случилось. С наступлением ночи ему не стало легче. Он прижимал холодное тело к себе и рыдал, гладил застывшее лицо и опять ночную тишину разрывал отчаянный крик, больше похожий на вой хищного животного, и вновь погружался он в отчаянные рыдания. Лучи восходящего солнца коснулись лица, утешая, даря надежду на новый счастливый день, только сердце не откликнулось на его призыв. Всю свою боль маг оставил на месте гибели любимой, всю до последней капельки выстрадал ее за ночь. Теперь его сердце было пустым и холодным, лишенным сострадания, сочувствия и любви.
Он поднял тело своей жены и увидел, как артефакт соскользнул с ее руки. Машинально подняв его, сунул в карман. С момента расставания с Фасией на погребальном магическом костре мир покрылся сырым липким туманом, напоминающим горный, закрывающий от мира развалины дворца Красных драконов.
После похорон он продал дом и уехал подальше от места гибели любимой. Он совсем забыл об артефакте до сегодняшнего дня. Но чувства сожаления не было, может, потому что маг чувствовал, что девушка врет и хотел отомстить ей таким образом. Может, броситься за ней и вернуть? Хотя маг чувствовал, что уже поздно и ничего не исправить.
Старческая рука приподнялась и слегка затряслась.
– Фасия! Моя Фасия – ты вернулась!
Маг трогал пространство рядом с собой, его рука обвисла, а на мертвом старческом лице застыло выражения безмерного счастья.
***
Княжна расплатилась и вышла из дома мага, настроение ее значительно улучшилось. Конечно, на незнакомку потрачена половина оставленных Катарине денег, и придется просить Ликонда, чтобы тот сообщил отцу о том, что в дороге княжна сильно поиздержалась.
Катарина вышла на центральную площадь в самый разгар базара. Она купила еще одно платье, специально для прислуги. А также нижнее белье и разные девичьи принадлежности. Вспомнив об обуви, немного расстроилась, но потом решила, что завтра они зайдут на базар и сразу что-то купят.
Вернувшись в гостиницу, вошла в комнату и увидела скромно сидящую на кровати незнакомку. Взгляд у той был довольный, но все равно она продолжала вести себя неуверенно, не понимая, что вокруг говорят, и все время хлопала своими длинными черными ресницами.
Княжна бросила сверток на кровать, открыв сумочку, достала амулет на цепочке и надела его на незнакомку. Девушка осторожно взяла в руки сверкающий камень и, улыбаясь, посмотрела на княжну.
– Чего ты все улыбаешься, я на тебя деньги трачу, а она сидит и улыбается все время!
Услышав речь, лицо незнакомки изменилось, она вся напряглась. Вновь заморгала, ее губы зашевелились, повторяя то, что сказала княжна.
– За мной повторять все по порядку не надо, я тебе буду называть все вещи, предметы, а ты будешь повторять! А хотя чего я тебе говорю, ты ведь все равно пока ничего не понимаешь. Как там говорил целитель, показывать, называть и проговаривать.
Княжна подошла к незнакомке, взяв первый попавшейся под руку предмет – табурет, стала трогать его рукой и повторять несколько раз название. Наконец незнакомка поняла и повторила за княжной – табурет.
– Наконец-то, – с облегчением выдохнула княжна, услышав голос незнакомки.
Дальше дела у них пошли лучше, через час незнакомка знала уже все вещи и предметы, находящиеся в комнате, и могла их сама показать и назвать.
Катарина взмокла, пока учила девушку, вытерла вспотевший лоб и потянулась. Брови ее нахмурились, взгляд встретился с внимательным взглядом незнакомки.
– Сиди тут, а я схожу, пообедаю, да и конюха пора покормить. Столько сил на тебя потратила, посмотрим, какая из тебя служанка выйдет.
Княжна ушла, а девушка стала проговаривать слова, которые выучила.
Катарина вышла в центральный холл и попросила подать ей ужин в номер. В голове у нее до сих пор мелькала картина случившегося. Первым делом, когда вернулась, она вытащила амулет в виде красного дракона и застегнула его на руке незнакомки. Маг не обманул, княжна вздрогнула, увидев, как сильно изменилась внешность девушки. Такое перевоплощение было по сердцу княжне, теперь можно не беспокоиться о кавалерах. А как же ее имя?
– Тебя как зовут? – спросила княжна и стала с ожиданием смотреть на незнакомку.
– Зовут, – повторила девушка и непонимающе посмотрела на княжну.
Катарина поводила носиком из стороны в сторону. Может, это и к лучшему. «Какое тебе имя придумать? А хотя чего тут думать. Одну из моих служанок звали Нэйра, назову и тебя так».
Княжна подошла к девушке, ткнув в себя пальцем, произнесла:
– Меня зовут Катарина, а тебя? – Княжна ткнула в грудь девушки рукой. – А ты Нэйра. Катарина – Нэйра.
Княжна несколько раз проделала манипуляцию с рукой, переводя ее от себя к незнакомке.
Вскоре незнакомка поняла, что от нее хотят, ткнув в себя пальцем, проговорила:
– Нэйра.
Произнесенное имя откликнулось в ее глазах тоской, но лишь на короткий миг. Девушка вскочила с кровати и закружилась по комнате, шепча свое имя:
– Нэйра, Нэйра, – повторяла она раз за разом, радуясь, но ее прервал громкий окрик.
– Хватит уже кружиться! Я сейчас выйду, а ты сиди и повторяй слова.
Вернувшись, Катарина нахмурила брови и нервно задергала носиком, увидев счастливую улыбку на лице девушки.
– Помоги мне лучше платье снять! Пора хоть немного обмыться. – Княжна повернулась к новой служанке спиной и вложила в голос больше строгости. – Помоги мне раздеться!
Постояв немного, поняла, что ей никто не собирается помогать. Катарина вздохнула и повернулась, битый час объясняла и показывала, что от Нэйры требуется. Наконец, когда терпение княжны закончилось, Нэйра подошла и стала неуклюже расшнуровать ей платье. Дальше стало намного проще. Княжна, сев на кровать и протянув ногу, приказала и показала, чтобы девушка продолжила за ней ухаживать. Та неумело выполняла все, что ее просили, и только весело улыбалась, как маленькое дитя, открывающее для себя этот мир.
Нэйра помогла княжне с обмыванием в ванне, а потом расчесывала ее отливающие шоколадом волосы, вновь как ребенок радовалась их красоте. Уставшая княжна, раскрасневшаяся после горячей ванны, села за уже сервированный едой стол и, молча пережевывая пищу, бросала недовольные взгляды на свою новую служанку. Уже в который раз она пожалела, что помогла незнакомке, а сделать из нее служанку теперь ей казалось полной утопией. Девушка многих вещей не знала и не понимала, хотя целитель говорил, что ее руки будут помнить ту работу, которую она выполняла, но пока сама княжна делала все, что поручала Нэйре. Это говорило лишь об одном – незнакомка
