— Я уволился с работы, вчера как раз последний день добил. Так что к вам, пока не надоем.
— Ты вспоминал, что в этот год у тебя сменилась и работа, и жильё, и…
— Ого… Тряхануло жизнью.
— Постараюсь больше эту тему не поднимать, — принцесса покраснела, — прости. Я ведь тоже почувствовала…
— Постараюсь рану поскорее закрыть, — Сэм обнял её, и она прижалась к его груди.
Сенор тихо вздохнул.
— Мне нужно в магазин, раз у нас появился ещё один человек. Да и вам надо поговорить. Пойду. Сильно не шалите, детки.
Дружное «э-эй» и смех были ему ответом. Дверь закрылась, замок щёлкнул.
— Не хочу снова сидеть на диване, — сказала Селена, — пойдём куда-нибудь, погуляем? Здесь неподалёку парк вроде есть. Я ни разу не гуляла за всё это время, не с «папочкой» же.
Сэм согласился. Они двинулись под ручку пешком по асфальтовой дорожке. Парк был достаточно зрел, тополя вымахали на головокружительную высоту. Шелестели под прохладным майским ветерком листья, перекликались весёлые женщины озеленительницы, перетаскивавшие шланги для полива и подстригавшие большими садовыми ножницами кусты вдоль дорожки. Селена, чтобы не выделяться, надела большие тёмные очки, хотя погода стояла облачная. На неё всё равно глазели, потому что держалась она нездешне, по-иностранному.
— Фу ты, ну ты, принцесса, — донеслось до Сэма бормотание за спиной.
Он прыснул. Женщина, опытной рукой превращавшая очередной куст в аккуратный куб, понятия не имела, что это правда.
— Я почувствовала негатив, только не поняла, что она имеет в виду.
— Это Советский Союз, монсоэно.
Сэмюэл огляделся, убедившись, что поблизости нет чужих ушей.
— Здесь трудятся все, и белоручек и лентяев разного рода презирают. Правда, многие были бы не против сами побыть лентяями… Власти с этим борются. Карикатуры в журналах, кино разное, критикующее. Есть, знаешь, прослойка, живущая с родителями и всеми силами от труда отбрыкивающаяся.
— Но ведь жить на что-то надо?
— Так и живут. «На шее» папы с мамой, причём некоторые даже и с женой.
Он улыбнулся.
— Я вот не знаю, как с этим бороться. Родители же не будут «ребёнка» морить голодом. В будущем решения нельзя подсмотреть?
Селена опустила глаза.
— Не знаю… Может, это такая альтернатива… Но через шесть лет общество будут волновать совсем другие проблемы. Намного серьёзнее.
— Что случится? Война?
— Давай сразу определимся, — голос принцессы приобрёл твёрдость, — я не пророк и не могу в любой ситуации сразу выдать прогноз. То, что я видела, — косвенные признаки. В общем, если мне будет что сказать по ситуации, по решениям, я сразу скажу. А истину в будущем искать бесполезно. Оно же изменится, как только ты примешь другое решение.
— Извини. И правда, чего это я…
Он задумчиво окинул взором улочку впереди, заметив двух девчонок в сопровождении какого-то парня. И сразу подобрался.
— Ты чего?
— Давай свернём. Вон туда!
Ускорив шаг, они выскочили на другую аллею, здесь вместо тополей росли раскидистые вязы, а людей было меньше.
— Это она была, что ли? — догадалась Селена.
И, как любая женщина, принялась высматривать несостоявшуюся соперницу в просветы между деревьями.
— А что там за молодой человек? Ой, прости…
— Я его не знаю, а того хмыря — знаю в лицо, так что не он. Наверное, брат или кто там ещё другой девчонки. Неважно. К чёрту всё. Я всё решил, меня тут ничто не держит. Выбор сделан.
Он набрал воздуха в грудь… Секунда, другая… И ничего не произошло.
— Успокойся.
— Я спокоен.
— У тебя глаза светятся…
— Что?
Селена вынула из сумочки зеркальце и повернула к нему. Глаза Сэма горели мрачной зеленью.
— Блин, вот ещё проблема…
— Пойдём домой. Давай я тебе свои очки отдам.
Изящные нежные руки водрузили аксессуар на место, скрыв слабое сияние. Принцесса критически осмотрела результат и наморщила носик.
— Очки-то женские… Тебе совсем не идёт. И, если кто встретится, смотри вниз, под ноги, так лучше.
Теперь они привлекали больше внимания. Встречные мужчины откровенно глазели на Селену, женщины попеременно то на одну, то на другого, явно замечая несоответствие с очками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Фух, — шумно выдохнул Сэм, ввалившись в прихожую и закрыв дверь, — чувствовал себя, как под огнём противника.
— Что стряслось? — из комнаты вышел Френмен, с какой-то бумагой в руках. Увидев Сэма, который снял очки, запнулся и открыл рот.
— Муху поймаешь, «папочка».
Сенор переводил взгляд с неё на него, ничего не говоря, но рот закрыл.
— Что это такое? Тебе в таком виде…
Взор Сэма упал на диадему, лежавшую на телефонной полке. На камень в ней. Повинуясь инстинкту, он протянул руку и коснулся изумруда. Зелень в глазах, словно нехотя, стала гаснуть.
— Вариант, — пожал плечами лейтенант, — так, о чём это я… А, вот, взгляните.
Он протянул свою бумагу.
— Что это? — спросил Сэм.
В абсолютно чистом конверте, без прямого и обратного адреса, оказался листок бумаги, на котором чётким мелким почерком было написано несколько строк:
«Дорогая племянница, наконец-то я взял отпуск и вырвался из этой суеты. Через недельку улетаю на отдых в Сочи, сегодня взял билеты. Поторопись, если хочешь поехать вместе со мной. Твой дядюшка».
— Это сигнал. У нас осталась неделя, — прошептала Селена.
— Неделя, так неделя. Я уже правда всё решил.
Сэм поднял сжатые вместе указательный и средний пальцы правой руки.
— Выбор сделан.
Пространство дрогнуло. Невидимая волна пробежала по Реальности, словно перелистывая гигантскую страницу книги.
***
Низкий гул двигателей наполнял кабину «Волги», в данный момент использовавшую двигатели флаера. Она пролетела через Пещеру и теперь находилась в небе над Империальным Союзом.
— Я высажу вас за городской чертой Берегового, — сказал Френмен, — дальше действуйте сами. Селена в курсе всего, что нужно сделать в первое время, дело за тем, чтобы претворить планы в жизнь.
— Оружие есть какое-нибудь? — спросил Сэм.
— Лучше, конечно, не привлекать внимания. Но на всякий случай вот, — пилот отстегнул от пояса небольшую трубочку, — это совершенно новое оружие, такого ещё не видели в Союзе. Обращайтесь осторожно и не светитесь с ним зря.
— Почему ты улетаешь? Ты здорово помог бы нам.
— Не могу. У вас своя судьба, у нас — своя. Не будем друг другу мешать. Роб-Рою известны наши связи в Союзе, а такое предприятие не стоит подвергать и малейшему риску. Обзаводитесь собственными связями, так будет лучше для всех.
Сэм кивнул и замолчал, залюбовался огромным городом, лежавшем внизу и приближавшемся с каждой минутой. Машина снизилась у его окраины, Сэмюэл и Селена вышли, а Френмен помахал рукой, взлетел, и, включив поле невидимости, исчез. Узкая, маленькая, тёплая ладошка принцессы скользнула в руку Сэма, тот легонько сжал её и пошёл вперед, к городу.
По дороге опробовал трубочку, подаренную Сенором, — включил её и полоснул метровым светящимся лезвием по траве, проделав дыру в сплошном покрове. Помахав немного в воздухе, любуясь разлетающимися искрами, он выключил меч и подвесил его к поясу.
— Разве такого в Союзе не придумали?
— Нет, в первый раз вижу, — сказала принцесса, — солдаты носят обыкновенные, металлические мечи.
Дул тёплый, ласковый ветерок, принося с собой запах полыни и немного — моря. Шум большого, бурлящего города отсюда едва угадывался, но нарастал, — они приближались к его окраине. Невысокая трава колыхалась под ветром, производя впечатление волн на водной глади. Сэм дышал полной грудью, наслаждаясь чистым воздухом и тонким приятным ароматом степной растительности.
— Здесь почти как дома… Причём в лучшие, не жаркие и не холодные дни.
— И всегда, — улыбнулась Селена, — наша погода никогда не меняется. Здесь. Дожди идут вон там, видишь в небе тёмную полоску? Это тучи. Они всегда ходят в той стороне.
