– Николо?
Единственное открытое в этот ранний час кафе в аэропорту не произвело на Настю большого впечатления. Она взяла бутылку воды и сандвич с сыром. Прежде чем она успела возразить, молодой продавец щедро полил его майонезом. Не то чтобы она не любила майонез… Настя размышляла, жуя свой завтрак и злобно поглядывая на Вадима, тот пил эспрессо и рассматривал поверх газетного листа сидящую напротив итальянку. Итальянка улыбалась. Просто мама всегда говорит, что майонез вреден… как и мороженое… И молочный шоколад… И что он в ней нашел? Настя недружелюбно скосилась на итальянку, та не спеша пила кофе и улыбалась симпатичному мужчине. У нее ноги плохо выбриты. И нос великоват. Как у римского легионера. Настя представила себе женщину в форме римских легионеров (как на картинке в учебнике истории) и хихикнула. Потом перевела взгляд на Вадима и задумалась, во что бы такое мысленно обрядить этого типа? Но тут объявили посадку на их рейс, и Настя решила, что подумает об этом в самолете.
Аэропорт в Палермо оказался не в пример меньше невероятных размеров римского международного аэропорта Леонардо да Винчи. Там, к Настиному изумлению, им пришлось ехать к терминалу на шаттле – смешной маленькой электричке.
Еще на Сицилии оказалось теплее, кругом виднелись горы. Они миражами вставали над горизонтом, обманчиво мягкие из-за странной дымки, висевшей в воздухе. Настя, которую в художественной школе бесконечно пичкали работами итальянских мастеров, впервые поняла, что странно нечеткие линии перспективы, вещественная плотность воздуха, рассеянный свет, так удивлявшие ее в работах итальянцев, – не просто художественный прием. Здесь действительно все было именно таким – тонущие в бархатной дымке горы, спокойное море, чудесный воздух. Насте ужасно хотелось проехать по городу, чтобы потом здания остались позади и дорога вилась все выше и выше, подступила к самым подножиям, чтобы как следует рассмотреть горы и то, как солнце освещает склоны, потому что ей всегда хотелось нарисовать освещенные солнцем предгорья. Вадим проявлял все более явное нетерпение, они подбирались к цели.
Настя поглядывала на его сжатые губы, нахмуренные брови и тоже потихоньку закипала.
– Мы посмотрим город? – спросила она.
– Нет! Сейчас нужно добраться до цели и все выяснить… А там будет видно.
«Ну подожди, – злобно думала девочка, – я уж постараюсь, чтобы тебе это отлилось». Прямо в аэропорту Вадим арендовал машину, сверился с картой, которую купил здесь же, нашел городок, рядом с которым располагалась вилла князя Василия, сказал, что они выезжают. Настя, которую мутило то ли после бутерброда, то ли после перелета, с отвращением посмотрела на машину.
– Меня стошнит, – мрачно предрекла она.
– Что? – Он уставился на нее в недоумении.
– Меня укачало, и, если мы сейчас поедем, меня стошнит.
– И что я должен сделать?
Настя видела, как ноздри его раздуваются, и понимала: мужчина злится. Она даже немного испугалась и вдруг отчаянно захотела к маме.
– Мне надо выпить чаю с лимоном, – заявила она. – И еще купить воды в дорогу.
Десять минут они провели в кафешке, Настя пила чай и сосала лимон. Потом он купил ей воду, жвачку, мятные леденцы, и девочка неохотно забралась в машину. Она решила, что, если поспит, дорога будет легче, и легла на заднее сиденье, подложив под голову сумку со шкатулкой. Само собой, это оказалась не самая удобная подушка, но она пристроила поверх шкатулки своего зайца, которого притащила из Москвы, и в результате устроилась более-менее сносно.
Вадим вел машину, поглядывая на указатели и сверяясь с лежащей рядом картой. Скоро выехали на шоссе. Движение трудно было назвать оживленным, но все же шоссе не было пустынным, это позволяло Стасику держаться несколько позади и не терять машину Вадима из вида. Он отказался от мысли получить девчонку, но все же, раз забрался в такую даль, надо было хоть выяснить, что задумал этот голубых кровей тип. Информация иной раз стоит денег.
– Николо? – Старый князь выпрямился, отпустил колючий стебель розы и удивленно посмотрел на крупного мужчину, который заслонил ему солнце и горы. – Я не ждал тебя сегодня.
– Я привез продукты. Ты ведь ждешь гостей?
– Да, приедут мой племянник и его дочь.
– Племянник? Откуда вдруг у тебя взялся племянник?
– Из России. Мы списались по Интернету. Он сын моего брата. Двоюродного. Но это не меняет дела. Все же родная кровь.
На лице Николо не дрогнул ни один мускул. Он был похож на мать – типичный итальянец: темноволосый, с классическим носом и яркими полными губами. Только фигурой напоминал князя – такой же высокий, широкоплечий. Впрочем, любовь к пасте не прошла даром; Николо был тяжеловат, ремень его оттягивал солидный животик. Он молча смотрел на старика, потом спросил:
– Ты хочешь, чтобы я остался?
– Нет. Я хочу встретить их сам, – покачал головой князь.
Сын кивнул и вернулся на кухню, к матери. Она молча взглянула на него. Несколько минут Николо стоял, смотрел в окно на старого князя, который возился в саду. Потом достал из кармана телефон и сказал в трубку:
– Джипо, это я. Вы нашли их? Они не должны доехать до виллы. Ты понял меня?
Лина вздрогнула, прикрыла рот рукой. Он сердито глянул на нее, захлопнул мобильник. Потом сел за стол, сказал:
– Я не завтракал. Накорми меня.
Николо ел сандвич с пастрами и думал о том, какую шутку решил сыграть с ним старый князь. Мать сказала, что старик велел вызвать нотариуса. Теперь выяснилось, что он ждет родственников из России. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два – он перепишет завещание. Николо знал, князь не забудет его, даже если решит завещать свое немалое состояние другим людям. Но он не желал быть просто упомянутым в волеизъявлении отца. Он хотел получить все. Князь Василий никогда не жалел на сына денег. Тот учился в хорошей школе, потом князь предложил оплатить учебу в любом университете. Но Василий никогда не был близок с сыном, не дал ему свою фамилию и вообще – не слишком замечал его существование. Николо не очень хорошо давалась учеба, ему пришлось немало поработать кулаками, чтобы одноклассники перестали называть его бастардом. Он попросил мать замолвить за него словечко перед дядей – и тот взял его в семейный бизнес. У дяди были только дочери, потому он внимательно присматривался к племяннику: тот оправдал его надежды. Теперь Николо фактически руководил бизнесом – дядя владел сетью пиццерий, несколькими заправками и собирал дань с торговцев целого района Сицилии.
Еще немного – и Николо станет главой семьи. Тогда он будет дон Николо. А если останется единственным наследником старого князя, это добавит ему не только денег, но и авторитета. Николо иной раз просматривал антикварные сайты или каталоги и представлял себе, как выросла в цене коллекция князя Василия.
