На «Москвиче» нашем, с оказией. А экспертизу он лично в милицию обещал завезти. Да уже и завез, наверное.
На выкрашенной в казенный темно-коричневый цвет скамеечке у входа в морг лежала раскрытая книжка с красно-синей обложкой. Альманах фантастики за 1964 год.
Следователь кивнул на книгу:
– Ваша?
– Нет. В библиотеке взял. Там Стругацкие, Варшавский…
Владимир Андреевич тоже увлекался научной фантастикой. Да многие увлекались, вот и этот парень, санитар… Похоже, не дурак. Интересно, что его подвигло на такую работу? Только ли деньги?
– Я в медицинский поступаю. – Поправив очки, парнишка неожиданно улыбнулся. – Вот и подрабатываю.
– Понятно, – протянул следователь. – Вас как зовут?
– Вашников Николай.
– Очень приятно – Владимир Андреевич. А скажите-ка, Николай, что там по экспертизе?
Согнав с узкого лица улыбку, санитар тотчас же напустил на себя самый важный вид:
– Судя по характеру вагинальных повреждений, половой акт был совершен сразу же после смерти потерпевшей. Тело еще не успело окоченеть…
– А ее можно было принять за пьяную? Ну, или там просто без сознания.
– Да вполне! Особенно если сам насильник – пьяный. Думаю, трезвый-то на такое вряд ли бы пошел. Да, на шее еще повреждения, скорее всего, от шнурка.
– Так ее душили?
– Нет, не такие. Скорее, сорвали что-то… Бусы, может быть.
– Бусы… Ну, спасибо, Николай. Рад был знакомству.
– И я.
Когда Владимир Андреевич вернулся в отделение, Ревякин все еще был на машинном дворе, а за Хренковым отправился участковый Дорожкин. Опять же, «во исполнение отдельного поручения следователя». А как же! Дружба дружбой, а «палки»-то всем нужны, такая уж система.
– Да вон он уже едет. – Дежурный кивнул на подъехавший милицейский газик, синий, с красною полосой. Из кабины выскочили и участковый, и водитель-сержант. Распахнув заднюю дверцу, выволокли из «собачника» молодого светловолосого парня, тощего, невысокого роста, однако жилистого и, по всей видимости, сильного. Из одежды на парне были лишь треники с «пузырями» на коленках да рваная солдатская майка.
– Хренков! – затащив парня в дежурку, пояснил участковый. – Пьяный, собака, вдрызг! Ну, понять можно – вернулся из командировки, про Тамарку узнал… Эх, не везет ему с девчонками!
– Не то слово – не везет, – отпирая КПЗ, поддакнул дежурный.
– Ну, что… – Алтуфьев почесал затылок. – Пускай пока посидит до вытрезвления. А завтра будем говорить.
Войдя в кабинет, Владимир Андреевич едва успел усесться за стол, как вошел Ревякин с сияющим и заговорщическим видом.
– Кое-что есть!
Не говоря больше ни слова, он сунул руку в карман и высыпал на стол… янтарные бусы.
Усмехнулся, достав из другого кармана аккуратно сложенную бумажку:
– А вот и протокол выемки. Все как полагается, с понятыми. И знаешь, где нашли?
– В шкафчике Хренкова?
– Да нет там никаких шкафчиков. В автобусе его, в спецовке. Между прочим, хлоркой подписана – «младший сержант Хренков». Армейская, похоже… А бусы – те самые!
– Черт! – Алтуфьев с размаху стукнул ладонью по столу. – Бусы! Хренков! Да за каким же ему чертом? Сказать по правде, не понимаю! Ни-че-го.
Глава 7
Озерск. Июль 1965 г.
Бусы Котька Хренков вспомнил. Именно такие он подарил своей девушке Тамаре как раз незадолго до ее гибели.
– Вместе в промтоварном купили. Ну, увидели очередь и зашли. – Костя неожиданно заплакал. – Да я за Тамарку…
Алтуфьев плеснул из стоявшего на подоконнике графина воды в граненый стакан, подал задержанному:
– На вот, пей… Заодно подумай, как бусы могли у тебя в спецовке оказаться.
– Да не носил я их в спецовке! Постойте… – Хренков поставил стакан, сглотнул слюну и набычился. – Вы что же, меня подозреваете? Что это я… Тамарку… Да?
– Скажу честно – нет. – Следователь убрал стакан. – Но сидеть будешь, пока преступника не найдем! Давай вспоминай – откуда бусы? Может, в автобусе кого подвозил?
– Да многих. – Котька обреченно махнул рукой. – На то он и автобус.
Автобус «КАвЗ-651», на шасси пятьдесят первого «ГАЗа», Хренков откапиталил лично еще два года назад, покрасил и всячески лелеял на радость завгару Колесникову. Честно говоря, «кавзик» давно хотели списать, да вот у Кости Хренкова оказались золотые руки, механиком парень был от Бога.
– Многих возил… Доярок вот на слет… Да всяких…
– А спецовка твоя все время в автобусе?
– Ну да, я там крючок приделал, у водительского сиденья, слева… Мало ли, в пути что? Да даже колесо поменять… Не в чистом же! Товарищ следователь! – вдруг встрепенулся парень. – А как же похороны? Я же здесь буду сидеть, а ее…
– Уже опоздал парень. Тамарку вчера схоронили. Не помнишь?
– Ах да, мать говорила… Да я потом запил…
– Запил он… Еще водички?
– Если можно.
– Можно, можно… Давай врагов-недоброжелателей своих вспоминай!
– Да врагов у меня нет. Откуда? – Поставив стакан, Костя задумался. – А недоброжелателей… тех, да, хватает. С кем на танцах схлестнешься, с кем в гостях… да сами понимаете.
– Не сдержан ты, Костя! Особенно когда выпьешь.
– Так мы все, когда выпимши…
– Ну, вспомнил?
– Да говорю же – многие…
– А такой – Вениамин Витальевич Коськов? – напомнил Алтуфьев отвергнутого Тамарой воздыхателя. – Учетчик с молокозавода. Комсорг.
– Это шибзик-то этот? – Хренков неожиданно хохотнул. – Ну да, за Тамаркой волочился, было. Так она его сама шуганула! Потом мне рассказывала, вместе и посмеялись. С Юрком Потаповым как-то на танцах схлестнулись… тот посерьезнее будет… Еще с Касимовым, из Торга. Со Степой, трактористом леспромхозовским… Да со многими. Потом мирились. Всех проверять будете?
– Всех, Костя, всех.
– Работа у вас такая…
Закончив допрос, Владимир Андреевич лично водворил задержанного обратно в камеру и задумался. Понятно было, что Хренкова кто-то подставил… Но подставил грубо, как-то не по-настоящему, что ли… Ну, подумаешь – бусы? Нет, конечно, и лишнее лыко – в строку… Однако мог бы что-то и похитрее придумать. Или просто не было времени придумывать? Все как бы само собой сложилось. Бусы с убитой сорвал, а тут вдруг – автобус, Хренков… Подбросить – много ума не надо. Хренков ведь не все время в кабине сидит, мог и выйти. Ту же воду в радиатор залить или еще что.
Подбросили… Но почему так грубо-то? Что, преступник следователя и милицию совсем за идиотов держит? Или сам дурак? Очень может быть, кстати. Преступник – обычный человек и совсем не обязательно умный. Тем более убийство-то это случайное, глупое. Да и вообще, по-настоящему умных людей мало, и среди преступников в том числе. Даже шпионы – люди, специально подготовленные и внедренные, – и те ошибки делают, бывает, что тоже глупые. А уж обычный-то обыватель – тем более!
– Так…
Положив перед глазами список Котькиных недоброжелателей,
