– Ладно, звоните этой своей Эми, – с неохотой сказала Грейс. – Селена должна отдать мне копию настоящего счета корпоративной кредитки Марквардта. Надо будет ей напомнить. Вдруг да пригодится.
– Вы бы поспокойнее относились к тому факту, что от Эми может быть польза, – посоветовал Нокс.
– Не принимайте на свой счет. Это сугубо китайские дела. Вам не понять.
– Насчет потери лица? Так я в курсе.
– Представители западной культуры любят подвергать понятие «лицо» психоаналитическому разбору. Мы с лицом живем. Это разные вещи.
17:40
Нокс был далеко не в восторге от перспективы всем собраться в одной комнате, точно свиньям на закланье, однако выбирать не приходилось. С черным рюкзаком, в котором лежала цифровая рамка Лю Хао, он шел по улице, при каждом удобном случае оглядываясь в поисках шпионов. Миновав очередные несколько домов, менял бейсболку и солнечные очки.
На встречу – в захудалый салон красоты – Нокс прибыл рановато. Прошел мимо вывески – бело-розово-голубого шеста; направился дальше по улице. На светофоре перешел на другую сторону. Вернулся по противоположной стороне, снова пересек проезжую часть и вторично начал приближаться к салону.
Понаблюдал за игрой в кости, что велась прямо на тротуаре, на перевернутом ящике, в тени платана. Играющие – старики со слезящимися глазами, с окурками, прилипшими к мокрым отвислым губам, и методично сплевывающие под ноги, – тянули остывший чай. Игра шла не на жизнь, а на смерть.
Эми явилась вовремя, первой шагнула в салон; Нокс отметил, что никаких мер предосторожности она не принимала. За Эми вошла Грейс, предварительно прогулявшись по тротуару с беззаботным видом. Селена отправила по электронке Марквардтов счет от кредитной компании «Американ экспресс»; Нокс оставил Грейс изучающей сей документ и отнюдь не был уверен, что она вообще проявит интерес к встрече в салоне красоты; теперь, увидев, что Грейс пришла, Джон обрадовался. Дождался, пока подъедет автобус и заслонит его от возможных наблюдателей на противоположной стороне улицы; под этим прикрытием он и скользнул в двери салона.
Эми заняла третье от двери кресло по правую сторону. Парикмахер успел намылить ей волосы и теперь лил на них воду из бутылки, другой рукой взбивая пену. Шампунь, даром что требовал наличия воды, позиционировался парикмахером как «сухой».
Грейс устроилась ждать очереди в среднем кресле.
Нокс поздоровался с владельцем салона, мускулистым мужчиной слегка за сорок. Левый его глаз затянула пленка катаракты. Владелец салона переглянулся с Эми, используя зеркало. Та едва заметно кивнула.
– Пожалуйста, подождите несколько минут, – на вполне приличном английском произнес владелец салона. – Вон там, за шторой, – уточнил он, сопроводив слова жестом.
Нокс и Грейс обменялись мрачными взглядами. Верно, Грейс тоже засекла монгола, который шел за Эми по пятам, подумал Нокс.
Как, когда монголу удалось выйти на Эми, ломал голову Нокс. Во время приема у Ян Чэна? А может, он околачивался возле «Квинтета»?
Предмет интерьера, который владелец салона гордо назвал шторой, на самом деле был простыней со сценами из жизни Симпсонов[11], кое-как закрепленной на притолоке и скрывавшей маленький умывальник и табурет. Ноксу пришлось боком протискиваться в узкий коридорчик, ведущий к задней двери. Он осмотрел дверь, проверил замок. Дверь открывалась в проулок, густо завешанный бельем. Убедившись, что путь к отступлению возможен в обоих направлениях, Нокс вернулся за штору. Застиранные Гомер и Мардж Симпсоны ухмылялись ему в лицо.
На хлипких полках громоздились полотенца, шампуни, ополаскиватели и бальзамы, а также рисоварка, разделочная доска и ведерко со свежей зеленью. У дальней стены стоял стол, столешницей которому служила половина деревянной двери, а основанием – ржавый картотечный шкафчик. За этим-то столом, спиной к Ноксу, давно не стриженный китаец лет двадцати отчаянно молотил по клавишам лэптопа, грозя переломать их.
Услышав шаги Нокса, молодой человек крутнулся на табурете. Подбородок его украшали несколько жалких волосков, никак не желавших превращаться в брутальную щетину. Челюсти двигались, губы надували пузыри из лиловой жвачки. Юноша заговорил по-английски:
– Я готов начать, профессор.
– Том, – представился Нокс и вручил юноше фоторамку.
– Меня зовут Рэнди, – сообщил юноша.
«Рэнди ты, как же», – мысленно скривился Нокс.
Появилась Эми с полотенцем на плечах. Волосы, очевидно под действием «сухого» шампуня, торчали у нее, как у исполнительницы панк-рока.
– Уже познакомились? – спросила Эми.
– Да, – заверил Нокс.
Вошла Грейс. Теперь их в подсобке было как сельдей в бочке. Грейс сузила глаза, ее взгляд заметался с Эми на Джона и обратно.
– Итак, посмотрим, что там у вас, – изрек Рэнди. Реплика показалась Ноксу тщательно отрепетированной. Тип из тех, что каждую фразу перед зеркалом отрабатывает.
Нокс навис над фоторамкой. Эми, организовавшая встречу, изображала внимательную, взволнованную хозяйку.
Грейс, казалось, интересуется Эми куда больше, чем лэптопом.
– Здесь слишком тесно. Давайте-ка подадим назад.
Нокс, однако, назад не подал. Сейчас, оставит он компьютерного гения наедине с информацией, возможно заложенной в памяти фоторамки. Посредством проводка Рэнди подсоединил рамку к лэптопу и принялся терзать клавиатуру. Прошло минут десять; Ноксу показалось, что все тридцать.
– Память разделена, – сообщил Рэнди. – Одна часть закодирована. Вы этой рамкой очень дорожите?
– Нет, мне нужно содержимое, – ответил Джон.
К его ужасу, Рэнди вскрыл фоторамку отверткой. Доламывая устройство, он принялся объяснять:
– Многие пытаются взломать код – и зря. – В руках у него оказалась миниатюрная макетная плата. Рэнди навел на нее увеличительное стекло. Пальцы его шарили по столу в поисках отвертки.
– Но ведь нам это и нужно, – возразил Нокс. – Нам нужны данные из закодированной памяти.
– Понимаю, – закивал Рэнди. – Расшифровка подобного кода может занять несколько дней, а то и недель.
– У нас нет времени.
– Конечно. Зато у нас есть вот это… – Он помахал отверткой, не сводя глаз с лупы. – Батарейка КМОП-схемы запаяна, – сообщил Рэнди, оторвался от монтажной платы и поднял взгляд на Нокса. – Тут как в лэптопе: для хранения пароля использована батарейка. Нет батарейки – нет пароля. Иногда батарейку специально запаивают, чтобы не выпала. Именно так сделали в нашем случае. Отвертка великовата. Мне нужна скрепка.
– А «невидимка» не подойдет?
– Невидимка? – в недоумении переспросил юноша.
– Заколка для волос. Чего-чего, а этого добра тут навалом.
– Отлично подойдет!
Через несколько минут Рэнди посредством металлической «невидимки» справился с батарейкой. На экране лэптопа возникла полная директория закодированного сегмента памяти.
Эми и Грейс подошли поближе.
– Ну и что мы имеем? – спросил Нокс.
– Экселевские файлы. Несколько аудиофайлов. Фотки. Сейчас я всё загружу.
Рэнди вручил Ноксу флэшку.
– Нам нужна буквально одна минута, – сказал тот, взглядом упрашивая Эми увести Рэнди.
– Массаж воротниковой зоны – очень приятная процедура, – замурлыкала Эми, увлекая Рэнди прочь. – Занимает всего десять минут. Советую попробовать прямо сейчас.
Грейс открыла электронную таблицу. Прошло пять минут. Джон переминался с ноги на ногу за спиной Грейс. Нервничал. Таблицы были написаны китайскими иероглифами. Некоторые он мог разобрать, но далеко не все.
Наконец Грейс заговорила – по-английски.
– Тут абсолютно всё. Лю Хао использовал полные имена, никаких инициалов. Фиксировал номера телефонов. Регистрировал каждый платеж. Речь идет об огромных суммах, Джон. Конечно, в отчетности «Бертолд групп» эти деньги не отражены. За последние полгода выплачено девять миллионов юаней. Более миллиона долларов США. Теперь понятно, почему «Бертолд групп» такая успешная компания. С другой стороны, если эта информация попадет в правительство, всех упомянутых в реестре лиц пересажают. Ценность этой информации достигает астрономических сумм.
– Сколько там человек? Сколько получателей взяток?
– Столько, сколько мы и думали. Ничего нового. Никаких новых адресов.
– А что насчет монголов?
– Сведения о недавних платежах отсутствуют.
Нокс с минуту поразмыслил.
– Вы уверены?
Грейс кивнула.
– Куда ушли четыреста тысяч – непонятно.
– Зачем он писал так подробно? Он что, идиот?
– Лю Хао не идиот. Он, пожалуй, слишком амбициозен. Слишком самоуверен. Но далеко не глуп. Вряд ли это была его идея – вести подобную отчетность. Наверное, от него этого требовали.
– Тогда почему он зафиксировал не все платежи?
Грейс пожала плечами.
