— Пора тебя трахать.
Не знаю, почему, но улыбаюсь.
Прощупываю границы дозволенного. Этой ночью они кажутся очень широкими. Прикасаюсь подушечками пальцев к щекам. Он колючий. Душ принял, но не брился.
Вжимаюсь. Скольжу выше — к вискам и волосам. А губами подаюсь навстречу лицу. Быстро прижимаюсь ко рту. Дальше — целую скулу. Трусь. Дрожу.
Игнорирую шуршание фольги и короткую паузу между ощутимыми нажатиями налитой головки на клитор.
Меня и готовить-то не надо. Ему тоже не к чему готовиться.
Рот приоткрывается от удовольствия, когда член Айдара начинает медленно входить. Хочу услышать от него, что тугая и сладкая. Он всегда так говорил, когда мы были в браке.
А сейчас молчит.
Сжимает мои щеки пальцами, проникает в рот языком. Начинает двигать бедрами, совершая грубоватые толчки с небольшой амплитудой.
Заталкивая поглубже желание слышать слова и непременно чувствовать нежность, обнимаю его и оглаживаю спину. Рискую впервые. Освобождаюсь от напористых губ, поворачиваю голову и смотрю в одно из зеркал.
На то, как он меня берет.
На собственные выраженные икры, пошло разведенные и согнутые ноги. На волнообразные толчки бедрами, напряженные мужские ягодицы.
В мой висок утыкается кончик носа. Взгляд сам собой взлетает.
Вижу в отражении жадно приоткрытый рот. Смотрю, как зубы Айдара царапают кожу.
Сама сильнее впиваюсь ногтями в его спину.
— Нравится, как я тебя трахаю? — меня шпарит кипятком пошлых слов. Айдар увеличивает амплитуду движений. Выбивает воздух из легких. Я прогибаюсь, закрываю глаза и киваю.
Да.
— И мне нравится, — я ужасно благодарна, что он не настаивает на словах. Губы бывшего мужа спускаются на подбородок. Шею. Прижимаются к ключицам. Я глажу его затылок. Подставляю грудь. — Трогала себя, пока меня не было?
Киваю, хоть и разговаривать о таком мне ужасно стыдно.
Дважды. Один раз, когда проснулась ночью от нестерпимого желания. Один раз — в ванне.
— Представляла мой член?
Снова киваю.
Да. Да. Да…
— В рот возьмешь?
Киваю. Все сделаю, что скажешь.
Но это не происходит тут же.
Айдар толкается между моих губ языком и продолжает вколачиваться в тело членом.
Под ним мне жарко и запредельно хорошо. Хочется стонать и извиваться. Но вместо этого — впиваюсь ногтями в плечи. Подаюсь навстречу бедрами. От удовольствия глаза закатываются.
Мне кажется, мы тонем в моей влаге. Она продолжает выделяться. Желание — расти.
Айдар отрывается. На мою нижнюю губу ложится подушечка мужского пальца. Я веду себя дико. Даже для себя дико. Обхватываю и сосу. Встречаюсь глазами с Айдаром. Они такие же — жадные. Порочные. Он со мной сейчас делает всё и сразу. Сосу активней. Он сильнее напрягается. Взгляд становится еще более сконцентрированным. Толчки — резкими. Я не выдерживаю давления. Закрываю свои. Еду ладонью по животу. Хочу приблизить свой оргазм. Знаю, как ускорить.
Но Айдар не дает. Смыкает пальцы на моем запястье, отбрасывает. Я пугаюсь. Снова встречаюсь с глазами.
Он подается вперед, шепчет:
— От члена кончишь. Терпи.
Вытаскивает изо рта палец и глубоко целует.
Я знаю, что и без члена-то кончу. Просто от того, как его много вокруг — на коже. Под кожей.
Не протестую.
Переживаю серию монотонных, но каких-то запредельно острых толчков, которые приходятся на одну точку. Сначала это приятно, потом уже как будто больно. Я почти прошу — хватит, а потом чувствую, что взрываюсь.
Бурно и громко. Хочу оттолкнуть Айдара, свернуться клубочком и пережить яростные сокращения, но он не дает.
Прижимает мои запястья к кровати, не позволяет увернуться от поцелуев. Продолжает бить туда же.
Я скулю. Еще не пережив толком первый оргазм — меня почти сразу же накрывает вторым.
Со мной такого еще не было. Если бы могла думать — боялась бы, что он продолжит и третьим меня просто вырубит, но Айдар, кажется, успокаивается. Ставит галочку.
Меняет темп.
Ускоряется и, преодолевая сопротивление от моих сокращений, доводит уже себя. Его оргазм стоит мне сильной боли в запястьях, хват на которых он ослабляет, только придя в себя.
Между нашими телами просачивается воздух. Я чувствую опустошение.
Все случилось так ярко и быстро, что у меня совсем не было времени подумать, что дальше. А теперь пугаюсь. И резко трезвею.
Айдар скатывается. Я поднимаюсь на локтях, оглядываю спальню.
Шампанское выветрилось, оставив после себя головную боль. Она ноет в висках. Вспоминаю, что именно это мне когда-то и не понравилось.
Мое сердце волнуется. Я тоже волнуюсь. А как заговорить — не знаю.
Айдар садится на край кровати. Я пробегаюсь по исполосаной моими ногтями спине. Тянусь за платьем. Его — к себе.
Зря, наверное. Потому что привлекаю к себе внимание.
Бывший муж оглядывается, я хочу дернуть ткань, прижать к груди. Он не дает. Придерживает. Тормозит.
Заставляет поднять глаза к лицу. Это — то еще преодоление.
Аллах, не наказывай сейчас же. Не его устами. Не его грубостью. Пожалуйста.
— Куда? — Айдар задает вполне ожидаемый вопрос. А я, как дурная кокетка, передергиваю плечами.
Снова пытаюсь получить платье. Но он не отпускает. Вздыхаю.
— Привет, — улыбаюсь, выдерживаю прямой взгляд недолго. Хочется быстрее отвлечься на что-то. Только на что? Когда в комнате он — остальное неважно.
— Так куда? — Айдар переспрашивает мягче. Я придумываю себе, что это забота о моих чувствах.
— В душ и… — договорить не могу. Просто киваю в сторону выхода. Как обычно.
— Ты на машине?
Перевожу голову из стороны в сторону.
— Она не завелась почему-то… — Поздно думаю, что ему это не надо. Убеждаюсь, когда кривится. — Такси. Вызову.
— Сафие с няней?
— С соседкой. Она нам как родная.
Я не разрешаю себе предполагать, к чему все эти вопросы. Да и сложно думать. Виски ломит. Если честно… Хочется не в душ бежать, а лечь.
— Доверяешь ей?
Киваю.
Айдар поднимает ладонь. Мне позволено потянуть на себя платье. Это вроде бы то, чего я хотела, но единственное, что чувствую — сожаление.
Прокашливаюсь. Глаза немного щиплет.
Видимо, поговорим мы не сейчас. Позже. Сейчас я соберусь и…
Это нормально.
Это не повод расстраиваться и чувствовать себя…
Где мое белье, боже?
Мне белье нужно найти…
Айдар встает с кровати. Я почему-то воспринимаю это, как повод поторопиться. Шарю по покрывалу. На колени поднимаюсь. Смотрю.
Аллах, да что же за напасть!
В глазах собираются слезы. Это от алкоголя. Мысленно убалтываю себя: Айка, только не сейчас…
Вижу черное кружево.
Тянусь к нему, а схватить не успеваю. Слышу щелчок. Перед глазами разливается темнота. Сначала — кромешная. Несколько смаргиваний — различаю окно. Полутона и тени. Айдара.
Он возвращается от выключателя к кровати. Берет с тумбочки пульт. Жмет — шторы начинают с гулом закрываться. Мое сердце — вскачь.
— Включи, пожалуйста, торшер…
Выталкиваю из себя стыдную просьбу, бессмысленно кивая куда-то в темноту.
Ответ не слышу долго. Не понимаю, что происходит. А может просто запрещаю себе понимать.
Айдар ступает на кровать коленом. Приближается ко мне, перехватывает за талию, разворачивает…
Проезжается по голой спине и небольно бьет по ягодице.
Дергает покрывало, на котором мы занимались любовью.
Я — тупенькая. Торможу.
Он со вздохом подталкивает.
— Ты еще не едешь. Утром отвезу, сейчас не могу — вырубает.
Кажется, что я — сапер. Под ногами — неизученное минное поле. Каждый шаг может стоить жизни. Я ныряю под одеяло. Двигаюсь, освобождая место рядом.
Не жду объятий. Нежности. И даже слов.
Просто… Еще не еду.
Не очень представляю, как засну.
Тяну одеяло повыше на голую грудь. Боюсь громко сглотнуть. Слежу, как укладывается Айдар. На живот. Лицом ко мне.
