Четверка «яшек» Кудымова бросилась на «худых», завязав с ними бой, а «Петляковы» продолжили сближаться с кораблями противника.
Когда до немецко-финской эскадры оставалось около пяти километров, Раков подал команду:
– Внимание! Цель видите? Сейчас будем делать боевое развертывание! Слушать всем! Звеньям перестроиться в колонну! Удар нанести по плавсредствам звеньями с пикирования! Два захода. Как поняли? Я – «Ноль десятый»!
– Я – «Ноль седьмой». Понял.
– Приготовиться! Начали!
«Пешки» перестроились в колонну звеньев. Головное звено легло на боевой курс, и небо вокруг него мигом загустело хлопьями дымных разрывов – это работали шестнадцать 105-миллиметровых орудий с «Вайнямёйнена».
На их фоне зенитные «Виккерсы» с «Ильмаринена», не дотягивавшие и до трех дюймов, казались легкой щекоткой.
Минные заградители тоже открыли огонь – их темные, низко сидевшие в воде борта окаймились желтыми бликами вспышек.
В эту минуту Егор испытал унизительный страх – впереди, с боков, повсюду клокотало пламя и рвались снаряды, воздух был пронизан трассерами «эрликонов» и калеными осколками.
– Пошел!
Цель в прицеле. Огромная палуба броненосца «Ильмаринен» надвигалась снизу, струя зеленые и красные очереди.
– Командир! В атаку вышли топмачтовики!
Челышев не ответил. Он смотрел, не отрываясь, на серую палубу «Ильмаринена».
– Выводи!
Егор с силой утопил кнопку на штурвале. Освободившись от полутонки, бомбардировщик «вспух», вздрагивая и выходя из угла пикирования.
– Командир! Кренится броненосец! Ура-а!
Челышев увидел во всей красе работу топ-мачтовиков: «ДБ-3Ф» – самолеты неслись над водой метрах в сорока от волн.
Когда до борта «Вяйнемёйнена» оставалось метров триста, не более, «ДБ» вываливали бомбы, и те, падая на воду почти горизонтально, летели далее рикошетом, словно камешек-«жабка», пущенный мальчишкой.
Взбив верхушку волны в пену, бомба, начиненная тонной взрывчатки, полетела, чуть вращаясь, на высоте метров восемь и врезалась броненосцу в борт.
Бомбардировщик уже «перепрыгнул» зенитки корабля, следом поспел его губительный груз. Взрыв ахнул, разворачивая бортовую броню, вздымая дым, огонь и воду, мешая первозданные стихии в бурлящий пар, черный от сажи.
– Внимание, «маленькие»! Опасность справа. Прикройте!
– Я за ними давно наблюдаю, – послышался в эфире неторопливый голос Кудымова. – Работайте, «большие», спокойно!
– Маневр вправо! Вправо!
– «Семнадцатый»! Вас атакуют «Фоккеры»! Маневр!
– Командир! Сбили Мирошниченко! Никто не выпрыгнул…
– Внимание! – заговорил комполка. – Только что на наших глазах погиб экипаж Мирошниченко. Отомстим за смерть наших товарищей! Вперед, в атаку!
«Петляковы» разворачивались на второй заход, ныряя в чернодымное, блещущее огнями облако.
– Пошел!
Нос «пешки» клюнул воздух, опускаясь, перед глазами Челышева зачернела вода, и на ней чечевицеподобный минзаг, окрашенный в серый цвет.
«Эрликоны» били не переставая, сжигая стволы. Трассирующие очереди и шапки разрывов застили оптику прицела, но Егор успел-таки поймать в перекрестье нос минного заградителя.
Скоро тот поймает полутонку… Есть!
– Выводи!
Линия горизонта плавно опустилась на место – «пешка» выходила из пикирования.
– Командир! Прямое попадание! Минзаг тонет!
– Туда ему и дорога.
– На Балтике порядок! – донесся голос Ракова. – Доложите наблюдения!
– Потоплен головной минзаг, тонут еще два.
– Потопили шесть единиц минзагов. «Вайнямёйнен» лежит на боку, тонет – топ-мачтовики доконали. «Ильмаринен» пустили ко дну мы!
– Вас понял. Молодцы! Всем участникам операции объявляю благодарность!
– «Двадцатый»! Я «Двадцать восьмой»! – прорвался голос старшего лейтенанта Упита. – Имею повреждение. В строю держаться не могу. Разрешите следовать на базу самостоятельно?
– «Двадцать восьмому»! Разрешаю следовать самостоятельно. «Малыши»! Прикройте «Двадцать восьмого»!
Два «Яка» пристроились к подбитому «Петлякову».
Челышев выдохнул. Все вроде… Отстрелялись.
Когда показались родные берега, ожили наушники:
– «Двадцать восьмой»! Доложите, как работает матчасть?
– Хорошо, командир! Моторы тянут, но затруднено управление. Держим вдвоем со штурманом. Разрешите дотянуть домой?
– Хорошо! Садиться будете первыми. Выходите вперед!
Егор слушал переговоры немного отстраненно, а в голове крутилось: «На Балтике порядок!»
Глава 24
Небесный почтальон
Южный фронт РККА держался. Отдельная Приморская армия при поддержке Черноморского флота успешно обороняла Одессу, раз за разом переходя в наступление и гоняя 4-ю румынскую армию силами добровольческих отрядов.
11-я армия Вермахта была покрепче, но и от нее отбивались.
К середине сентября из Новороссийска в Одессу были переброшены четыре стрелковые дивизии, артиллерия, три дивизиона «катюш». Это позволило начать наступление на восток и соединиться с главными силами Южного фронта – частями 6-й и 12-й армий[45].
Командование фронта в октябре организовало оборону в районе Запорожья, задержав продвижение частей Вермахта под командованием Манштейна и 1-й танковой армии.
Дивизии 5-й и 38-й армий на левом фланге Юго-Западного фронта ударили немцам в тыл, создав полуокружение. Готовилось контрнаступление и на северо-западе, на Ленинградском и Калининском фронтах.
Сталин поставил задачу: ни в коем случае не допустить блокады Ленинграда!
Новые танки «Т-34—85» еще не были запущены в серию, но вот более простые конструкции – «СУ-85» – поступали прямиком на фронт. Больше всего этих самоходок прибывало под Ленинград – выбивать немецкие танки.
2-я эскадрилья 122-го полка, в которой служил Сергей Долгушин, стала отдельной, а возглавил ее опытный командир – капитан Александр Семенов, Герой Советского Союза, воевавший в Испании и Финляндии.
Пилоты эскадрильи прикрывали войска в районе Ельни, Смоленска, Демидова, Ярцева. Эскадрилья влилась в 180-й ИАП, как 4-я. Их в полку как раз четыре и набралось, все раньше числились отдельными. Две эскадрильи на «МиГ-3» и две на «И-16».
В начале октября почти каждый день шло перебазирование – то на аэродром севернее Снежарова, то в Усово, то в Ерши.
Ерши – это деревушка на Волге, километрах в двадцати от Ржева.
Там еще была станция Чертовино, а севернее стояло имение графа Игнатьева. Вот в том-то имении со складов летчики полка и получили зимнее обмундирование – кожаные регланы, свитера и все прочее.
А 13 октября – опять на новый аэродром.
– Пойдемте строем, – сказал Семенов, – за облаками!
Взлетела первая четверка – комэск с Долгушиным в первой паре, Сергей Макаров с Никитой Боровых – во второй. За ними потянулась вся эскадрилья.
Взяли курс на Калинин, на аэродром Мигалово. Туда же перелетели «ишачки» комэска Тимофеева. А вот техсостав запаздывал. Пилоты выкручивались сами.
Расход боеприпасов был такой, что пришлось гражданских просить помочь – поставили железные бочки, в них кипятили воду, а женщины из местных опускали туда на веревках патроны к ШКАС и БС, чтоб автол растопить. Потом все это хозяйство вытаскивали крючками и протирали. Летчики уже сами набивали патроны в звенья, звенья собирали в ленту.
Только на другой день привезли машинку, чтобы через нее ленты прокручивать, ровняя патроны.
17 октября полк перебрался в Борки, где была построена километровая бетонная полоса. Едва успели расположиться, как Сергея поймал командир полка.
– Товарищ Долгушин? Вот вы-то мне и нужны! Наших кавалеристов отрезали под Андрианополем, там их целый корпус, а связи нет. Короче, нужно им пакет передать – там все расписано, в какое время выдвигаться и куда, чтобы из окружения вырваться. Ясна задача?
– Так точно! Я сейчас полечу, посмотрю, может, найду их.
– Добро!
«МиГ-3» вылетел с Борок не мешкая – примерное местонахождение кавалеристов было известно.
Место для посадки обнаружилось быстро, но как раз посередине ровного вроде бы луга тянулась зеленая полоса – понижение.
«Мигарю» не сесть, – сообразил Долгушин, – придется на «У-2» лететь. Ла-адно…»
Ага! Вот они, конники!
Несколько всадников показались на опушке, но поспешили укрыться, завидев самолет.
– Свой я, свой… – проворчал Сергей, сбрасывая вымпел – записку в гильзе, а к гильзе за бечевку привязан флажок. В записке было написано: «Если вы свои, то дайте сигнал на этот день».
Кавалеристы вызнали, что от них требуется, и пустили две ракеты. Долгушин сбросил с кружившегося «МиГа» следующую гильзу, с еще одной запиской, в которой предупреждал, что прилетит ночью, сядет тут, зарулит и передаст пакет. А вы, мол, дадите зеленую и желтую ракету.
Когда Сергей вернулся, как раз и полковник объявился с пакетом.
– Держите.
– Товарищ полковник, разрешите, я им еще табачку подкину?
