Сколько времени строился замок — никто не знает.
Может быть, тысячу лет, а может, и того больше. Вокруг забили прохладные фонтаны, такие красивые и причудливые, каких не смог бы создать даже самый искусный мастер на свете. Зацвели сады, благоухающие ароматом прекраснейших цветов и вечнозелёных растений. А потом ветры пригнали облака, возвели на камнях стены и построили из облаков башни, покои и большие залы. И поселились в облачном замке. Тут они отдыхали, отсюда отправлялись в дальние странствия, здесь веселились вместе с громами и молниями, тут принимали решения о новых морских ураганах и бурях.
А море вокруг острова никогда не было спокойным.
Моряки никогда не подходили близко к острову — они знали, что оттуда нет возврата.
Могучие ветры неусыпно стерегли свой замок от непрошеных гостей.
— Не думай, что тебе удастся сбежать отсюда! — говорили они Пушинке. — Здесь тебе будет хорошо, но знай: сюда не приходит никто, кроме нас.
Красиво было в облачных чертогах ветров, но Пушинка ни на что не смотрела; все дни напролёт она плакала и тосковала.
Безучастно разгуливала она по острову, сидела на берегу и слушала, как, ласково рокоча, плещутся о берег волны и поют, серебрясь в лунном свете, рыбы.
Редко, очень редко опускались на скалы чайки, чтобы передохнуть и набраться сил для новых полётов. Пушинка спрашивала их:
— Скажите мне, чайки, вы не из Забытой страны?
— Нет, — отвечали они. — Такой страны мы не знаем.
Пушинка потеряла всякую надежду встретить чайку из Забытой страны.
Но каждый раз, когда птицы садились на скалы, она кормила их, говорила с ними о морях и дальних краях, а вечерами, как когда-то в Забытой стране, пела песни. Чайки подружились с Пушинкой, слушали, как она поёт, и прилетали всё чаще и чаще. Прилетали и те, что уже бывали в этих краях, и те, что лишь слышали о Пушинке. Улетали они весёлые и довольные и всюду, куда ни заносила их судьба, рассказывали о девочке из Замка Бурь, всюду говорили:
— У чаек нет большего друга, чем маленькая Пушинка!
Чайки видели, что глаза девочки полны печали. Однажды, собравшись на скалистом берегу, они долго слушали её песни, а потом сказали:
— Мы решили полететь в твою страну. Среди нас много молодых. Среди нас много сильных. Наши крылья не знают усталости. Скажи нам только, где твоя страна.
— Далеко отсюда! Далеко на севере, за морями.
— Не беда, что далеко, для нас нет преград! Ска-а-жи…
— Там живёт мой брат Солныш — в маленьком коралловом домике на высокой белой скале.
— Мы найдём его. Если он жив, непременно найдём.
— Передайте ему: «Твоя сестра Пушинка живёт посреди моря в Замке Бурь. Если хочешь ей помочь, отправляйся в путь. Она тебя ждёт».
— Это всё?
— Да.
И сразу же самые сильные, самые быстрокрылые и самые смелые чайки взмыли ввысь, под облака, и устремились на север, туда, где лежала Забытая страна.
Пушинка проводила их взглядом, и сердце её преисполнилось надеждой.
Длинной чередой потянулись полные тревоги и ожидания дни, беспокойные, почти бессонные ночи.
Всякий раз, заслышав крик птиц, Пушинка замирала от страха: какую весть принесли ей чайки? Она выбегала из замка и спрашивала:
— Возвратились чайки из Забытой страны?
— Нет, ещё не возвратились.
Но однажды, когда небо усеялось острыми хрусталиками звёзд, чайки устало опустились на скалы и позвали Пушинку.
— Мы нашли твою страну, — сказали они.
— А Солныша? — дрогнувшим голосом спросила девочка.
— Его там нет. Он уже давно отправился в море разыскивать тебя.
— А вы не знаете, где он сейчас?
— Этого никто не знает. В Забытой стране его больше не видели.
— У брата доброе сердце, — вздохнула Пушинка. — Но ведь он не знает, что я в Замке Бурь, и никогда не найдёт меня. Проплутает напрасно и вернётся в Забытую страну, а я навсегда останусь здесь, в стране ветров.
— Мы поможем тебе, — сказали ей чайки. — Станем искать твоего брата всюду, на всех морях, и, когда найдём, приведём сюда. Вот только дух переведём, а потом полетим в разные стороны и накажем всем чайкам: пусть облетят все моря и берега, пусть неусыпно следят за всеми морскими путями, пока не заметят Солныша.
Пушинка очень обрадовалась.
— Если я когда-нибудь вернусь в Забытую страну, — сказала она, то приглашу вас в гости, на берег, равного которому нет на всём белом свете!
Чайки отдыхали всю ночь. А на заре разлетелись в разные стороны.
Пушинка провожала их.
Когда смолкли их крики, она села на скалу и заплакала. Но это были слёзы радости. Чайки непременно разыщут Солныша, и вместе с ним вернётся она в свой коралловый домик.
В глазах её заиграли живые искорки, она снова стала весёлой и беззаботной.
Было бы с кем сплясать, она сплясала бы.
Было бы кому рассказать, она рассказала бы о своём брате Солныше и о Забытой стране.
Но в Замке Бурь не было никого, кроме ветров. А они не должны ничего знать.
Радость маленькой Пушинки порой омрачалась опасением, не случилось ли с Солнышем беды, не погиб ли он во время шторма в безбрежном море… Иногда она видела страшные сны. Снилось ей, будто из морских глубин выплывают большущие рыбы и наскакивают на Солныша. Он отбивается изо всех сил, но рыбы огромны, их много, и они затягивают маленького путешественника в подводное царство.
Пушинка тут же открывала глаза и вскрикивала:
— Нет!
Только облачные стены слышали её крик. Но ведь стены бессловесны, и поэтому они не могли шепнуть ей ни слова утешения.
Днём она сидела на берегу и неотрывно смотрела на бескрайнюю холмистую водяную равнину, ожидая, что вот-вот покажутся на горизонте чайки или маленький чёлн Солныша.
Между тем на всех берегах, на всех морях с криком летали чайки. Они передавали друг другу рассказ о Солныше и Пушинке. Во все стороны мчались белокрылые стаи.
Дивились моряки на кораблях, дивились служители на маяках и, покачивая головами, недоуменно вопрошали:
— Куда это несутся нынче чайки? Ведь небо чисто, да и ветра нет.
И было чему удивляться. С быстротой молнии летели чайки туда, куда раньше не залетали.
Часто посылали они к Пушинке гонцов.
— Потерпи ещё немного. Мы пока не нашли твоего брата, но обязательно найдём, — говорили те.
Время шло, и Пушинка всё чаще думала о том, что с Солнышем стряслась беда. Иногда ей казалось, что из мрака, сквозь рокот волн, доносится голос Солныша, но этот обман длился недолго, и она становилась всё печальнее.
«Жив ли брат? — думала она. — Может быть, ему самому нужна помощь?»
Время шло.
Пушинка была маленькой, слабой девочкой, и кто знает — то ли от горя и тоски, то ли от чего другого она вскоре заболела, перестала выходить на берег, не встречала больше чаек.
А они ежедневно и еженощно дежурили у её постели, шепча ей слова утешения и сочувствия.
Но Пушинка бледнела и таяла с каждым днём.
Теперь ей хотелось только одного: увидеть Солныша, проститься с ним. Но его всё не было.
Пушинка наконец свыклась с мыслью о том, что умрёт, так и не повидавшись с братом.
Но вот однажды, когда светила луна и у берега пели рыбы, в замок влетела чайка и крикнула:
— Мы нашли твоего брата Солныша!
У Пушинки не было сил подняться, язык ей не повиновался. Лишь слёзы заструились по её бледным щекам.
КРЕПОСТЬ НАД РЕКОЙ
Мои маленькие читатели, конечно, хотят знать, что было дальше с Солнышем и Пушинкой, вернулись ли они в Забытую страну. Но я должен попросить вас немного подождать.
Вы спросите — почему?
Потому что я хочу рассказать вам, кому и где я впервые поведал историю гномов из Забытой страны. Итак, слушайте!
Был я когда-то, как и вы, мальчишкой. Жил в селе под большой горой. Было у меня много друзей, и, признаться, я редко возвращался из школы вовремя. По дороге домой затевали мы под вербами, склонившимися над самой рекой, весёлые игры, удили рыбу и заплывали на уединённый островок, где стоял шалаш из ивовых прутьев, сделанный нашими собственными руками. Но чаще и охотнее всего я бегал к старой крепости на горе, у которой брала начало наша река.
Потом я окончил школу, покинул село и не приезжал туда целых пятнадцать лет.
«Лучше поздно, чем никогда», — говорит пословица, и в один прекрасный день я вновь очутился дома, в родном селе.
Мне очень хотелось встретиться с друзьями детства, вспомнить былое, да все они, как и я, давно уехали, разбрелись по белому свету.
«Это нужно было предвидеть: ведь они тоже уже выросли», — подумал я, но всё же мне стало тоскливо.
Воспоминания далёкого детства пробудились в моём сердце с новой силой. Правда, я не мог повидать прежних товарищей, но меня окружали места, к которым мы все так были привязаны: река, крепость на горе, залитые солнцем поляны. Мне захотелось посмотреть, играют ли там ребята, как когда-то играл я со своими сверстниками.
