Вокруг Исаакиевского Собора было необычайно шумно. Звучали милицейские сирены, бегали люди в форме, друг другу отдавали приказы, толпа зевак указывала пальцами куда-то на верх купола. Троица инопланетян же притаилась среди колонн и пыталась понять, что происходит.
— Что же их всех собрало вокруг храма? — задумчиво прошептал Миссионер.
— Может это у них праздник какой, ваше преосвященство?
— Больно уж они выглядят обеспокоенными для торжеств…
— Я думаю, что раз милиция собралась в таком количестве, то ничего хорошего не жди, — вставился Адвокат.
Мужчина почувствовал, как его сзади ткнули дулом. Ужасающий Миссионер наклонился над его ухом.
— Вот что. Ты из нас лучше всех разбираешься в землянах. Ты сейчас пойдешь и узнаешь все подробности. Помни, что ты на прицеле.
Адвокат кивнул головой и, уже было собрался идти, как его за плечо схватил Миссионер.
— Куда? А нуль-портал?
Мужчина нехотя отдал дверную ручку инопланетному чудищу и, петляя между припаркованными автобусами, вышел позади милиции и подошёл к усатому майору, что громче всех кричал и командовал.
— Добрый вечер, товарищ майор! А что здесь происходит? С чего весь сыр-бор?
— Гражданин! Ну вы слепой что ли? Или вам поговорить не с кем? На колоннаду гляньте и сами всё поймёте!
Адвокат посмотрел в ее сторону и ужаснулся. По куполу среди изваяний ангелов носился человек в знакомом ему спортивном костюме. Это был Андрей.
— Господи! Да снимите его уже! Он же разобьётся! — закричала рядом с Адвокатом девушка.
Пришелец побежал со всех ног обратным путём к Ужасающему Миссионеру.
— Узнал что-нибудь?
— Миссионер, нам надо на купол! Там Андрей, и он вот-вот свалится и разобьётся! Кажется, он собрался покончить с собой!
— Ох уж эти хрупкие человеческие тела и психика… Но наверх нам нельзя. К куполу сейчас прикованы сотни глаз. Такая толпа тупых обезьян может сломать чей угодно план. Махрим Аша, доставь его к нам.
Подчиненный Ужасающего Миссионера тут же поспешил исполнять приказ. Он своими огромными ручищами схватился за колонну с обратной стороны и полез вверх по ней, словно шимпанзе, перебирая двумя ногами и четырьмя руками. Гантолиец старался не высовываться из тени и вскоре скрылся за крышей над входом в собор.
— А ты, Адвокат, готовь нам путь для отступления, — сказал Миссионер и вручил мужчине дверную ручку.
— Ты настройки сбил, пока держал у себя. В номер отеля вернуться мы не сможем.
— Выбери любое другое место. Безлюдное.
— Кажется, выбрал такое.
— Без сюрпризов, надеюсь?
— Разумеется.
Вдруг, со стороны толпы людей донеслись крики: «Куда он пропал?! Что это было? Вы видели?! Темное пятно промелькнуло! Я заметил!» Судя по всему, Махриму удалось сцапать Андрея, и теперь гантолиец тащил его вниз. Адвокат открыл проход с помощью дверной ручки, и, как только Махрим спустился, они всей толпой занырнули в портал.
Дверь в этот раз привела в Летний Сад, которому в это время года в пору было называться зимним. Ровные ряды стриженых кустов были укрыты снежными шапками, а над ними вверх устремлялись старые деревья, сплетаясь ветвями где-то в вышине. Дверь возникла в стене Малой Оранжереи. Из неё вывались Адвокат, Ужасающий Миссионер, Махрим Аша и Андрей, что не прекращая стонал от боли. Мужчина выхватил его у гантолийца и усадил на ближайшую скамейку.
— Андрей! Ты слышишь меня? Говори со мной!
— Боль! Всё болит! Мне больно! — Андрей с огромным трудом выплевывал каждое слово, корчась в агонии на скамье.
— Отойди! — сказал Миссионер, отпихивая Адвоката. — Скажи мне, носитель Литеры Погибели, скольким ты успел поведать о ней?
— Ни одному! — выпалил парень.
— Что значит ни одному? Ты не мог утаить весть о Литере Погибели!
— То и значит, урод!
Ужасающий Миссионер отступил от страдающего парня, словно от горящего пламени и посмотрел на Махрима. Желтые глаза кардинала светились во тьме, показывая его полный растерянности взгляд. Священник столкнулся с непредвиденным развитием событий. Адвокат понял, что это был его шанс.
— Миссионер, ну ты видишь, насколько сильны люди! Вся твоя раса не смогла совладать с убийственным знанием! А он! Простой человек стоит нерушимым барьером на пути истребления его вида. Он страдает, он умирает, но держится до последнего!
— Замолчи, Адвокат! Я тебя не спрашивал, — прошипел Ужасающий Миссионер и повернулся к Андрею. — Каждая клетка твоего тела сейчас испытывает невообразимую боль, твои нейроны кричат о помощи, которая никогда не придет, и ты сопротивляешься. Тебя отделяет лишь один рисунок на стене или на земле от избавления от страданий, но ты сопротивляешься! Что тебе даёт силы, человек? Почему ты не сдашься?
— В… В… в… — Андрей всё никак не мог выговорить слово, постоянно отвлекаясь на болевые ощущения.
— Я слушаю тебя. Я хочу знать!
— Вэ… Ввээ… вф… — говорил парень с придыханием.
— Говори, демиург тебя разрази! — выкрикнул в гневе Ужасающий Миссионер.
Парень собрал остатки своей воли в кулак и, проигнорировав агонию своего организма, завопил во всю глотку.
— Вера, что мы должны жить!
Андрей снова стал стонать от боли, а Миссионер молча развернулся и посмотрел на Адвоката с Махримом.
— Удивительно. Человек способен на столь сильное проявление веры. Чистой веры. Без надежды и награды. Веры в то, что то, что он делает — правильно. Если бы мой народ обладал столь же сильной верой, то они бы сейчас были живы.
— Ну ты же сам видишь, Миссионер! Ты сам понимаешь! Это чудо! Люди — это чудо! Посмотри на его страдания и спроси себя, разве эти крохотные титаны не стоят милосердия?
Адвокат замолчал и стал следить за реакцией кардинала. Было отчетливо видно то глубокое потрясение, которое он только что пережил. Его картина мира перевернулась раз и навсегда, заставив пересмотреть все его предыдущие взгляды. Оставался лишь один вопрос. Попадет ли под пересмотр его отношение к людям.
— Я столько лет ждал знака от Абсолюта с выше… И этот знак нашёл меня на поверхности Изначального. Возможно, этот глупый примитивный народец был создан Всеблагим Творцом, чтобы мы, высокоразвитые и горделивые расы, могли взглянуть на образец истиной веры… Как ему можно помочь?
— Ты ему хочешь помочь? — обрадовался Адвокат. — Ему могла помочь коррекция памяти до расшифровки нейропакета, а сейчас поражение Литерой Погибели слишком обширное.
— Я могу стереть ему память. Все воспоминания о Литере Погибели пропадут.
— Да. Это должно помочь.
— Одна проблема. Я всего лишь клон. Бледная копия иммерсий пучины. Я не владею телепатией в той мере, какой владели они. Я сотру вместе с Литерой все воспоминания, полученные с момента внедрения нейропакета.
Адвоката опечалило то, что ему все же придется расстаться со своим другом. Этот молодой человек за короткое время их совместных похождений сильно запал ему в душу, а теперь этому пришёл конец. Теперь уже по-настоящему и окончательно. Без всяких фокусов от придворного врача.
— Пусть так. Он должен жить.
— Ты будешь с ним прощаться? — спросил Миссионер. — Я не сентиментален, но тебе, это, кажется, нужно.
— Не стоит. Лучше давай покончим с его страданиями немедленно.
Миссионер склонился над агонизирующим Андреем и приложил к его голове свои руки. В следующую секунду боль прекратилась. Парень ощутил умиротворение. Затем настала звенящая стерильная чистота. Литеры Погибели больше не было.
Эпилог
— Васька! Играй натуральнее! Ты же гроза нечисти! Сокрушитель вурдалаков!
— Да понял-понял, Андрюх! Дай только перед зеркалом поупражняться.
— Давай-давай, Кэмпбелл доморощенный, — сказал Андрей перемазанному в бутафорской крови Ваське.
Стоял летний погожий денёк, на небе не было ни облачка. Весь пригород Санкт-Петербурга старался напитаться светом и теплом, пока вновь не настали пасмурная осень и холодная зима. Однако, помимо тепла, лето приносило ещё и сессионные дни студентам, а кому-то и защиту диплома, как Андрею.
