Борис Антипович заметно побагровел.
— Ну послушайте! Нельзя игнорировать такой кладезь талантов! Я не знаю, как вы привыкли вести дела в Америке своей, но… — Борис запнулся.
В зал, спускаясь с лестницы, зашёл Андрей. Парень был взъерошенным, одетым в изодранный спортивный костюм без молнии. Гости в ужасе на него посмотрели, будто к ним пришел прокаженный, и к молодому человеку направилась охрана, чтобы выдворить взашей. Борис сказал своим собеседникам: «Одну минутку, я скоро» и побежал со всех ног до талантливого студента.
— Расступитесь! Не трогайте его! Это актер! Я его продюсеру американскому показываю!
Охрана остановилась и молча ушла на свои посты.
— Какое счастье, что вы здесь, Андрей! В прошлый раз вы так внезапно пропали! Идемте же! Мне нужно столько рассказать…
Борис Антипович обливал парня с ног до головы нескончаемым потоком слова. Он рассказывал про то, как ему удалось выйти на американского продюсера, про то, какие сложно переговоры сейчас шли, какие деньги стояли на кону и многое другое. Он обливал его потоком слов и не замечал, что Андрей ничего не отвечал. Он молчал, а на его лбу проступали капли холодного пота. Каждый мускул его лица был напряжен и дрожал. Преподаватель же привел молодого человека к столику Вальцберга и с гордостью продемонстрировал его.
— Вот! Любуйтесь!
— Кто это? — спросил продюсер через переводчика.
— Это, Мистер Вальцберг, настоящая восходящая звезда! Его актерский талант неоспорим, как и способность вжиться в совершенно любую роль. В нем нашёл свое отражение небезызвестный метод Станиславского! Он…
Андрей задрожал и стал медленно оседать на пол. Парень держался за голову и смотрел стеклянным взглядом куда-то вниз. Американский продюсер с переводчиком привстали со своих мест.
— Что он делает? — перевел мужчина Вальцберга.
— Он… Он… — задумался Борис Антипович, озадаченно глядя на студента. — Он отыгрывает смерть Моцарта! Сальери только что его отравил и теперь легендарный композитор умирает!
— Magnificent! — поразился продюсер и сунул бумажку с ручкой Андрею.
— Вы не могли бы написать свои контактные данные, чтобы мистер Вальцберг…
— Нет! Уберите! Уберите это от меня! Уходите! — истошно завопил Андрей, распугав гостей.
Парень вскочил, отобрал ручку у продюсера и стал ее бить об стол до тех пор, пока она не разлетелась вдребезги. Он, шатаясь, отбежал от стола и кубарем влетел в десерт молодой пары, сидевшей за соседнем столиком.
— Что вы делаете?! Охрана! Уберите его! Он мне платье испортил!
— Молодой человек, покиньте отель, — строго сказал подошедший охранник.
— Андрей! Что с вами?!
Парень, постоянно спотыкаясь и хватаясь за голову, побежал на выход. Его мозг пылал в агонии. Каждая клеточка тела молила о пощаде и жаждала прекрасного мгновения смерти и забвения. Внутренние органы будто танцевали канкан и чечетку одновременно.
ТЫ ЯВИШЬ МЕНЯ МИРУ.
— Нет! Нет! Прочь из моей головы! — кричал Андрей, пробираясь сквозь столики банкетного зала.
ТЫ ИСКРА, ИЗ КОТОРОЙ ВОЗГОРИТСЯ ПЛАМЯ! ТЫ ЗВЕЗДА-ПОЛЫНЬ, ЧТО ОТРАВИТ ВОДЫ!
— Оставь меня! Оставь меня!
Парень обеими руками вытолкнул двери и вылетел в холодную питерскую ночь.
ОТОБРАЗИ МЕНЯ! РАССКАЖИ ОБО МНЕ! ЯВИ МЕНЯ!
— Ни за что! Ни за что! Я знаю, что ты такое!!!
Андрей споткнулся и покатился с лестницы, распугивая запоздалых гостей, возвращавшихся к себе в уютные номера.
ВСЕ УЗНАЮТ ОБО МНЕ! ВСЕ УЗРЯТ И УЖАСНУТСЯ! ИБО Я ЛИТЕРА ПОГИБЕЛИ!
Парень уже не пытался препираться с голосом в своей голове, а просто скрылся во мраке ночном и побежал куда глаза глядят.
В это время в спуске к каналу Грибоедова напротив дома Зингер возникла дверь. Люди сверху шли по своим делам и не обращали внимания, как она открылась, и из нее вышла толпа вооруженных людей. Сотрудники «МостоТреста» осматривались по сторонам и ждали, когда выйдут из нуль-портала все. Последним из двери вышел Адвокат и, захлопнув ее, выдернул дверную ручку из стены.
— Судя по данным разведки, в здании отеля «Европа» произошла вспышка психической энергии. Кто-то потратил очень много сил на создание иллюзии, — начал краткий брифинг Адвокат.
— Вы уверены, что это Миссионер, ваше высокопревосходительство?
— Больше некому. Вперед! Нам надо его остановить!
И они пошли: штурмовой отряд «МостоТреста» во главе с Адвокотам. На лице светловолосого мужчины не было ни капли озорства и шутовства. Он был предельно серьёзен и доказывал это каждым шагом своей целеустремленной поступи по направлению к отелю. Сотрудники «МостоТреста» следовали за ним. Прохожие глядели на странную процессию и бросали изумленные взгляды. Несколько зевак с фотоаппаратами даже стали фотографировать их.
— Ваше высокопревосходительство. Они нас фотографируют.
— Пускай. Мы сегодня особо фотогеничны.
— Но они обращают на нас внимание! Слухи поползут.
— На мой взгляд, пусть лучше ползут слухи, но эти люди останутся живы! Со слухами и после можно разобраться.
Отряд приближался к главному входу. Адвокат начал рыться в своем пальто, чтобы найти особо убедительное удостоверение, а сотрудники «МостоТреста» стали проверять свои орудия и броню. Битва предстояла тяжелая.
Впереди перед ними возник странноватый худощавый мужичок в ватнике и шарфом на шее.
— Ой! Люди добрые! Не поможете?
— Простите, но у нас своих дел хватает… — начал было Адвокат, а затем заметил, кем был этот мужичок. — Я вас где-то видел.
Адвокат и отряд «МостоТреста» остановились. Мужичок выглядел до боли знакомым, но Адвокат никак не мог вспомнить. В итоге, мужичок сам решил напомнить о себе.
— Я Карл Борисов или Борис Карлов! Я был соседом по тюрьме вашего клиента.
— А! Безумный художник-акционист? Вспомнил! Рад вас видеть, но теперь свалите с дороги! Не до вас сейчас.
— Ах! Сердце! Приступ!
Карл Борисов театрально схватился за грудь и стал падать. Как только он грохнулся на дорогу, к нему подбежал один из членов отряда.
— Помогите мне… подайте мне руку… — хрипел художник.
Солдат протянул руку, Борис Карлов за нее схватился. Солдат тут же растворился в воздухе.
— А! Куда это он?! Ничего не понимаю! — Карл Борисов сел на колени и, вылупив глаза, стал смотреть по сторонам. — Где он? Что за фокусы?!
Отряд «МостоТрест» выставил оружие и начал судорожно целиться в разные стороны, ища того, кто атаковал их коллегу. Адвокат же пристально наблюдал за художником. Тот встал, отряхнулся и, хотел уже пойти восвояси, как его стало качать, шатать и повело в сторону к солдатам.
— Ребятки! Держите меня! Мне что-то нехорошо! — Карл Борисов схватился за рукава двоих солдат и те тоже пропали.
Не было никаких вспышек, никаких звуков или колебаний в воздухе. Солдаты просто исчезали. Адвокат крутил головой в поисках объяснений произошедшему. И тут его осенило.
— Немедленно! Всем отойти от старика! Избегайте касаний его рук!
Отряд «МостоТреста» бросился в рассыпную. Казалось, это должно было помочь, но каким-то невероятным образом все по итоге натыкались на мужичка и растворялись в воздухе. Одну секунду он был здесь, а уже следующую пропадал из виду и оказывался у кого-то за спиной. Он бегал между солдатами и просил о помощи, приговаривая: «Ой! Что ж это делается! Куда вы хлопчики пропадаете? Помогите дедушке!
— Уворачивайтесь! Уворачивайтесь! От него!
Один из солдат не выдержал, направил лучемёт на старика и выстрелил. Художник-акционист вновь испарился, избежав попадания выстрела, и оказался позади солдата. Он коснулся его и тот, как и все, бесследно пропал. Адвокат остался один. Отряд «МостоТреста» исчез. Художник-акционист стал приближаться к Адвокату.
— Но вы-то хоть мне поможете?
— Отойди! Отойди от меня!
— Мне плохо, скучно и одиноко. Мне нужны друзья!
— Стой, где стоишь! Не приближайся!
Старик догнал Адвоката и схватил того за подол его пальто. Мужчина зажмурился, ожидая неминуемой смерти, но ничего не произошло. Он открыл глаза и увидел, что в этот раз пропали вообще все люди. Посреди пустынного Невского Проспекта стояли лишь он и Борис Карлов. Художник вытер пот со лба и сел на поребрик.
