросить: ты не планируешь перенести свою контору поближе к дому, в Новый Орлеан? Мэтт Донован мечтает объединить свою контору с твоей и уйти на пенсию, оставив всё хозяйство под твой присмотр.
– Нет, мама, с чего бы мне планировать переезд? Мне нравится жить в Атланте, у меня здесь масса клиентов.
– Ну, тут не так уж далеко до нас, всего пять часов на машине, а на собственных крыльях гораздо быстрее доберёшься, так что нынешние клиенты останутся при тебе.
– Мама, твои намёки прозрачны, но совершенно беспочвенны. Даже если мой бывший муж займёт пост мастера, на мою жизнь это никоим образом не повлияет. Разве только понадеюсь, что высокая должность вынудит его неотлучно сидеть в Новом Орлеане!
«И никогда впредь я не наткнусь на него в ночном клубе!» – додумала она про себя.
– Боюсь, что так оно и выйдет, – проворчала мать и сбросила вызов.
.
К своему дому Вэл подъезжала медленно и осторожно. Остановив машину в сотне метров от ворот, она пошла обходить свою ограду, надеясь, что вездесущие любопытные соседи не заметят её странной прогулки. Дом её находился в самом конце улицы: с двух сторон его окружала большая роща, с одной – дорога, а вдоль последней стороны шла тропинка, проложенная между участком Вэл и её ближайшими соседями. В прошлый раз незваная гостья явилась со стороны рощи, но сегодня никаких подозрительных запахов в воздухе не витало. Завершив осмотр территории, Вэл загнала машину в гараж, собрала сумки в поездку и вышла встречать закат на заднее крыльцо в звериной ипостаси: в Лос-Анджелесе ей вряд ли представится возможность прогуляться на четырёх лапах. Кроме того, народная мудрость гласит: лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Постоянно изучая криминальные дела, Вэл давно усвоила, что на любую силу найдётся превосходящая сила, и что многое в жизни зависит от игры слепого случая. Если бы Берти Янг больше смотрел криминалистические передачи, он бы, скорее всего, не сидел сейчас за решёткой. Вэл не хотелось, чтобы её поминали словами: «Если бы ведьмы чаще слушали новости, адвокат осталась бы жива».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Солнце село за горизонт. Вэл потянулась, поскребла вдоль гребня острым кончиком хвоста и почти направилась к двери, как до её носа долетел запах незнакомого вампира. Чем больше она принюхивалась, тем сильнее не нравился ей запах: кровопийца был из старших, его возраст перевалил за третью сотню, а когда такой древний и многоопытный вампир без заминки проходит многослойный щит недавно переустановленных охранок твоего дома – становится не по себе. Приникнув к земле и под прикрытием кустов внимательно следя за гостем золотисто-зелёными глазами с вертикальным зрачком, Вэл еле удержала утробное ворчание: так изящно перелететь забор сквозь все защиты вампир мог при одном-единственном условии – у него имелся при себе магический ключ от её дома. Однако даже в охранной фирме не имелось дубликатов ключей: специалисты по защитным системам устанавливали общий магический контур, который владелец дома завершал сам, внося в него символы придуманного кода. Таким образом, никто не мог подделать ключи и не мог узнать сведения о них в охранной фирме. Если вдруг кто-то находил утерянный магический ключ, то для его использования пришлось бы угадать, к какому дому или квартире тот подходит – нетривиальная задача для мегаполиса. Но собственный ключ лежал в спальне в сумочке Вэл, а копии выдавались ею лишь двум её подругам и Тони.
«Если наш парень или девочки пострадали, мы этого вампира съедим начисто со всеми вещдоками его визита», – подсказала идею вторая ипостась и облизнулась, переполняясь хищным азартом охоты. Раньше зверь наслаждался их тренировками с супругом, которые потом внезапно прекратились, и частенько скучал по старым временам и битвам. А тут такой подарок судьбы: на охраняемую им территорию с явно недобрыми намерениями явился залётный вампир, на которого он имеет законное право напасть! Тем более что от вампира устойчиво пахнет сильной ведьмой, а после вчерашнего налёта доверие Вэл к наездницам метлы заметно пошатнулось.
Она абсолютно бесшумно постелилась по земле, занимая максимально удобную позицию для наблюдения и броска. В своём саду она знала каждую ямку, каждый ров, большинство которых были созданы ею собственноручно как раз для целей маскировки и укрытия. Вампир был высок, белобрыс, голубоглаз и совершенно незнаком Вэл. Из этого следовал однозначный вывод, что он не из клана Атланты, поскольку всех старших местного клана она знала лично и очень хорошо. Припозднившийся гость не спешил вламываться в дом: он настороженно замер на открытой полянке перед цветочными клумбами, и Вэл от души порадовалась, что события прошлой ночи напомнили ей о необходимости постоянно носить антиментальные амулеты. Правда, противтакоговампира они могли не сработать, но в помощь современной магической технике существовали древние методы противодействия ментальной магии. Те методы, которым Вэл обучал муж.
«Всем известно, что управлять разумом сумасшедшего невероятно трудно – столь же трудно, как управлять неисправным вертолётом в шторм, а почему? – спрашивал у Вэл неугомонный супруг и сам же объяснял: – Чтобы перехватить управление разумом человека, вначале надо настроиться на одну с ним волну. Уловить его страх, стремление сбежать, намерение атаковать или возразить – и тут же перехватить управляющий импульс, а когда руль в твоих руках, несложно направить мысли и действия человека в нужное тебе русло. Если же разум человека болен и рассеян, то подстроиться под его скачущие мысли и намерения очень сложно, да и настройка постоянно сбивается. Какие из всего сказанного следуют выводы, красавица моя? Во-первых, твои намерения не должны быть очевидны врагу. Во-вторых, твои мысли не должны быть сосредоточены на чём-то одном. В-третьих, чем меньше твои видимые действия соответствуют замыслам и чем дальше от текущих событий бродят твои поверхностные мысли, тем затруднительней будет отдать тебе ментальный приказ».
