— Лорд Эсгрибур, это ли принц? — спросил один из мужчин.
— Я не знаю, — чуть хрипло ответил лорд.
Увидев то, что за ним пришли, Солон не выдержал и наконец-то вывалился из седла. Не помогло тепло стен, не помогли никакие приливы сил — юноша кубарем летел вниз, на белую плиту. Он не знал — ушиб ли себе что-то или сломал — в таком состоянии он вообще ничего не чувствовал.
— Малыш, поднимайся, — сказал мужчина, глядя лежащему Солону прямо в лицо.
Солон увидел его широкие скулы, серые глаза и свисающие вдоль лица длинные седые пряди. Ему было около пятидесяти пяти лет — лучшие годы давно уже покинули этого человека.
— Он не может, лорд Эсгрибур, — кричал мужчина, который был помладше.
— Тогда помоги мне поднять его, пройдоха!
И лорд Эсгрибур своими мощными руками ухватил Солона за подмышки. Силы в этом мужчине действительно было немало. Несмотря на то, что был он лордом, а не каким-то там фермером.
— Вы уверены в этом?
— Хочешь сказать, что я стар и не могу поднять его? — раздраженно произнёс Эсгрибур. — Я стар, но во мне ещё остались силы. И если надо, я смогу порвать на клочья кого угодно. О, как же ты изменился, малыш Энтти, с нашей последней встречи, — сказал лорд Солону.
Изменился, значит… Но другим человеком не стал… Значит и этот неведомый лорд Эсгрибур принял его за принца. Хотя, быть может, он стар, и поэтому подслеповат, и ничего это не изменит. Хотя не суть как важно — он же не король.
— Где же пропадал всё это время принц? — спросил несший его за ноги человек.
— Спросим у него об этом, когда он будет в состоянии говорить.
Солон и сейчас был в состоянии говорить, но до безумия этого не хотел. Отвечать на вопросы, ответы на которые он не знал, явно не входило в его планы. Если он не хотел, конечно, оказаться висящим на виселице, на главной площади Бурейдена.
— Я видел принца пять-шесть лет назад последний раз, — сказал старый лорд, — тогда он чуть отличался от себя сегодняшнего, но не очень. Он даже и моложе-то не был, чем сейчас.
И лорд сурово хихикнул.
— Мне же никогда не приходилось видеть принца, — ответил второй.
— Ты видишь его прямо сейчас, — сказал товарищу лорд Эсгрибур.
«Вы видите не принца, а бродягу из Академии герра Сёгмунда, оказавшегося тут случайно» — хотелось во весь голос крикнуть Солону. Но это означало бы для него смертный приговор, так как первым бы в убийстве Энтоэна обвинили бы его. А уже после казни принялись бы разбирать то, как всё было на самом деле.
Этажа через три Солон краем глаза увидел бегущую им навстречу невысокую женщину в возрасте, несущуюся так, словно бы от этого зависела её жизнь. Солон сразу понял, что это была ей Величество Королева Элизабет. Как же не по-королевски она выглядела, особенно сейчас!
— Мой сынок! — кричала она. — Это он? Скажи мне, Корден, это он?
— Да, это он, Элизабет, — ответил Эсгрибур, — даже королевское кольцо при нём.
Королева мигом примкнула к найденному «блудному сыну».
— О, как же мой мальчик преобразился, — причитала она, — я не ожидала увидеть его таким красивым… Теперь точно всё будет хорошо, теперь точно хорошо…
Она снова заплакала — и это она делала очень часто за последнее время. Да, королева была немолода уже — ей явно было не меньше шестидесяти, но нервы и скорбь по пропавшему сыну делали её с виду только старше. Её седые волосы, завязанные сзади в пучок, не сохранили и не капли своего былого цвета. Остальных деталей Солон не смог запомнить, так как глаза его закрывались уже. Королева вообще в своём уме? Как она могла принять проходимца за своего сына? Сына, которого она знала лет двадцать пять, не меньше. Это при том, что самому Солону было всего восемнадцать!
— Я ни секунды не переставала молиться Великой Длани за его здоровье, — сквозь слёзы произносила она, — и это она спасла его! Именно она!
Она бежала по пятам за Эсгрибуром и его товарищем, не отставая от них ни на шаг, и не отпуская взгляда от Солона. Тот уже засыпал, он наконец-то обрёл более или менее спокойствия и теперь готов был спать хоть сутки. Но дадут ли.
— Я прошу тебя, Элизабет, — говорил ей Эсгрибур, — оставь его хотя бы на минуту, дай мальчику покоя. Ему и так нелегко.
— Да-да, я поняла тебя, Корден. Ему нужен покой.
Перестав слушать вопли королевы, Солон наконец-то лишился чувств и уснул. Похоже, надолго.
12. «Она всё так же далека»
Гельфида не могла позволить ехать Герреру вместе с ней на её Воронке. Ей и думать не хотелось о том, что какой-то мужик сядет сзади неё и будет ещё за неё держаться. Геррер должен быть таким же похотливым, как и все остальные мужчины её возраста и не упустит возможности залезть, куда не надо.
— Когда мы уже попадём к твоему деду? — спросил Геррер.
Он грустно волочился рядом с ней. Гельфиде не хотелось думать о том, что его ноги могли устать — он же постоянно хвалится своей недюжинной силой, так пусть же пкоажет ещё и свою выносливость.
— Если бы было две лошади, мы уже были бы в Обсерватории. А так приходится переносить балласт в виде тебя.
— То есть я тут уже и лишний? Я бы мог давно уже уйти. Не забывай — мне ещё нужно найти друга.
— Мне нет до этого дела. Ты напросился ко мне в спутники.
— Ты ранила руку — тебя опасно оставлять. Нас преследуют какие-то странные ребята в капюшонах, в лесу мы встречаем углуков. И это ещё повезло, что м ыни разу не видели разбойников.
— Я и одной рукой справлюсь с ними, — сказала Гельфида.
— Я видел, как ты справилась с ними. Чуть не потеряла эту руку.
— Потому что ты мешался.
— Что такое эта ваша Обсерватория? — решил перевести тему в другое русло Геррер.
— Это что-то вроде башни или замка, откуда мой дед наблюдает за звёздами.
— Он что, астроном?
— Ты ещё такие слова знаешь… Нет, он не астроном, он занимается гораздо более важными делами.
— Такими, как посылать свою внучку в бой с углуками?
— Он не знал, что они там будут. Как и не знал, что там будешь ты. Неизвестно, что ещё окажется страшнее.
Геррер начинал поднадоедать ей, но она боялась прогонять его, так как действительно путешествовать одной и с больной рукой было бы весьма опасно.
— Страшно то, что я даже не знаю, куда втянулся. Ты когда-нибудь скажешь мне, что ты вообще в этой шкатулке несешь?
— Я не сильна в науках, поэтому пусть лучше расскажет мой дед, когда мы попадём в Обсерваторию.
— А что, если я погибну раньше?
— Значит, была не судьба.
— Ты жестока, Гельфида. Почему углуки сцепились не на жизнь, а на смерть за какую-то маленькую штучку? Это же глупо…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
